Великое наследие древних - Константин Душенко

«Государство», IV, 422e–423a

Не бывает потрясения в стилях музыки без потрясения важнейших политических законов.

«Государство», IV, 424с

В образцово устроенном государстве жены должны быть общими, дети – тоже, да и все их воспитание будет общим.

«Государство», VIII, 543a

Пока в государствах не будут царствовать философы, либо ‹…› нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино – государственная власть и философия, ‹…› до тех пор ‹…› государствам не избавиться от зол.

«Государство», V, 473c – d

…Люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. ‹…› Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине ‹…›. Разве ты думаешь, что ‹…› люди что-нибудь видят, ‹…› кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры? ‹…› Восхождение и созерцание вещей, находящихся в вышине, – это подъем души в область умопостигаемого.

«Государство», VII, 514–515a, 517b

Есть два рода нарушения зрения ‹…›: либо когда переходят из света в темноту, либо из темноты – в свет. То же самое происходит и с душой.

«Государство», VII, 518a

Не следует, чтобы к власти приходили те, кто прямо-таки в нее влюблен. А то с ними будут сражаться соперники в этой любви.

«Государство», VII, 521b

Тирания возникает, конечно, не из какого иного строя, как из демократии; иначе говоря, из крайней свободы возникает величайшее и жесточайшее рабство.

«Государство», VIII, 564а

Когда появляется тиран, он вырастает ‹…› как ставленник народа.

«Государство», VIII, 565d

Первой его [тирана] задачей будет постоянно вовлекать граждан в какие-то войны, чтобы народ испытывал нужду в предводителе. ‹…› А если он заподозрит кого-нибудь в вольных мыслях и в отрицании его правления, то таких людей он уничтожит под предлогом, будто они предались неприятелю.

«Государство», VIII, 566e, 567a

Самое тяжелое и горькое рабство – рабство у рабов.

«Государство», VIII, 569c

Какой-то страшный, дикий и беззаконный вид желаний таится внутри каждого человека, даже в тех из нас, что кажутся вполне умеренными; это-то и обнаруживается в сновидениях.

«Государство», IX, 572b

Нет более жалкого государства, чем управляемое тиранически, и более благополучного, чем то, в котором правят цари.

«Государство», IX, 576e

Нельзя ценить человека больше, чем истину.

«Государство», X, 595c

[О поэзии, не приносящей пользу государству: ] Мы выслали ее из нашего государства.

«Государство», X, 607b

Добродетель не есть достояние кого-либо одного, почитая или не почитая ее, каждый приобщится к ней больше либо меньше. Это – вина избирающего, бог не виновен.

«Государство», X, 617e

Несправедливые люди при всей их ловкости действуют, как те участники забега, которые в один конец бегут хорошо, а на дальнейшее их не хватает; сперва они бегут очень резво, а под конец делаются посмешищем и, не добившись венка, уходят с поникшей головой и повесив нос. Между тем подлинные бегуны достигают цели, получают награды и увенчиваются венками; не так ли большей частью случается и с людьми справедливыми?

«Государство», X, 613b – c

В жизни ‹…› всегда надо уметь выбирать средний путь, избегая крайностей; в этом – высшее счастье человека.

«Государство», X, 618e–619a

Все находятся в войне со всеми как в общественной, так и в частной жизни и каждый – с самим собой.

«Законы», I, 626d

Победа над собой есть первая и наилучшая из побед. Быть же побежденным самим собой всего постыдней и хуже.

«Законы», I, 626e

* Хороший законодатель ‹…› станет устанавливать законы, касающиеся войны, ради мира, а не законы, касающиеся мира, ради военных действий.

«Законы», I, 628d

Закон – владыка над правителями, а они – его рабы.

«Законы», IV, 715d

Любящий слеп по отношению к любимому.

«Законы», V, 731e

Одновременно быть и очень хорошим, и очень богатым невозможно.

«Законы», V, 743a

В серьезных делах надо быть серьезным, а в несерьезных – не надо.

