Дип - Микки Спиллейн

Прежде чем подняться с пола, я кивнул им на стулья и сказал:

— Присаживайтесь, друзья, прошу вас. Вы должны извинить меня за несоблюдение мною формальностей. Я ведь никого не ждал.

Хью Педл насмешливо взглянул на меня.

— Это будет очень короткий визит, Дип.

— Ах так!

Я чувствовал, как довольно мерзкая улыбка растянула мой рот.

— Как же вы нашли меня?

— Вы оставляете заметные следы, Дип. И живете достаточно открыто, чтобы вас можно было найти. Но не думайте, что вы умны.

— Вы пришли только для того, чтобы сообщить мне это?

— Нет, не только.

— Так?

— Сколько времени вам нужно, чтобы покинуть город?

Я медленно откинулся назад, опираясь на руку, и внимательно взглянул на потолок.

— Оставаясь здесь, — сказал я, — я соберу около миллиона.

— Только в том случае, если вы выполните условия завещания Беннета.

— Так, а ваше предложение предполагает распродажу?

— Совсем нет. Оставьте Бэттену все, что здесь есть. Дома, постройки и прочее. Содержать все это и управлять этим ничего, кроме головной боли, не принесет вам. Вы получите денежное возмещение и уедете.

— Уеду… куда?

— Туда, откуда вы прибыли. Главное, чтобы вы побыстрее уехали.

— И кто же автор этого интересного предложения?

— Это совсем не важно. Вам предлагают хорошие условия и деньги. Деньги могут быть положены на ваше имя в банк и могут быть вручены вам наличными — любой вариант, который вы предпочитаете. После этого — никаких дел с материалом. Ясно?

— С пакетиками и тюбиками?

— Да. У вас только деньги.

— Это действительно милое предложение, Хьюги.

— Итак?

— Мне больше нравится здесь.

Меньший из двух телохранителей Педла печально улыбнулся, как если бы ему стало жаль меня. Его рот совсем не двигался, когда он проговорил:

— Если желаете, мистер Педл, мы немножко поиграем с этой птичкой. Сделать его рассудительным будет не очень трудно.

— Скажите ему, Хьюги, — поддержал я бандита.

Лицо Советника стало красным, и его бычья шея напряглась. Он сделал нетерпеливое движение рукой и вновь повернулся ко мне.

— Предложение вам ясно, Дип, могу только добавить, что вы не располагаете большим количеством времени для его обдумывания.

— Да, но вы забываете, что все это мне может очень не понравиться, Хьюги-бой.

Бешенство полыхнуло в глазах Педла, и даже шея его покраснела. Но прежде чем вспышка ярости могла вынудить его подать знак своим подонкам, я взглянул на последних и сказал:

— Любому из вас, кто шевельнется, я всажу пулю между рогами.

Нервный тик дернул рот высокого бандита, казалось, что он хочет сдержать улыбку на своих вздрагивающих губах. Его глаза уставились на мои руки, лежащие на поясе, и было видно, что он пытался сообразить, сколько времени мне потребуется, чтобы выхватить револьвер из плечевой кобуры.

— Стоп, Моэ, — сказал Педл, тяжело дыша. — У него револьвер за поясом.

Физиономия высокого бандита посерела, но меньший наигранно ухмыльнулся и бодро произнес:

— С пола он сможет только слегка ранить. А что будет, если попробовать?

— Вы оба подохнете, — произнес позади него мягкий и спокойный голос Кэта.

Оба подонка мгновенно обернулись и увидели направленный на них ствол крупнокалиберного револьвера.

Хью Педл встал, кивнул своим подручным, и все трое молча двинулись к выходу.

Подойдя к окну, мы с Кэтом могли наблюдать их отъезд на машине Педла.

Кэт поставил револьвер на предохранитель, сунул его в плечевую кобуру и неопределенно протянул:

— Да…

— Кто вас предупредил, Кэт?

— Я увидел машину у входа и заметил наблюдавшего за домом парня. Решил, что, может быть, и не все в порядке.

— А как же вы влетели в дом? Дверь-то была заперта.

— Вы забыли старого Кэта, мистер Дип. Если в доме есть окно или какая-нибудь другая дыра, то…

— Ясно, ясно.

— А вам осторожность совсем не помешала бы, Дип. Я кое-куда звонил, и мне подтвердили, что кроме тех двоих прибудут еще трое, а может быть, и больше. Все они имеют одну цель.

— Мою голову?

— Не смейтесь. Парни опытные.

— Я делаюсь дорогим.

— И вы даже не представляете себе, насколько дорогим. Кто-то за вашу голову готов уплатить большую цену.

— Кто же, как не синдикатчики, Кэт?

