Сталь и пепел. На острие меча - Вадим Львов

Но был у Анатолия Бесфамильного один крайне неприятный момент в жизни, что сильно мешал его карьере. Точнее, зять… Откровенный бандит и отморозок, который, прикрываясь генеральскими погонами тестя, развернул в области, где стояла воздушно-десантная дивизия Бесфамильного, настоящий криминальный террор. Когда генералу стало известно, что скоро любимого зятя отправят на нары, скорее всего, лет на двадцать, он не нашел ничего лучшего, как вывезти непутевого родственника из области в Москву военно-транспортным «Ан-26» с фальшивым паспортом и помог ему вместе со своей дочерью и двумя внуками смыться за границу. Через два дня к нему в кабинет зашли представители контрразведки и военной прокуратуры и вывели под белы рученьки в коридор.

Под следствием генерал Бесфамильный пробыл больше года, копая огород на своей даче, будучи временно отстраненным от службы. От суда и приговора его спасло заступничество многих генералов, включая главнокомандующих Сухопутных войск и ВВС. В итоге Бесфамильный был понижен в звании до полковника и Украинскую кампанию встретил начальником штаба у комбрига Румянцева. Сработались они отлично и, получив приказ возглавить ВДВ, Румянцев забрал Бесфамильного с собой. Начальником оперативного отдела… Когда отправились в Исландию, «продавил» ему возвращение генеральских погон и новое назначение.

— Что на передовой, Толя? Давай быстро и по существу…

— Все хреново. Три часа назад тактическую группу сто шестой бригады сбили с позиций у развилки шоссе номер один. Танками, при поддержке РСЗО. Генерал-майор Матвеев тяжело ранен. В живот и голову. Начмед говорит, не жилец.

— У первого шоссе? Это здесь?

— Так точно.

— Значит, все, калитку они захлопнули. Мы в колечке.

— Да. Причем два батальона туляков отрезаны вот здесь. В пригороде Кристенбраут. — Грязный палец Бесфамильного указал на место окружения.

— Что с боеприпасами?

— В среднем полтора БК для ручного оружия и пол бэ-ка для артиллерии.

— ПВО еще есть?

— Да. Только «Иглы». Еще шесть ЗРПК «Панцирь» и три-четыре «Тора». Замаскированы.

— Это всё?!

— Да. За последние сутки они доламывали нашу ПВО. И добили. Нет ни «С-300», ни «Буков-М», нет ни хрена.

Румянцев закурил и предложил сигарету начштаба.

— Сорок часов продержимся?

Бесфамильный пожал плечами.

— Не знаю. Люди предельно измотаны, в многих ротах треть от штата осталась. Амеры натиск не ослабят, чувствуют, что мы на последнем издыхании. Дай бог сутки продержаться. Вообще, откуда такой дурацкий счет — сорок часов?

— Оттуда, Толя, оттуда. — Румянцев ткнул палец вверх. — Из столицы нашей Родины.

— У-у-у… И зачем им сорок часов?

— Обещают помощь в течение этого времени.

— Верится с трудом, командир. — Бесфамильный жадно затянулся сигаретой.

— Мне тоже. Только скажи, Толя, у нас есть варианты? Ах да, руки в гору и, как скот, на американские транспорты грузиться. Надеюсь, тебя такой вариант не устроит?

— Нет. Только я вот думаю, откуда помощь придет?

— Может, в Европе чего случилось… или в Америке самой. Мы здесь сидим без нормальной связи и ни хрена не знаем, что в мире творится. Давай лучше подумаем, как эти сорок часов продержаться и людей сохранить.

— Город, командир. Здесь дома капитальные. Если будем за каждый дом пупок рвать, то, вполне возможно, еще неделю продержимся.

— Эль-Фаллуджа?

— Угу. Пусть орешки погрызут товарищи пендосы. Только, боюсь, боеприпасов не хватит.

— Москва, думаю, поможет. Они же не совсем дураки.

