Те, кто охотится в ночи. Драконья Погибель - Барбара Хэмбли

Гарет и Трэй, поддерживая Джона с двух сторон, вывели его на площадку. Он поспал немного, отдохнул и выглядел чуть получше. Заклинания исцеления делали свое дело. Аверсин взглянул на огромное черное создание, и глаза их встретились. Дженни не слышала, что сказал ему Моркелеб, хотя об этом можно было и догадаться.

— Да нет, все отлично, — ответил ему Джон. — Не стоит благодарности.

Какой-то момент они продолжали смотреть в глаза друг другу. Затем дракон раздраженно мотнул головой и обратил холодный серебряный взгляд на Гарета. Юный принц вспыхнул, но смолчал. Что сказал ему дракон, осталось неизвестным.

Джона положили возле портала, подстелив под плечи свернутый плед. Звездный свет отразился в стеклах очков, сделав их на секунду похожими на глаза дракона. Дженни присела на гранит как раз между Джоном и драконьим когтем. Гарет и Трэй, как бы для взаимной защиты, уселись рядышком, прижавшись друг к другу и боязливо поглядывая на Моркелеба, Черного Дракона Злого Хребта.

Затем в тишине прозвучал надтреснутым серебром голос Дженни.

— Что там, в Бездне? — спросила она. — Чего так добивается Зиерн? Все ее действия подчинены одной цели: и ее власть над королем, и попытки соблазнить Гарета, и осада Халната, и, наконец, то, что она призвала дракона.

„Она не призывала меня, — сердито возразил Моркелеб. — Она не могла бы этого сделать. Она не властна над моим разумом“.

— Но, однако, ты здесь, не так ли? — с сильным северным акцентом сказал Джон, и дракон обернулся, со скрежетом царапнув гранит железными когтями.

— Джон! Моркелеб! — резко сказала Дженни.

Дракон отвернулся со слабым шипением; усы его раздраженно подрагивали.

— Может быть, ее саму что-то призвало? — продолжала она.

„Я говорю тебе, что там нет ничего, — раздраженно сказал дракон. — Ничего, кроме камня и золота, воды и темноты“.

— Давайте-ка чуток вернемся назад, — вмешался Джон. — Чего хочет Зиерн в Бездне — это ладно… Чего она вообще хочет?

Гарет пожал плечами.

— Во всяком случае, не золота. Ты же видел, как она живет. Стоит ей попросить, и все золото королевства будет принадлежать ей. У нее есть король… — Он умолк, затем продолжил тихо: — А если бы я не отправился на север, она овладела бы и мной и у нее родился бы ребенок, именем которого она бы правила всю жизнь.

— Она привыкла жить в Бездне, — заметила Трэй. — Кажется, даже покинув ее, она все равно пыталась установить над ней власть. Почему она покинула Бездну? Ее изгнали?

— Не совсем так, — сказал Гарет. — Официально они не запрещали ей появляться там до этого самого года. Она могла посещать верхние ярусы Бездны, как и всякий житель Бела.

— Ну, это все равно что изгнать, — заметил Джон, поправляя дужку очков указательным пальцем. — Раз ниже верхних ярусов нельзя входить никому, тут даже и смена облика не поможет. А что случилось в этом году?

— Не знаю, — сказал Гарет. — Дромар подал петицию моему отцу от имени владыки Бездны воспретить Зиерн и любому другому человеческому существу вообще входить в подземелья…

— Ну вот видишь! Опять предосторожности против меняющих облик!

— Возможно. — Гарет вновь пожал плечами. — Я как-то раньше не думал об этом, но гномов возненавидели именно тогда. Хотя в петиции Зиерн была отмечена особо. Ей запрещалось приближаться к Бездне, ибо… — Он порылся в загроможденной балладами памяти, вспоминая точную формулировку: —…ибо она осквернила святыню.

— А не знаешь, что это может означать?

Принц покачал головой. Подобно Джону, он выглядел крайне измотанным и усталым; ветерок играл лоскутьями его рубашки, украшенной звездообразно прожженными дырами, щеки Гарета мерцали светлой юношеской щетиной. Сидящая рядом Трэй выглядела чуть получше. С обычной своей деловитостью она извлекла из мешочка гребень и принялась расчесывать волосы; белые и пурпурные пряди ложились на ворс алого плаща Гарета, словно грива фантастического животного.

— Осквернила святыню, — задумчиво повторила Дженни. — Мэб говорила об этом несколько иначе. „Отравила Сердце Бездны“ — вот ее слова. Однако Сердце Бездны — это скорее место, чем предмет.

— В самом деле? — с любопытством спросил Джон.

— Конечно. Я ведь была там. — В памяти снова зашепталась подземная тьма. — Но то, чего хочет Зиерн…

— Вот ты ведьма, Джен, — сказал Джон. — Чего ты хочешь?

Гарет был шокирован таким сопоставлением, но Дженни только задумалась на секунду и сказала:

— Власти. Магии. Ключ к магии — сама магия. Мое величайшее желание, которому я подчиняю все остальное, — это совершенствовать мое искусство.

— Но она-то уже величайший маг королевства! — возразила Трэй.

— Мэб с тобой бы не согласилась.

— Я полагаю, у гномов были колдуны и посильнее, — все более заинтересовываясь, сказал Джон. — Если нет — зачем ей тогда было вызывать Моркелеба?

„Она не вызывала меня. — Хвост дракона снова дернулся, как у рассерженного кота. — Она бы не смогла это сделать. У нее нет такой силы“.

— Значит, еще у кого-то есть, — заметил Джон. — До того, как ты уничтожил всех колдунов Бездны, у гномов было достаточно сил, чтобы не подпускать сюда Зиерн. Но сейчас они все мертвы — во всяком случае, те, что покрепче…

— Нет, — сказала Дженни. — Это как раз то, что меня смущает. Мэб говорила, что сама она когда-то была более сильной колдуньей. То есть либо сила Мэб иссякла, либо окрепла сила Зиерн.

— А не может это как-нибудь быть связано с приходом Моркелеба? — Джон взглянул на дракона. — Такое вообще случается? Может твоя магия уменьшить чью-либо другую?

„Я ничего не знаю ни о магии людей, ни о магии гномов, — надменно ответил дракон. — Среди нас такого не водится. Это все равно что отобрать у кого-нибудь его мысли, ничего ему не оставив“.

— И еще одно, — сказала Дженни, обняв высоко поднятые колени. — Когда мы с ней вчера встретились… Моя магическая сила, конечно, возросла, и все равно мне бы никогда не одолеть Зиерн, начни она менять облик. Но она этого не сделала.

— Но она может, — запротестовал юноша. — Я сам видел.

— Давно? — внезапно спросил Джон.

Гарет и Трэй переглянулись.

— Обращалась она в кого-нибудь после того, как пришел дракон? Или точнее: после того, как ее выгнали из Бездны?

— В любом случае то, о чем вы говорите, невероятно, — настаивала Дженни. — Магия — это те же знания, она не связана с каким-то определенным местом или предметом. Где бы ты ни был — в Беле, в Уинтерлэнде, — твоя магия всегда с тобой. Это то, что ты выучил, то, чего ты достиг. За всякую магию приходится платить…