«Законы», VII, 803c

Человек ‹…› это какая-то выдуманная игрушка бога ‹…›. Этому-то и надо следовать ‹…›. Надо жить играя.

«Законы», VII, 803c, d

Без смешного нельзя познать серьезного.

«Законы», VII, 86d

Как говорят каменщики, большие камни не ложатся хорошо без малых.

«Законы», X, 902e

Человека [совершившего преступление из-за страстей] правосудие постигнет не за совершенное деяние – ведь свершившееся никогда уже не сможет стать несвершившимся, – но ради того, чтобы в будущем он ‹…› возненавидел несправедливость, – а также чтобы возненавидели ее все те, кто видел суд над ним.

«Законы», XI, 934a – b

С ума сходят многие и по-разному.

«Законы», XI, 934d

Поэт – существо легкое, крылатое и священное; и он может творить лишь тогда, когда сделается вдохновенным и исступленным и не будет в нем более рассудка. ‹…› Ради того бог и отнимает у них рассудок и делает своими слугами, божественными вещателями и пророками, чтобы мы, слушая их, знали, что не они, лишенные рассудка, говорят столь драгоценные слова, а говорит сам бог и через них подает свой голос.

«Ион», 534b, 534c – d

О, если бы ‹…› большинство способно было делать величайшее зло, с тем чтобы быть способным и на величайшее добро! Хорошо бы это было! А то ведь оно не способно ни на то, ни на другое: оно не может сделать человека ни разумным, ни неразумным, а делает что попало.

«Критон», 44d

Воздавать злом за зло, как этого требует большинство, ‹…› несправедливо.

«Критон», 49c

Бесстрашное существо и существо мужественное – это не одно и то же. ‹…› Мужеству и разумной предусмотрительности причастны весьма немногие, дерзкая же отвага и бесстрашие, сопряженные с непредусмотрительностью, свойственны очень многим – и мужчинам, и женщинам, и детям, и животным.

«Лахет», 197b

Величайшая дружба существует между крайними противоположностями. ‹…› Ведь противоположное питает противоположное, тогда как подобное не получает ничего от подобного.

«Лисид», 215e, 216a

[Об отцах и матерях павших воинов: ] Надо ‹…› не причитать вместе с ними, ибо не надо ничего добавлять к их печали ‹…›, а, наоборот, следует ее исцелять и смягчать, напоминая им, что ‹…› молили они богов не о том, чтобы дети их стали бессмертными, но о том, чтобы они были доблестными и славными.

«Менексен», 247d

Судьба – путь от неведомого к неведомому.

«Определения» (составлены, по-видимому, учениками Платона), 411b

Человек – существо бескрылое, двуногое, с плоскими ногтями; единственное из существ, восприимчивое к знанию, основанному на рассуждениях.

«Определения», 415b

Стыд – страх перед ожидаемым бесчестием.

«Определения», 416a

Воспитание есть усвоение хороших привычек.

«Определения», 416a

Любящий божественнее любимого, потому что вдохновлен богом.

«Пир», 180b

Каждый из нас – это половинка человека, рассеченного на две камбалоподобные части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину.

«Пир», 191d

По мнению большинства, боги прощают нарушение клятвы только влюбленному, поскольку, мол, любовная клятва – это не клятва.

«Пир», 183b

Любить – значит искать свою половину.

«Пир», 205e

Соитие мужчины и женщины есть ‹…› дело божественное, ибо зачатие и рождение суть проявления бессмертного начала в существе смертном.

«Пир», 206e

Рожденье – это та доля бессмертия и вечности, которая отпущена смертному существу. ‹…› А значит, любовь – это стремление и к бессмертию.

«Пир», 206e, 207a

…Самое главное – исследование вопроса, хотя может случиться, что при этом мы исследуем и того, кто спрашивает, то есть меня самого, и того, кто отвечает.

«Протагор», 333e

Трудно становиться хорошим, хотя это и возможно, но быть хорошим – невозможно.