Энциклопедия Третьего Рейха - Сергей Воропаев

Нет сомнения в том, что имело место пацифистское, интернациональное, антимилитаристское и революционное разложение армии, которое нанесло ей немалый вред. Хотя корни этого находятся внутри страны, ответственность не распространяется на все население, которое за четыре с половиной года войны вынесло нечеловеческие страдания; это касается только агитаторов, тех, кто разлагал народ и армию, кто по политическим мотивам старался отравить храбро сражающиеся войска.

Эффект от их пагубной деятельности стал особенно ощутим после провала нашего наступления летом 1918, когда война оказалась безнадежно проигранной. Но подрывная работа началась еще задолго до этого. Здесь следует говорить не столько об "ударе в спину", сколько об отравлении армии.

Выражение "удар в спину" применимо к неожиданным и опустошительным последствиям самой революции. Буквально уничтожая армию с тыла, она дезорганизовывала линии связи, препятствовала отправке снаряжения и полностью, почти одним ударом, разрушила порядок и дисциплину. Революция сделала дальнейшее сопротивление невозможным и вынудила принять любые условия прекращения огня. Революция не была результатом провала наступления, хотя это в значительной степени содействовало ее началу и последствиям. Наоборот, революция была подготовлена гораздо раньше.

Дальнейшее развитие революции увеличило опасность полного разложения армии во время отступления, и уже потом произошла чудовищная катастрофа".

Заявление председателя Альбрехта Филиппа на доклад Куля:

"Принимая во внимание толкование выражения "удар в спину", было бы лучше вообще не использовать этот термин, который, выйдя за пределы этого здания, ослабит волю армии к борьбе. То, что это происходило множество раз — этого нельзя отрицать. Несомненно, тяжелая вина лежит на плечах тех, кто поощрял усилия по дезинтеграции или разложению армии. Но имеющийся у нас в распоряжении материал не является достаточным, чтобы утверждать, будто лишь этот круг людей несет ответственность. Фон Куль заявляет совершенно верно: "Мы стали жертвой по многим причинам". Можно обвинять революцию в том, что нам пришлось отказаться от перспектив победоносной войны и вступить на путь, погубивший Германию. Выражение "удар в спину" — абсолютно верное, если дело касается критики последствий революции, но употреблять его следует только с оговорками, если речь идет о силах, которые подготовили почву для революции в Германии".

 Удет, Эрнст

(Udet), (1896–1941), немецкий летчик, начальник технического управления Люфтваффе. Родился 26 апреля 1896 во Франкфурте-на-Майне. Брал в Мюнхене частные уроки летного мастерства, которые оплачивал его отец. Во время 1-й мировой войны был наблюдателем- корректировщиком, удостоен Железного креста II степени. С 1916 — летчик-истребитель, с февраля 1918 — командир эскадрильи знаменитого 1-го истребительного полка барона Манфреда фон Рихтхофена (после гибели Рихтхофена полком командовал Вильгельм Рейнхардт, а затем Герман Геринг). Сбил 62 самолета противника.

После 1-й мировой войны Удет был автомехаником в Мюнхене, участвовал в показательных воздушных боях (его партнером был Роберт фон Грейм). Некоторое время летал на пассажирских самолетах авиакомпании Румплера на линии Вена-Мюнхен. Пытался заниматься конструированием спортивных самолетов. В 1925 Удет перебрался в Буэнос-Айрес. Был пилотом чартерных авиалиний, летал из Южной Америки в Африку. Жил в США, снялся в Голливуде в нескольких фильмах, выполняя фигуры высшего пилотажа. Его носило по свету до самого прихода Гитлера к власти. Вернувшись на родину, Удет был тепло встречен своим бывшим командиром Германом Герингом, который предложил ему в июне 1935 вступить в Люфтваффе. При поддержке рейхсмаршала карьера Удета была стремительной. 10 февраля 1936 он стал инспектором истребительной и бомбардировочной авиации, а 9 июня 1936 возглавил техническое управление Люфтваффе. Не имея соответствующего образования, опыта штабной работы и технической подготовки, Удет, по сути, развалил программу строительства ВВС Германии. Неделями не появляясь на службе, он предавался безудержному пьянству, устраивал оргии, принимал лошадиные дозы наркотиков. Подчиненные, которых он набрал, как и их начальник не соответствовали занимаемым постам. Именно возглавляемое Удетом техническое управление оказалось повинным в том, что авиационная промышленность рейха не сумела удовлетворить потребности Люфтваффе в современных самолетах, что в итоге привело Германию к поражению в "битве за Англию". Тем не менее звания и должности сыпались на Удета как из рога изобилия. 20 апреля 1937 ему было присвоено звание генерал-майора, 1 ноября 1938 — генерал-лейтенанта. 1 февраля 1939 Удет был назначен начальником боевого снабжения Люфтваффе. 1 апреля 1940 он стал генералом авиации, 19 июля 1940 — генерал-оберстом.

