Путаница или Ребёнок от незнакомки - Ева Левина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но внешний вид - это последнее, о чем я сейчас думал. Ведь, если вся эта несусветная бредятина правда, и врач перепутал пациенток, то от меня беременна незнакомая женщина!
Глава 11
Глава 11
У главного ресепшена медицинского центра толпились прибывающие люди. По отлаженной очереди и куче консультантов создавалось впечатление, что здесь все по высшему разряду для самых требовательных и состоятельных пациентов большого города. Вот только мне сейчас было противно наблюдать за всем антуражем.
Шарашкина контора, твою мать! Что за врачи такие, что не могут одну пациентку от другой отличить?
Потребовав у трясущийся, как осиновый лист медсестры влажные салфетки, направился к лифту, на ходу стирая с рук кровавые следы избиения врача. Как бы не сложилась ситуация, он в любом случае заслужил это. Да и мне нужна была разрядка...
Голова просто кипела, а воображение услужливо подкидывало картинки того, как я выкидываю из дома бывшую, и сажаю в тюрьму рыбоглазую Юлию Андреевну на пару с этим Манеловым.
Осознание того, что меня обвели вокруг пальца и выставили полным лохом, подняло внутри новую волну ярости. Окровавленный кулак сам собой вскринулся и уже в следующую секунду в стене новенького лифта красовалась огромная вмятина. Казалось, что камера, снимающая это безобразие, даже вздрогнула от моего бешеного взгляда, направленного прямо в объектив.
Может, это знак судьбы и такому отбитому на голову дураку как я, совсем не стоит заводить детей? Я ведь вообще никогда не хотел стать отцом и даже не задумывался о продолжении рода. Ровно до того момента, пока эта аферистка не обьявила год назад, что в положении.
Чёрт подери! Да я даже женился на ней ради ребенка! Наверняка её первая беременность такая же выдумка, как и вторая! А я идиот, который не видит ничего дальше собственного носа!
Стоп, а главный врач? Если мой товарищ Троепольский тоже причастен? Нужно посмотреть на его реакцию, застать врасплох... Чтобы размотать этот змеиный клубок, действовать нужно очень быстро, чтобы Кристина, да и все причастные не почувствовали подвоха и не начали заметать следы.
Выйдя из лифта, я становился у окна и внимательно осмотрел улицу с высоты третьего этажа. Людное место, почти центр города. Насчитал как минимум пять камер наружного наблюдения у соседних офисных зданий и одного ресторана. Надеюсь они не понадобятся, но на всякий случай стоит иметь это в виду.
Вошел в кабинет Троепольского без стука и мысленно поаплодировал себе за находчивость: товарищ очень удивился моему визиту.
-Олег Аркадьевич, здравствуй! Какими судьбами?
- Евгений Тимофеевич, хочу прямо сейчас отсмотреть записи с камер медцентра за тот день, когда моя жена делала инсеминацию.
-Ничего не понимаю... Сначала врач, теперь камеры... Что случилось? Да и потом в тот день был сбой, я ведь сам хотел отсмотреть материал и не смог.
Видя искреннее удивление на лице товарища, я немного расслабился. Есть шанс, что ни к чему не причастен.
-Я вызову одного из своих специалистов, и он попробует разобраться в проблеме, потому что мне правда нужны записи.
-Ничего не имею против. Сам хочу разобраться в том инциденте. Как жена? Кстати, ты же должен был связаться с Манеловым...
-Да, как раз очная встреча с врачом и навела меня на раздумья, - мрачно протянул я.
-Он признался что обидел Кристину? Странно, мне Павел Игоревич клялся в том, что они почти совсем не разговаривали...
-Нет, он ни в чем не признавался, и я даже верю ему... Дело в другом - я устало опустился в кресло у стола главного врача и на секунду закрыл глаза.
-Ну, не тяни! В чем?
-По его словам К. Шамаева была очень скромной и вся процедура прошла в тишине. Но это была не моя жена, а другая баба.
Комичное выражение удивления на лице Троепольского можно было снимать на камеру и посылать на телевидение, вот только мне было совсем не до смеха.
-Этого не может быть!
-Надеюсь, потому что в противном случае я разнесу всю твою шарашкину контору к чертовой матери.
-Олег, это невозможно...
-Выясни мне все подробности этой истории, Евгений Тимофеевич, и тогда возможно мой иск не коснется конкретно тебя. Но то, что моего кровного ребенка может носить какая-то левая баба, само по себе просто п*здец.
-Я понимаю, что ты чувствуешь, - по побледневшему лицу главного врача было видно, что он точно не в курсе всего этого цирка. Тем лучше для него.
-Нет, Троепольский, ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО Я ЧУВСТВУЮ! - от моего звериного ора, панорамные окна большого кабинета главврача трусливо затряслись, угрожая лопнуть в любую секунду.
-Я разберусь. В самые кратчайшие сроки, - прошелестел главврач, испуганный моим превращением из человека в зверюгу, и вылетел из кабинета.
Уже через полчаса специалист во всю работал над восстановлением записей с камер, а Троепольский лично вызвал и допрашивал персонал. Выйдя к аппарату с водой, я внимательно осмотрел вереницу медсестер, выстроившуюся перед его кабинетом. Невольно прислушался к шепоту. А общем-то ничего особенного: шушуканье про какие-то средства защиты и документацию.
Наконец, к очереди присоединилась Юлия Андреевна. Её вызвали с больничного под предлогом получения премии, и она примчалась, забыв обо всех своих мнимых хворях.
Рыбоглазая пристроилась в конец очереди и с интересом прислушивалась к разговорам коллег. Не прошло полминуты, как она вычленила из толпы мою внушительную фигуру и побледнела. На лице врачихи появился ожидаемый испуг и паника. Разумеется, она начала пятиться назад, и миновав коллег, поспешила ретироваться в сторону туалета.
Ноги сами понесли меня следом. Как только я оказался в женском санузле и закрыл за собой дверь, докторша часто заморгала и прижалась спиной к стене.
Кивнув на телефон в её руках, я нарочито медленно спросил:
-Кому звоним?
-Подруге, - тоненько пропищала Юлия Андреевна и прижала телефон к груди.
-Ну так набирай, чего ждёшь?
Но у докторши, видимо случился ступор, потому что она осталась неподвижной.
-Набирай! - рявкнул я, и широко шагнув перед, угрожающе навис на ней. Готов поклясться, что помимо сбившегося дыхания, я слышал бешенный стук сердца этой овцы, который эхом отдавался в маленьком туалете для персонала.
Весь её вид говорил
