Бремя империи - Александр Маркьянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первый мотор установлен. Второй. Третий… Четвертый…
— Установка двигателей завершена, двигатели к питанию подключены!
— Контроль!
Едва видимым зеленым светом в темноте загорается приборная доска — у этой лодки есть самое настоящее место для шкипера, со штурвалом и даже с сидением, это тебе не рыбацкая лодчонка, где сидишь сзади и управляешь поворотом двигателя. У приборной доски два режима работы — дневной и ночной.
— Установить звукозащитные кожухи!
Звукозащитный кожух — еще одно отличие этих моторов от обычных, катерных. Установленный на мотор кожух, сделанный из специального материала, похожего на мягкую резину, глушит шум двигателя ни много ни мало на тридцать децибел. В иных случаях это немаловажно.
— Звукозащитные кожухи установлены!
— Контроль! Первый двигатель!
Двигатель взрыкивает — и тут же успокаивается, переходит с глухого взрыка на едва слышное бормотание.
— Первый штатно!
— Контроль! Второй двигатель!
— Второй штатно!
Идти можно на двух двигателях, даже в критической ситуации на одном — пусть небыстро. Но все же — хотелось бы, чтобы работали все, ни один моряк не предпочтет медленный корабль быстрому…
— Контроль! Третий двигатель!
— Третий штатно!
— Контроль! Четвертый двигатель!
— Четвертый штатно! Все двигатели штатно!
— Понял, приготовиться к приему груза!
И снова — серия вспышек инфракрасным фонариком, понятная только тем, кто ждет наверху. Двигатели штатно, движение обеспечено, готовы к приему груза.
Груз упакован в специальные водонепроницаемые чехлы из резины, упакован так, чтобы вес каждой упаковки составлял около ста килограммов. аммов. акован в специальные водонепроницаемые чехлы из резины, упакован так, чтобы вес каждой упаковки составлял около ста килогНеудобная штука… Неудобная штука, а ведь таких вот чехлов больше десятка — три пулемета, два гранатомета, боекомплект к ним. И все надо принять, распаковать, установить…
— Первый!
Большой, похожий на толстую черную сосиску огромных размеров мешок медленно спускается вниз на лебедке. На упаковочную резину нанесены хорошо видимые в прибор ночного видения метки, обозначающие характер груза.
— Первый принял!
Принятый груз пока ложится на палубу, во время приемки отвлекаться больше ни на что нельзя. Чем дольше вот так вот над водой висит вертолет — тем больше шансов, что будут проблемы, зависший на такой высоте вертолет максимально уязвим. Да и двигателям вертолета в таком режиме достается — поток воздуха от винтов поднимает с поверхности моря водно-солевую взвесь, она попадает в турбины вертолета, вызывая их интенсивный износ. Про то, что точно такой же, весьма неполезной для легких водно-солевой взвесью дышат моряки, никто не думает — этот фактор просто не принимается во внимание. Впрочем, при разгрузке легкие респираторы, защищающие органы дыхания по инструкции обязательны.
— Второй!
— Третий!
— Шестнадцатый, груз сдал!
— Груз принял, загрузка окончена!
Распаковка. Все лежит на палубе — моряки на любом корабле то, на чем они стоят называют палубой, даже на такой вот лодке, где трюма нет, а палуба и днище — суть одно и то же только с разных сторон. Палуба — она и есть палуба.
Первым делом оружие. Освободить из резинового плена длинное стальное тело пулемета — первым в дело идет КОРД. Подтащить его к турели, в кромешной тьме установить на турель, закрепить. Дальше — боеприпасы, часть из них в виде лент в коробках хранятся в том же мешке, каждая большая коробка с лентой пулеметных патронов калибра 12,7 весит несколько килограммов. Подтащить к пулемету, установить в держатель на той же турели, открыть крышку пулемета, установить ленту, закрыть крышку. Проверить работоспособность прицела и лампы-прожектора, способного работать в обычном и инфракрасном диапазоне. Стрельбой пулемет не проверяется — во избежание демаскирования высадки.
— Первый пулемет установлен!
— Первый гранатомет установлен!
— Оружие установлено, готовы принять десант!
Командир группы, еще находящийся в десантном отсеке вертолета машинально смотрит на часы, проверяет уложились ли в норматив. Уложились, даже с запасом, молодцы!
— Готовность к высадке!
Машинально, за несколько секунд в последний раз проверить снаряжение. Проверил — хлопаешь рукой по правому плечу того, кто стоит вереди тебя, дублируешь голосом…
— Два-один готов!