В октябре 1940, несмотря на неудовлетворительные результаты летных испытаний, Удет приказал запустить в серийное производство бомбардировщик «Хейнкель-177» с турбореактивным двигателем. В первых же машинах, сошедших с конвейера, были обнаружены многочисленные дефекты. Самолеты этой серии взрывались или разваливались в воздухе. Из 1446 самолетов «Хе-177» на фронт попало только 33. Провалившийся проект Удета стоил рейху многих миллионов марок и нескольких сотен жизней опытнейших летчиков. Окончательно погубил карьеру Удета проект «Мессершмитт-210». Положившись на высокую репутацию конструктора, Удет приказал запустить этот самолет в серию. Результат оказался еще более плачевным, чем в случае с «Хе-177».

В то время как Удет опускался в моральном и физическом отношении все ниже и ниже, техническое управление Люфтваффе постепенно прибирал к рукам Эрхард Мильх. С молчаливого согласия Геринга ему удалось заменить всех помощников Удета на своих ставленников.

15 ноября 1941 Удет в состоянии депрессии покончил с собой. Из пропагандистских соображений германскому народу сообщили, что Удет погиб, испытывая новый самолет. На его похоронах сентиментальный Геринг пролил реки слез, однако позже сказал: "Он полностью развалил нашу программу развития Люфтваффе".

 Университеты в Третьем рейхе

В течение многих поколений германская университетская система была образцом высшего образования для всего мира. Уровень подготовки студентов и компетенция преподавательского состава пользовались заслуженной репутацией. Между тем, университетскую систему Германии всегда отличал националистический дух. В 1915 450 университетских профессоров подписали заявление о поддержке военной политики Германии. Многие академики отказались признать поражение Германии в 1918 и либо неприязненно, либо равнодушно отнеслись к демократической Веймарской республике.

В такой атмосфере германская университетская система стала легкой добычей для нацистской политики гляйхшалтунг. Не доверяя в целом вольнодумству преподавательского состава университетов, Гитлер считал университеты опасным препятствием для того общества, которое намеревался построить. Его целью было заменить прежние гуманистические идеалы системы высшего образования собственными политико-расовыми институтами, проповедовавшими милитаризм и территориальную экспансию. Следует отметить, что многие его планы получили весьма существенную поддержку со стороны определенной части академиков и профессоров.

Национал-социалистическая чистка университетов началась почти сразу же после того, как Гитлер стал канцлером Германии. За короткое время было уволено 1200 университетских преподавателей, профессоров и академиков, или почти десятая часть преподавательского корпуса, главным образом евреев, либералов и социал-демократов. В их числе оказалась группа физиков из Геттингенского университета, занимавшаяся проблемами квантовой механики, что явилось тяжелой потерей для немецкой науки, прочно занимавшей позиции мирового лидера. Покинули свои кафедры и были вынуждены эмигрировать востоковед Пауль Кале, богослов Карл Барт, педагог и психолог Эдуард Шпрангер. Историк Герман Онкен, несмотря на то, что был противником Веймарской республики, был лишен профессорского звания после того как опубликовал исследование о диктатуре Робеспьера. Убежденный националист историк Фридрих Мейнеке был уволен с поста главного редактора журнала "Хисторише Цайтшрифт". Сотни преподавателей и ученых были вынуждены оставить свои посты и эмигрировать из Третьего рейха.

Однако определенная часть немецких профессоров и академиков поддержала нацистский режим. Не признавая нацизм в годы политической борьбы за власть, они тем не менее изменили свое отношение к нему после того, как Гитлер стал канцлером. Когда лауреат Нобелевской премии профессор Франк оставил университетскую кафедру в знак протеста против антисемитизма, 33 профессора и преподавателя Геттингенского университета расценили его поступок как акт саботажа. Философ-экзистенциалист Мартин Хайдеггер открыто поддерживал нацистские нововведения: "Долг студентов, так же как и профессоров — служить народу тремя способами: трудовая служба, военная служба и научная служба". Его позиции разделяли известные ученые Эрнст Крик, Альфред Бемлер, Адольф Рейн и др. Талантливый хирург Фердинанд Зауэрбрух принял от нацистов предложение занять высокий общественный пост в знак поддержки режима.