Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы - Элеонора Бостан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А что, если она спит там, пришла вдруг мысль, наверняка в той комнате – мини-квартира со всеми удобствами и прихотями госпожи. Да, такое вполне могло быть, в отличие от обывателей, Фатима не питала иллюзий относительно беззаботной жизни богатейших мира сего, они чаще всего становились мишенями, а она предпочитала знать все повадки дичи, прежде чем выходить на охоту, поэтому и возвращалась с трофеями. И она знала, что иногда они так погружаются в дела, что просто не хотят или не могут переключаться, они предпочитают держать руку на пульсе 24 часа, когда того требует необходимость, поэтому многие практически живут в своих шикарных рабочих зонах, кабинетах, как ни назови. И у них часто бывают проблемы со сном, добавила она, нахмурившись, а что делает миллиардер, когда не может уснуть? Правильно, зарабатывает еще один миллиард. Или планирует, как его заработать.
Если она там, подумала Фатима, я найду способ ее выманить… тем более, что камеры, кажется, приказали долго жить. Но приближаясь к тяжелой сейфовой двери, она уже чувствовала, что там пусто, ее инстинкт хищника говорил, что добычи там нет. Что ж, решила она, если получится, мне всё равно очень пригодится эта комната – мне еще надо выбраться из этого рая параноика. Она была уверена, что все рычаги управления системами именно там, за этой тяжелой дверью.
Недалеко от двери был люк, так что света хватало, чтобы рассмотреть электронный замок на двери и панель для сканирования отпечатков пальцев и сетчатки глаза. Это было что-то вроде простого сенсорного экрана, но, глядя на него, Фатима вдруг вспомнила про браслет повара – у него тоже был экран. Возможно, сетчатка и отпечатки – просто страховка на случай поломки браслета, Фатима не сомневалась, что эту дверь, как все остальные, Ада открывает похожей штукой. Фатима присела перед дверью и внимательно рассмотрела замок – полностью скрытый механизм, дверь – как сплошная гладкая стена с торчащей ручкой, даже стыков створок не видно. Нет, туда мне не попасть, с сожалением подумала она, по крайней мере, пока… Возможно, браслет Ады, или что она там носит, обеспечит ей доступ в кабинет, а может, он и вовсе не понадобится – вдруг в спальне тоже найдется средство или подсказка для спасения. Надев очки, Фатима осторожно просунула руку между двух лучей и дотронулась до ручки, тяжелый металл чувствовался даже в такой незначительной вещице. Ладно, ухмыльнулась она, это не к спеху, займемся главным. Она осторожно вернула руку на место и повернулась к двери спиной, впереди ее ждали последние метры, отделяющие ее от самой высокой вершины в ее карьере.
Спальня тоже может быть заперта, шепнул голос, пока она пересекала залитый фантастическим голубым светом этаж, Паучиха – параноик с опытом, а такие всегда перестраховываются даже там, где спецы по безопасности не видят ничего угрожающего. Сейчас я это и выясню, твердо заткнула голос Фатима, в пустых мыслях никогда нет пользы, особенно в критические моменты. Дерись или беги, пасуй или действуй, сдавайся или борись – принимай решение и никогда в нем не сомневайся. Сомнения – кислота, разъедающая сначала душу, потом – всю жизнь.
Мысли летели со скоростью света в ее голове, она уже прикидывала, что предпринять, если дверь спальни окажется запертой. Вернуться за браслетом повара? Почему-то Фатима сомневалась, что он имеет доступ в две самые главные комнаты в доме. Но Ада уже не молода, рассуждала она, ее мучает давление… да мало ли что еще, вдруг ей станет плохо, тогда кто-то должен иметь доступ в спальню. Кто-то самый доверенный. Но выяснять, кто этот человек, времени не было. А скорее всего, всё гораздо проще, подумала Фатима, подходя к такой же стальной двери, от кого ей запираться, когда вокруг одни слуги и охранники? Кабинет – да, тут другое дело, но вряд ли кто-то сунется к ней в спальню, когда она там. Интуиция поддержала эту мысль. К тому же, здесь есть лучи, ухмыльнулась Фатима, надевая очки, готова спорить, если что-то коснется луча – дверь тут же заблокируется.
Проверять она не собиралась, медленно, чтобы не задеть фиолетовый луч, она протянула руку к тяжелой ручке… и замерла. Это последняя преграда, вдруг подумала она, последний рубеж. Я столько к этому шла, и вот оно. Это на самом деле происходит, я прошла огонь и воду, и вот осталось лишь протянуть руку… Так сделай этот последний шаг и заполучи свой приз, прошептал голос в ее голове, ты подошла к самой вершине, так давай, докажи, что не случайно прошла так далеко. Корона ждет тебя, иди и возьми.
Глубоко вдохнув, Фатима твердо протянула руку и нажала на ручку. Дверь оказалась не заперта.
16
Как ни странно, единственным, кто почувствовал присутствие чужака, был совсем не Роман, а обычный повар. Возможно, дело было в том, что это мимо него прошла смерть, погладив его своими ледяными пальцами, в то время как Роман был далеко от места событий, и мысли его были заняты предстоящей охотой. В тот самый миг, когда Фатима нажала на ручку двери, ведущей в спальню Ады Терер, Роман пребывал в приятном сне, уверенный в собственном могуществе и контроле. А вот двумя этажами ниже молодой повар вдруг резко вынырнул из сна, как будто какой-то толчок выбросил его из сновидения, навеянного просмотренным сериалом.
Игорь распахнул глаза, непонятный страх сжимал горло грубой хваткой, знакомая тревожность билась где-то в груди, как птица, пойманная в силки, и чем сильнее билась эта птица – его душа – тем сильнее и неприятнее становилось щекочущее чувство, как будто ее невидимые перышки щекотали его изнутри. Такие же ощущения он испытывал каждый раз, когда хлопала входная дверь его дома, возвещая о приходе отца, когда половицы в коридоре вдруг начинали скрипеть, а он только зашел в ванную или туалет, когда вдруг разливал чай, спеша уйти до прихода родителя… Это состояние так долго было постоянным фоном его жизни, что он хорошо успел усвоить – оно никогда не врет, это сигнал опасности.
Нет, это старые травмы, повторял про себя Игорь свою мантру, это просто слишком долгий стресс. В сети он прочитал статью одного известного психолога о посттравматическом стрессовом расстройстве, в ней говорилось о том, что дети, подвергавшиеся
