Айдол-ян. Часть 3 - Андрей Геннадьевич Кощиенко

— Ты обматерила министерство образования?!

— Не материла. Просто дала оценку его работе.

— Я начинаю запутываться. Журналист был неуважителен к твоей онни, но вместо того, чтобы его обматерить, ты рассказала ему, что ты думаешь о нашем министерстве образования. Так?

— Ну, почти…

— Почти?

— Да. Почти.

— И как, по-твоему, я должен отреагировать на твоё предупреждение?

— Как захочешь. В дорамах, семьи вроде твоей, сразу выкупают такие интервью у журналистов…

— Сразу?!

— Сразу.

— Так. Мне ещё не страшно, но предчувствия начинают уже мною овладевать. Зачем его выкупать?

— Чтобы не испытывать потом… всякого рода тревог…

— Всякого рода тревог?

— Да. Тревог всякого рода.

— В твоём агентстве об этом уже знают? Там не боятся испытать тревогу?

— Я звонила директору ЮСону, но он оказался… не здесь.

— Что значит — «не здесь»?

— Сегодня праздник начала учебного года. Директор ЮСон уже хорошо набрался и что-то делать он сможет, наверное, уже только завтра.

— Похоже ему есть, что вспомнить о своих школьных деньках.

— Наверное. Ну, в общем, как-то так… Тогда я спать пошла.

— Стой! Журналист, он из какого агентства был?

— Не знаю. Я не спросила, а он не представился.

— Просто треш. И как мне теперь его искать?

— Наверное, это возможно. Если есть возможности…

— О чём хоть ты с ним говорила? Что именно сказала?

— Я не помню. Он меня конкретно разозлил.

— Ладно, я понял тебя.

— Хорошо, спокойно ночи.

— Спасибо сказать не хочешь?

— Меня это особо не беспокоит. Ты просил сообщать тебе, я сообщила.

— Спасибо за то, что я буду беспокоиться о тебе.

— Спасибо, оппа, что беспокоишься обо мне.

(ЮнМи)

Отключившись, смотрю на экран своего телефона, которой держу в руке. Прокручиваю в голове только что состоявшийся разговор.

Какой он дотошный пацак, оказывается. Ему слово, а он — пять вопросов в ответ. Следователем, что ли, мечтал в детстве стать? А я вот не мечтал в детстве стать разведчиком, а стал! Мне показалось, что ЧжуВонище озаботился и приступил к планированию. Надеюсь, что это на самом деле так, как мне показалось. Что-то вот не хочется мне скандала. Опять будут вопли, крики, взывание к пунктам контракта… На кой оно мне надо? Лучше тихо и спокойно поработать. Больше денег выйдет.

(ЧжуВон)

Охренеть, она опять что-то натворила! Только подумал о том, что за ней следует следить, она тут же подбросила проблему! Словно мысли мои подслушивала! И что делать? Звонить хальмони? Вот она обрадуется… Конечно опять будет ругаться на меня, ведь ЮнМи — моя девушка. Вот чёрт, что за удовольствие иметь девушку, которая создаёт тебе проблемы? От ЮЧжин никогда проблем не было, кроме её приставучести! Как такая, как ЮнМи, оказалась рядом со мной? Какая-то странная гримаса судьбы. Что мне делать? Пшш… Что? Нужно звонить хальмони, спасать министра образования. Вдруг, с ним приключится такая же беда как с министром иностранных дел?

(несколько позже. Разговор МуРан и ЧжуВона)

— Да что же она такая бестолковая? — удивляется МуРан. — Невестка, которая не следит за своим языком — для любой семьи проблема.

— Хальмони, она просто ещё неопытная, — объясняет случившееся ЧжуВон. — Вспомни, сколько времени она в этом бизнесе? А журналист поддел её на крючок — разозлил, высказав неуважение к её сестре. Обычная их грязная игра.

— Если он оскорбил её сестру, нужно было перестать с ним разговаривать, — говорит МуРан. — Почему она не остановилась? ЮЧжин такой глупости бы не сделала.

— У ЮЧжин опыта больше, — говорит ЧжуВон. — И она специально обучалась общению с представителями СМИ. ЮнМи этому не училась.

— Что ж ты её не научил? — ворчливо интересуется МуРан.

— Хальмони, когда?! — искренне изумляется этому безосновательному «наезду» ЧжуВон. — Я же в армии?!

— Конечно. Как всегда, все заняты чем-то важным. А мне — потом решать их проблемы, — всё так же ворчливо досадует МуРан. — Думать надо было, когда подбирал. Сейчас бы проблем не было бы. Вот где искать этого журналиста, если даже не известно, из какого он агентства?

— Если есть возможности, это возможно.

— Возможности! — насмешливо фыркает бабушка. — Почему ты так легко рассуждаешь об этом, ЧжуВон? Наверное, оттого, что ты этим не будешь заниматься? Что не так у этой девчонки с языком? Почему она постоянно болтает?

— Может, тебе её следует — научить, хальмони?

— Вот уж не было заботы. Зачем мне вдруг это делать?

— Чтобы она не создавала проблем. Вспомни, чем закончилось, когда она критиковала МИД? Хочешь, чтобы министр образования тоже подал в отставку?

— Ой ты ж божечки мои… Думаешь, второй раз так же случится?

— Хальмони, я серьёзно. Ну если этого и не случится, то скандал всё равно будет, — предупреждает ЧжуВон. — Ты знаешь, что деньги любят тишину.

— Да. Лучше всего будет, если просто никто не станет шуметь. Ты понимаешь, о чём я?

— И как ты себе это представляешь? Я её спас. Как ты это объяснишь?

— Паршивец ты такой, ЧжуВон! Все мои надежды на тихую старость пропали в твоей глупости! Почему нельзя думать вперёд?

— Я думаю, хальмони.

— Вижу я как ты думаешь. Твоя бабка только и летает как мудан на драконе, занимаясь твоим спасением. Всё! Не хочу тебя больше слушать! Я рассердилась на тебя!