— Это верно. Но и среди них…

— Посмотрим, посмотрим, Кэт. А пока — выпьем! Оджи утверждал, что все здесь в полном порядке, и буфет тоже. Поглядим сами.

Кэт кивнул головой и через минуту принес из буфета пару бутылок и бокалы. Первый большой глоток заставил его сильно закашляться, но затем он окреп и вытер глаза.

— Видимо, вы хорошо ориентируетесь в этом доме, Кэт?

— Конечно. Бен часто использовал меня в качестве почтальона. Он никогда не звонил по телефону, если нужно было передать распоряжение. А почему вы спрашиваете?

— Просто так, Кэт.

Кэт отпил с полбокала, помолчал и затем сказал:

— Предположим, что те парни начали бы действовать, а я не пришел бы, Дип?

— И тот, и другой получили бы по одной пуле между рогами.

— Вы думаете?

— Они не были бы первыми, кто это уже испробовал, — ответил я мягко.

Глава 7

В семь пятнадцать пришел Кэт и разбудил меня. Он зажег окурок, несколько раз затянулся и принялся неистово кашлять, стоя посреди комнаты. Он попытался еще разок затянуться, но от этого ему лучше не стало, и он раздавил окурок в пепельнице.

— Вы больны, Кэт?

Его костлявые плечи поднялись и неопределенно изогнулись.

— Нет, Дип. Я уже умер. И умер давно.

— Выбросьте это из головы. И подлечитесь.

Он поджал губы и прищурился.

— Нет, мое время истекло. Это стало ясно еще два месяца назад.

— Никаких шансов на лечение?

Кэт покачал головой.

— Может быть, еще в прошлом году, но теперь нет. Да и зачем?

Он усмехнулся, вновь закашлялся, держа носовой платок у рта, и продолжал:

— Мир не стоит того, чтоб жалеть о нем и цепляться за него. Каждый живущий в нем жаждет денег и пытается убить того, кто их имеет. Счастливые умирают своевременно, а остальные потеют и мучаются до тех пор, пока что-нибудь или кто-нибудь не прикончит их. Возможно, я один из счастливых.

Я сел на кровати, потянулся, спустил ноги на пол и, взглянув на Кэта, заметил:

— Итак, фаталиста Кэта уже нет в живых. Передо мной только дух его. Жаль.

Он рассмеялся, и это вызвало у него новый приступ кашля. Затем он сказал:

— Знаете, Дип… Мне самому кажется удивительным то, что я снова принимаю участие в забаве… Как в старые дни. Помните?

— Старое я помню, но не знаю, будет ли наше дело и на этот раз забавой, Кэт. Да и в старые-то дни не все было забавой.

Он вздохнул и задумчиво проговорил:

— Верно, Дип. Бывало и холодно, и голодно. Бывало, и с шишками на лбу возвращались домой…

— А помните наш последний бой у клуба на Девятой авеню?

— Это когда та банда хотела затащить в подвал Эллен и Тэлли Ли? Еще бы не помнить! Я до сих пор не понимаю, как нам удалось тогда остаться в живых. Вы с Беннетом были словно вырвавшиеся из ада черти. А бандитов было, кажется, двенадцать…

— Нет, всего одиннадцать. А потом появилась машина копов. Копы разбили мне тогда нос.

— Ну и что же? Зато вы отняли у них револьвер. Одно другого стоит. Револьвер тот еще у вас?

Я кивнул ему на свои брюки, висевшие на крючке. Револьвер 38-го калибра заметно оттягивал вниз поясной ремень.

— Да, неплохая память о том сражении, — заметил Кэт. — Мне тогда тоже досталось. Еле-еле домой доплелся. И то благодаря Беннету.

Я принялся одеваться.

— Кэт, — сказал я, — дозвонитесь до Оджи и пригласите его сейчас сюда. Пусть захватит с собой все, что есть по организации.

— Сейчас сделаю.

Кэт направился к телефону, но, обернувшись, сказал:

— Пожалуй, вы правы, Дип. Не так уж и много забав было в те дни.

— В те дни, Кэт, мы были еще подростками. А вот теперь у нас действительно будет забава. И надо подготовиться к этому.

Папка, которую вытащил из своего портфеля Оджи, была тонкой, но довольно содержательной. На схему города были нанесены известные и предполагаемые передаточные и связные пункты, секции и подсекции. Точное их расположение предстояло еще уточнить в случае, если не найдется пакет управления Беннета, нуждались в уточнении списки, имена и местожительство многочисленных агентов организации. Однако даже такая, примерно начертанная схема свидетельствовала о значительных масштабах и весьма широкой сфере деятельности контрабандно-наркотической организации Беннета, действовавшей под контролем Синдиката, штаб которого находился в Джерси, то есть почти в самом центре города.