Клетка Удава - Тетти Нериус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это что? — Волков повернулся вокруг своей оси, рассеянно провел ладонью по лысине, — это мы где?
— Боюсь ошибиться, но… — Пророк поднялся на ноги, прижимая бережно к груди Кахира, как взволнованная мамаша своё напуганное дитя. Выдохнув, он добавил, дрогнув голосом, — мы в Зоне.
— В Зоне? — повторил я, так будто первый раз услышал это слово. Такое родное, ставшее далёким. Ничего оно не вызвало внутри. Я слишком устал от постоянных обманов Азраила. Вот-вот он объявится, заорёт в мегафон, или наколдует свою голограмму в небе. Развеет у «кроликов» зажёгшуюся вновь надежду, как делал уже неоднократно. Ну где ты, гадина⁈ Пора появится!
— Удивлён, что он нас отпустил, — хрипло с трудом произнося слова, сказал Журналист. Тяжело усадил себя на траву, ощупал подбородок, открыв рот. Проверял как сломанная челюсть регенерирует. Я слабо мотнул головой, запоздало переваривая фразу излома. «Он нас отпустил». Кто? Азраил? Отпустил откуда, из своей «Клетки»? В Зону⁈ Нет-нет, этого быть не может. Это не в его духе! Сейчас, через секунду Азраил что-то злорадно завопит! Погодите чуть-чуть! Он выдерживает драматичную паузу, чтоб появиться театрально, громко! Вот сейчас!..
— Игорь, — дрожащим голосом снова позвала меня Вероника. Белки глаз её покраснели, по щеке побежала первая капелька. — Мы вернулись в Зону.
Вернулись в Зону. В Зону? В настоящую? Это что, правда? Не иллюзия? Мы вырвались из пространственной аномалии на волю⁈ Мы свободны⁈
Я издал тихий невротический смешок. Растянулась сама собой улыбка, с подёргивающимися уголками рта. Хихикнул громче, с вырвавшимся внезапно иканием. Смех не получалось сдерживать, он вырывался из меня толчками как кашель. А глаза защипало от навернувшихся слёз. Вероника крепко обняла меня за шею, сама всхлипнула мне в ухо, прижавшись горячей щекой. Я обвил её в ответ руками за плечи, уже не пытаясь контролировать сбой своих эмоций, рвущихся наружу тихой истерикой. Мы в Зоне. Мы в Зоне!!!
Волков, вскинув руки над головой, прокричал бессмысленно и громко. Упал на колени, сотряс кулаками, грозя словно самим небесам. Багира, наклонив низко голову, зажал себе ладонью рот. Плечи его мелко тряслись, парень явно сдерживал себя из последних сил, чтоб не зарыдать. Пророк уткнулся лицом в шёрстку Кахира, стесняясь показывать свои чувства. Всё же выпустив кота на землю, бывший фанатик запрыгал на месте размахивая руками. Заголосил радостно на всю округу, как и Серёга.
— Ура-а-а, мужики! Мы это сделали!
Саян, хоть и не понимая, чего так все радуются, со звонким счастливым лаем заскакал вокруг нашей группы по склону, сминая с шуршанием траву. Котяра, выгнув спину дугой, зло шипел на пса каждый раз, когда тот пробегал стрелой мимо. Не участвовали в общем истеричном веселье только флегматичный Журналист, да фыркающий с осуждением Ромка. Не считая, конечно, Олега и Шухова, что лежали на траве до сих пор без движений.
— Молодса, пасаны! — Семецкий, сидя рядом с Чёрным Сталкером укутанным в его куртку, захлопал в ладоши, будто довольный представлением зритель. — В баре я на вщех проштавяюшь!
— Е-е-е, бухич! — проорал я, отклонившись чуть в сторону от Брелок, чтоб не оглушить её своим воплем. Девушка только рассмеялась, смахнув слезинку с правого глаза. Какая же она красивая! Осторожно огладив большим пальцем её мягкую щёку, я, прежде, чем поцеловать Веронику долго и сладко, сказал несмело, шёпотом.
— Ника, может быть не самое подходящее время, но я хочу спросить. Ты подумала над моим предложением? Чего дальше делать будем?
— Подумала, — она игриво прищурилась. Разомкнула губы, вдохнула поглубже, чтоб дать ответ и решить нашу судьбу…
— Твою мать блядь!!!
Я подскочил от резкого вопля с боку, едва не столкнувшись с Вероникой лбами. Очнувшийся Жаров сел рывком на траву, огляделся осоловело и выдал с претензией:
— Что у вас здесь происходит⁈
— Олег, брат, ты вовремя прям в себя пришел, — ответил я под несколько смешков, включая Брелок. — У меня тут личная жизнь налаживается, а ты её портишь!
— Да иди ты! — лейтенант отмахнулся от меня отросшей рукой. Поднял её на уровень носа, непонимающе уставился на голый бицепс. — Так, что я пропустил?
— Много чего, — Серёга присел перед Жаровым на корточки, хлопнул ободрительно по плечу. — Расскажем тебе всё в подробностях. Только давайте крышу какую найдём?
— Ну, я ш Журналюгой первым делом это тело оттащу Доктору, — Семецкий поднялся с земли, отряхнув ладони об штаны. — А вы в деревню идите, тут рядом шовщем! И это… на шчёт выпивки я не шутил!
Да, было бы неплохо посидеть всем вместе где-то в уютном помещении. Помянуть погибших товарищей, крепко выпить за выживших. Я столько времени провёл в кругу этих парней, не хочется даже расставаться с ними, расходиться в разные стороны. За, в принципе, недолгий промежуток времени они стали мне ближе и роднее, чем члены Синдиката. Даже тот же Ромка! Хоть и противный, но уже как братишка непутёвый младший. Надо хотя бы контактами обменяться, чтоб не терять друг друга.
— Эй, погодите! — возопил неприятным визгливым тоном блогер. Вот как говорится, вспомнишь… кхм, солнце, вот и лучик! Конечно разговоры сразу стихли, и мы все обратили на него внимание. Многие с недовольством. Ромка же, оглядев нас странным придирчивым взглядом, задал вопрос, нехило ошеломивший меня. — А где Апостол⁈
Эпилог
Глухой звук шагов по длинному коридору. Негромкая речь непринуждённых бесед. Травяной аромат свежего чая и жаренной колбасы. Тёплая крепкая рука, держащая бережно под локоть. И сплошная чернота вокруг. С некоторого времени это весь мой мир. Только в голове иногда всплывают образы из прошлой зрячей жизни. Сейчас я представляю голые стены гостиницы «Полесье», серый пол с линиями мелких царапин, закрытые двери в комнаты моих братьев. За просторными окнами вид на вечерний старый город, с лысыми кривыми деревьями вдоль разбитых дорог.
— О, снег пошёл, — произнёс мой сопровождающий, почти без эмоций. — С первым снегом вас, Мастер.
— Да? Ну, спасибо…
В моём