— Два-три готов!
У каждого свой номер, первая цифра — номер экипажа, вторая — личный номер в экипаже. Все просто и понятно. На каждой лодке три экипажа, но — не запутаешься.
— Пошли!
Трос — нить Ариадны, ведущая в ревущую тьму. Один за другим, не успел один коснуться ногами палубы лодки — как сверху уже идет второй, высадка должна проводиться максимально быстро. Один за другим, касание палубы — отпускаешь руками трос и занимаешь предписанное тебе место. Все отработано на тренировках, каждый знает свой маневр, свое место на лодке, свой сектор обстрела при нападении. Несколько человек занимают позиции у пулеметов и гранатометов, некоторые — ложатся у бортов со своим штатным оружием. Каждая лодка — как еж, готовый ощетиниться в любой момент, только не иглами, а градом пуль…
— Высадка десанта закончена!
— Один-один мы уходим!
— Вас понял!
Ревущая турбинами черная туша начинает двигаться, смещаться вверх и вправо, шум турбин постепенно стихает, море успокаивается. Три большие, черные низкосидящие лодки остаются на водной глади — одни на много километров…
— Один-один всем! Начинаем движение! Направление — исходная точка, скорость средняя! Дистанция между лодками три корпуса! Рации на прием, соблюдать режим радиомолчания!
— Четыре-один принял!
— Семь-один принял!
За кормой бурлит вода, привычно бурчит мотор, рулевой вглядывается в бледно-зеленый свет приборной доски. Лодки выстраиваются в линию, направляются туда, где на горизонте едва угадывается бледно-оранжевое зарево. Но это не рассвет — до рассвета еще далеко…
Десант. Наземная группа. Ночь на 01 июля 1992 года. Центр города
Очередной — палец привычно выбирает спусковой крючок, винтовка толкается в плечо — и тот, кто только что стрелял, исчезает в оконном проеме. Даже счет уже не веду — десять точно есть, а дальше…
Поря менять позицию, тут — уже пристрелялись…
До Сайанех было метров двести, не больше — нужно было просто пройти этот гребаный переулок — и сразу выходил на улицу, а до министерства, которое находилось левее, дальше по улице — еще метров сто, сто пятьдесят. Двигались мы со стороны развалин — домов, которые в развалины превратили попадания вертолетных ракет, но до улицы можно было пройти, почти не выходя на улицу — нижними этажами стоящих в переулке домов.
Ближайший дом в развалинах заняли почти сразу — несколько гранат из подствольников в оконные проемы, короткая перебежка к окнам, всего одна небольшая стычка — и здание наше, причем без серьезных потерь. Серьезные — это когда ты не можешь дальше двигаться и вести огонь. Мекие ранения давно никто не считает.
Точно также, относительно легко прошли до второго здания — на сей раз пришлось выпустить пару коротких очередей из крупняка и поработать по окнам, чтобы выбить засевших в комнатах стрелков — а окон много, здание четырехэтажное. И чистить его нам…
Как снайпер я шел последним — не потому что так меньше риска. Просто любое мелкое подразделение в городском бою целесообразно разбить на две группы — огня, с тяжелым вооружением и снайперскими винтовками, и маневра — которые собственно и чистят здания под прикрытием группы огня. Получилось что у нас четыре человека в группе огня — с двумя пулеметами, обычным и крупнокалиберным, и двумя снайперскими винтовками, и шесть человек в группе маневра. Голощекина тоже можно считать за бойца, стрелять он худо-бедно умеет, а нам сейчас каждый ствол, каждый стрелок — на вес золота. Хотя бы вторым номером у пулеметчика побудет, и то дело…
Опа… Отвлекаюсь. А кто это у нас вон там, с тыла на машине появился…
Хлоп — и сник пулеметчик за турелью, так и не понял, что происходит, только навел пулемет в ту сторону, откуда стреляют и — на тебе. Мозги в кузове.
Хлоп — и треснуло боковое стекло со стороны водителя, пошло белесыми, расходящимися в стороны от аккуратной дырки трещинами, сама же машина пошла юзом — кажется кто-то, кто сидел на переднем пассажирском пытался выровнять машину, но безуспешно. Еще один в кузове начал лупить из автомата — в противоположную от нас сторону.
Машина остановилась таки — уткнувшись в угол дома, я навелся, как смог, по воображаемой точке по центру капота. Тот, кто пытался выровнять машину, дверь открыл, выскочил — и тоже лег, за машину свалился…