Когда командующего 2 Marine Expeditionary Force генерал-лейтенанта Костаса срочно вызвали к коменданту USMC Джеймсу Френсису Адамсу, ему это крайне не понравилось. Во-первых, отрывали от командования соединением, ведущим войну не на жизнь, а на смерть с русским окруженным контингентом в Исландии, во-вторых… генерал Костас терпеть не мог Вашингтон с его толпами политиканов, лизоблюдов и интриганов. Даже такой кремень, как его бывший командир батальона Джеймс Адамс, попав в щупальца этих политиканов, начинал петь либеральные песни и что-то зудеть про экономические трудности.

Не успел он войти в роскошный кабинет коменданта «кожаных затылков», как его ошарашили приказом.

— Приостанови лошадей, Томас. — Комендант Адамс предложил ему сесть напротив себя.

— Не понял, сэр? — сказал Костас, едва приткнув свой зад на кресло.

— Ты все понял. Вот смотри.

Перед Костасом на стол легло несколько компьютерных снимков. И свеженькая, только отпечатанная карта, на которой красные значки глубоко врезались в линию синих значков. Посмотрев на названия населенных пунктов, он понял, что это Германия.

— Это Германия, сэр?

— Да. А вот здесь, — генерал указал на место чуть южнее Ганновера, где красные значки роились особенно густо, — здесь русские отрезали штаб третьего армейского корпуса и первую бронетанковую дивизию.

— Как так, сэр? Здесь же вчера русских не было.

— Немчура, Томас. Поганые европейские шлюхи. Они открыли фронт «иванам», и те пропихнули в щель две танковые бригады. Осталось завязать мешок.

— При чем здесь Исландия, сэр?

— Связь самая прямая, Томас. На Госдеп и Белый дом вышли русские и предлагают перемирие.

— А не пошли бы они подальше, сэр?! Через несколько часов Рейкьявик падет, и больше двадцати тысяч русских гвардейцев-десантников и пяток генералов выкинут белый флаг. Или погибнут. Мы сможем торговаться на своих условиях. Пусть выпускают корпус Коуна из кольца в обмен на своих парашютистов.

Адамс горько ухмыльнулся и покрутил головой:

— Ты в этом уверен, Томас? Если «иван» упрется, то ты получишь мясорубку. При попытке добить Румянцева русские начнут наматывать на гусеницы группировку Коуна.

Костас вздохнул:

— Неужели все настолько плохо, сэр?

— Все гораздо хуже, чем ты думаешь, Томас. Командование ВВС в Европе уже полностью исчерпало запасы высокоточного оружия. Останавливать русские танковые колонны просто нечем. Даже если Коун соберет остатки своих битых-перебитых сил, то уйти за Рейн им не удастся. «Иваны» перехватят его параллельными маршрутами. Это получится покруче Дюнкерка и мыса Бон. В Мексике применение ядерного оружия ситуацию, пожалуй, только осложнило. Теперь там все сражаются против нас. Хуже Афганистана, ей-богу. Там хоть народу мало. В Мексике же сто с лишним, мать его, миллионов. И все жаждут нашей смерти. Тебя порадовать новостями из Ирака и Венесуэлы?

— Если можно, сэр.

— Там тоже все прекрасно. Наш ручной диктатор Венесуэлы, сеньор Контрерас, вчера сбежал из охваченного мятежом Каракаса и спрятался на нашей базе в Маракайбо. Значит, сегодня, максимум завтра, столица будет в руках мятежников-боливарианцев. Наш контингент в Венесуэле — две бригадные группы, они засели на базах вдоль побережья. В Ираке похожая ситуация — спецназ и морпехи из первой дивизии удерживают пригороды Басры и не пускают иранцев дальше на юг. В Кувейт и Саудовскую Аравию. Но они на последнем издыхании. Один хороший пинок от иранцев — и они полетят оттуда ко всем чертям. Надеюсь, Томас, ты понимаешь, что значит прорыв Ирана в Саудовскую Аравию и победа левых партизан в Венесуэле? Вьетнам со всем его кошмаром — это невинные цветочки.