Великая Стена - Аластер Рейнольдс

— Это Фобос. Другой спутник — Деймос — был потерян во время одной из ранних имперских войн. Там находился производственный центр, поэтому он имел тактическое значение. Более того, нас изготовили на Деймосе, в одной и той же партии. Так что если желаешь полной точности, то мы не совсем с Марса — но именно на Марсе нас впервые активировали, и там мы служили своим хозяевам первое время.

— Но если на фризе изображены две луны, он должен быть очень старым. Тогда каким образом я все еще смог узнать этот ландшафт?

— А я его подправил специально для тебя, — не без гордости сообщил Гнев. — Работы оказалось меньше, чем может показаться — во времена терраформирования эта часть Марса осталась относительно нетронутой. Но кое-что мне все же пришлось переместить. Разумеется, раз я не мог призвать кого-нибудь на помощь, времени на это ушло много. Но, как ты теперь уже понял, терпение — одна из сильных черт моего характера.

— Но я и сейчас не понимаю, зачем ты вызывал меня сюда. Ладно, Марс был важен для императора. Однако это не оправдывает попытки его убийства.

— Более чем важен, Меркурио. Марс был всем. Ядром, источником, семенем. Без Марса не возникло бы Блистательного Содружества. Или же вместо него появилась бы совсем другая империя, которой правил бы другой человек. Показать, что произошло?

— А как ты можешь такое показать?

— Примерно так.

Он ничего не сделал, но я немедленно понял. Корабль начал проецировать изображения, накладывая образы призрачных актеров на реальную местность.

По гребню дюны двигались две фигуры. Следы их шагов тянулись к примитивному наземному транспортному средству — герметизированной кабине, установленной на шесть пневматических колес. Марсоход щетинился антеннами, а сложенные панели солнечных батарей на корме напоминали тонкие крылья насекомого. Он производил впечатление чего-то хрупкого и самодельного, придуманного на заре технической эры. Я мог лишь представить, как эта колесная машина доставила сюда двух людей, отправившихся в долгое и трудное путешествие из такого же хрупкого и временного поселения.

— Как давно это происходило, Гнев?

— Очень давно. Тридцать две тысячи лет назад. Всего через столетие после первой пилотируемой высадки на Марсе. Условия, как ты уже смог оценить, оставались все еще чрезвычайно опасными. Смерть от несчастного случая была делом обычным. Эффективное терраформирование — создание плотной и пригодной для дыхания атмосферы — начнется лишь через тысячу лет. На планете пока горстка поселений, и ее политический баланс — не говоря уже о всей системе — находится в состоянии непрерывных изменений. Эти двое…

— Они мужчины?

— Да. Братья, как мы с тобой.

Я смотрел, как фигуры в скафандрах приближаются к нам. Щитки шлемов у них были зеркальными, а мешковатые скафандры скрывали очертания тел, поэтому мне пришлось поверить на слово, что это братья. Они были одеты одинаково, а это подсказывало, что они члены одной общины или политического блока. Их скафандры имели жесткую бронированную оболочку с гибкими соединениями конечностей. Их легкие и плавные движения подсказали мне, что скафандры берут на себя часть тяжелой работы, облегчая людям ходьбу. На спине скафандра виднелся горб, в котором, как я предположил, располагалось необходимое оборудование. На каждый были нанесены одинаковые символы и эмблемы, некоторые из которых повторялись и на борту марсохода. Мужчина справа что-то держал в руке — коробочку с экранчиком на одной из стенок.

— Зачем они сюда приехали?

— Хороший вопрос. Оба брата — влиятельные люди в одной из крупнейших военно-промышленных организаций планеты. В настоящее время политическая напряженность здесь высока: другие группировки выжидают, во внутренней системе возник вакуум власти, лунные заводы перешли на выпуск оружия, введено эмбарго на поставку оружия в район Марса, и пока неясно, можно ли избежать войны. Тот, что слева — старший из братьев, — в душе пацифист. Он уже участвовал в недавних стычках — а это был лишь обмен плевками между противниками — и больше воевать не желает. Он считает, что шанс на сохранение мира все еще имеется. Единственный минус заключается в том, что Марсу, возможно, придется уступить свое экономическое превосходство альянсу планет-гигантов и их спутников. Если такое случится, то промышленный концерн, на который братья работают, заплатит большую цену. Но он все равно считает, что игра стоит свеч, если войны удастся избежать.

— А младший брат?

— У него другая точка зрения. Он считает, что такая ситуация может дать Марсу большой шанс на позиционирование себя как главного игрока в системе — намного выше планет-гигантов и того, что осталось от Префектуры внутренних планет. Это станет благом для Марса, но еще большим — для концерна. И исключительным благом для него, если он все сделает правильно. Конечно, почти наверняка начнется ограниченная война — но он готов заплатить такую цену. Охотно, даже с нетерпением. Ему, в отличие от брата, не выпала возможность испытать свою храбрость. И войну он видит как трамплин к славе.

— Все равно не понимаю, зачем они прибыли сюда.

— Это трюк. Младший брат подстроил это уже давно. Сезон назад — до начала пылевых бурь — он прилетел сюда и закопал оружие. Теперь не осталось и следов его пребывания. Но он солгал старшему брату: сказал, что получил данные разведки о том, что здесь зарыта капсула с ценными образцами техники, на которую наложено эмбарго. И старший брат согласился вместе с ним осмотреть это место: дело слишком деликатное, чтобы доверять его службе безопасности корпорации.

— И он ни о чем не подозревает?

— Совершенно. Он понимает, что у них с братом есть противоречия во взглядах, но ему никогда не приходило в голову, что младший брат замыслил его убийство. Он все еще верит в возможность компромисса.

— В таком случае, братья не совсем похожи.

— Для братьев, Меркурио, они просто не могут отличаться сильнее.

Младший брат остановил старшего, показав жестом, что он что-то нашел. Вероятно, они оказались точно над нужным местом, потому что красный индикатор на коробочке теперь ярко светился. Младший повесил коробочку на пояс. Старший опустился на колени и начал копать, отбрасывая горсти пыли цвета ржавчины. Младший несколько секунд постоял, затем тоже опустился на колени и начал копать — чуть в стороне от старшего. У обоих имелись лопаты, закрепленные сбоку на ранцах, но, вероятно, они решили не пускать их в ход, не убедившись, что копать придется глубже, чем на несколько сантиметров.

Вскоре — уже секунд через десять или двадцать — младший обнаружил искомое. Он принялся добывать серебристую трубку, закопанную в пыль вертикально. Старший прекратил работу и посмотрел на то. Что откапывал младший. Потом встал — наверное, чтобы предложить помощь.