50 знаменитых больных - Елена Кочемировская

Да и в остальном дела шли ни шатко ни валко, пока один из друзей Руссо не рекомендовал его баронессе де Безанваль и ее дочери, маркизе де Бройль. Жан-Жак поначалу не хотел идти к ним, но в конце концов отправился к знатным дамам. Его приняли ласково, однако, когда приблизилось время обеда, он решил, что ему хотят отвести место в буфетной вместе с прислугой. Его гордость была уязвлена, и Жан-Жак поднялся, чтобы откланяться, сославшись на неотложные дела, но обе дамы настойчиво стали просить его отобедать с ними.

В конце концов Руссо согласился, но за столом, еще не успев оправиться от испытанного унижения, был молчалив, угрюм и ненаходчив. После обеда он все же смог произвести выгодное впечатление: в кармане у него было написанное в Лионе стихотворение, которое он прочел вслух; а декламировал он мастерски. Сам Руссо объяснял это так: «Бывает время, когда я так мало похож на самого себя, что меня можно счесть совершенно иным человеком. <…> Под влиянием страсти я вдруг делаюсь красноречивым».

Красивый, застенчивый, неловкий молодой человек понравился влиятельным дамам. Этого оказалось достаточно, чтобы через несколько дней о нем узнал весь Париж. В Руссо сразу же открыли множество талантов: было признано, что он превосходный поэт, вдохновенный музыкант, одаренный композитор, что он умен и много знает, что у него красивые глаза, что у него сильные руки. В нем видели только достоинства, его приглашали в лучшие дома столицы, к нему были ласковы и предупредительны; за ним ухаживали. Жан-Жак Руссо стал модной фигурой в Париже 1742 г.

Вскоре он стал частым гостем в салоне госпожи Дюпен, одной из самых богатых и влиятельных женщин Парижа. Впрочем, влияние госпожи Дюпен зависело не только от богатства. Руссо писал в «Исповеди», что она была одной из красивейших женщин Франции. Красота и богатство сочетались у госпожи Дюпен с большой начитанностью и природным умом. Жан-Жак был пленен ею. Не решившись высказать волновавшие его чувства (что было непросто, госпожа Дюпен, словно королева, появлялась в окружении свиты поклонников), Руссо передал ей письмо с признанием в любви. Ответа не последовало; с Жан-Жаком стали разговаривать холодно и сухо и чуть было не отказали от дома — пылкие объяснения считались в высшем свете дурным тоном.

Посещение салона госпожи Дюпен имело и другие последствия. За обеденным столом безвестный реформатор музыки Руссо свел короткое знакомство со всеми знаменитостями века. У госпожи Дюпен бывали Вольтер, Бюффон, к этому времени относится и встреча его с Дени Дидро.

В 1744–1745 годах Руссо покинул Париж и стал работал помощником французского посла в Венеции, но, не ужившись с ним, вернулся в столицу Франции. Свое возвращение Руссо ознаменовал постановкой оперы собственного сочинения «Галантные музы». Спектакль с треском провалился. Репутация Руссо как музыканта улучшилась много позже, после создания комической оперы «Сельский колдун», поставленной при дворе в 1752 г. ив парижской опере в 1753 г.

А тогда, в 1745 г., Жан-Жак познакомился с Терезой Левассер, ничем не примечательной женщиной, ставшей безропотной спутницей его жизни. А роптать было на что. К примеру, Руссо был уверен, что он не в состоянии воспитывать собственных детей (а их у него было пятеро), а потому отдавал их в воспитательный дом. Мнением Терезы, по-видимому, никто не интересовался.

В конце 1749 г. Дидро привлек Руссо к работе над «Энциклопедией», для которой тот написал 390 статей, прежде всего по теории музыки. В том же году Руссо принял участие в конкурсе на тему «Способствовало ли возрождение наук и искусств очищению нравов?», организованном Дижонской академией. В «Рассуждениях о науках и искусствах» (1750) Руссо впервые сформулировал главную тему своей социальной философии: конфликт между современным обществом и человеческой природой.

Он утверждал, что хорошие манеры не исключают расчетливого эгоизма, а науки и искусства удовлетворяют не коренные потребности людей, но их гордыню и тщеславие. Руссо поставил вопрос о тяжкой цене прогресса, считая, что последний ведет к дегуманизации человеческих отношений. Работа принесла ему победу на конкурсе, а также широкую известность.

В 1753 году свет увидело новое произведение Руссо — «Рассуждения о происхождении и основаниях неравенства между людьми», в котором он яростно выступал против общественного неравенства. В 1754 г. он представил работу, в которой противопоставил так называемое первоначальное естественное равенство неравенству искусственному (социальному), на второй конкурс Дижонской академии.

С тех пор Руссо стал в общественном мнении воплощением свободолюбия, хотя сам он — человек зависимый и мнительный — менее всего годился на эту роль: «В спокойном состоянии я чрезвычайно робок, идеи возникают у меня в голове медленно, тяжело, смутно, только при известном возбуждении; я застенчив и не умею связать двух слов». И еще: «Голова моя так устроена, что я не умею находить прелесть в действительно существующих хороших вещах, а только в воображаемых. Чтобы я красиво описал весну, мне необходимо, чтобы на дворе была зима».

С середины 1750-х годов Руссо все более отдалялся от парижских литературных салонов. В 1754-м он побывал в Женеве, где вновь стал кальвинистом и восстановил себя в гражданских правах. Более того, ему присудили звание почетного жителя города.

Вернувшись из Швейцарии во Францию, Руссо избрал уединенный образ жизни. 1756–1762 гг. он провел в сельской местности близ Монморанси (под Парижем), сначала в павильоне, отведенном ему мадам д’Эпине, затем в загородном доме маршала де Люксембурга. Руссо удалился на лоно природы, в деревню, но и там он не мог найти покой. Душевная болезнь следовала за ним и настигала всюду. Руссо плохо себя чувствовал, его преследовали тягостные ощущения — и философ уверил себя, что у него полип в сердце, искал способ избавиться от недуга. Стоило Руссо открыть медицинскую книгу, чтобы подобрать лечение, и ему тотчас же представлялось, будто он страдает всеми описанными в ней болезнями. Руссо искренне изумлялся тому, что он остается жив, несмотря на всю тяжесть своего состояния.

По его собственному объяснению, такие странности развились у него вследствие преувеличенной, ненормальной чувствительности и слишком развитого воображения: «Реальные страдания оказывают на меня мало влияния. Гораздо сильнее мучусь я теми, которые придумываю себе сам: ожидаемое несчастье для меня страшнее уже испытываемого».

Постепенно отношения Руссо с парижским светом стали холодными, и немало этому способствовало душевное состояние философа. То, что много лет назад воспринималось как милые чудачества талантливого провинциала, стало казаться утомительным и нелепым. Дени Дидро в пьесе «Побочный сын» (1757) высмеял отшельников, и Руссо принял это на свой счет. Потом Руссо воспылал страстью к мадам д’Удето, любовнице энциклопедиста Жана-Франсуа де Сен-Ламбера, близкого друга Дидро. Друзья сочли поведение Руссо недостойным, но сам он не видел в своем поведении ничего предосудительного.