Зеркало мира - Александр Анфилатов

— Ты в курсе, что Дхоу Олег требует за три недели подготовить «Палладу» к отплытию?

— Он мне не начальник, — буркнул Зенон, отхлебывая воду из полой деревянной фляжки, которая для удобства использования торчала между шпангоутов.

— А я для тебя кто?

— Дхоу! Оуна наватаро! — уже более уважительно согласился агеронец.

— В таком случае все работы на стапеле прекращаются, и вы готовите «Палладу» к выходу в море в две недели…

— Нам одним не справиться, надо звать людей из поместий.

— Вызывай всех своих. Помощь на земле участков окажет вся колония. Вот Станислав распорядится…

Тот в свою очередь подтвердил сказанные слова.

— Уже сегодня часть наших людей выйдет на участки тех агеронцев, которые будут заняты на достройке.

— Сегодня к полудню необходимое количество людей должно трудиться на пристани. Кстати, сегодня вы должны снять лес с подвесов и приступить к изготовлению мачт, затягивать это не следует.

— Дерева тяжелые…

— Для этой цели вам будут выделены люди, человек двадцать. Затем они займутся своим делом, а вы немедленно приступайте к обделке мачтовых дерев. За неделю все должно быть готово. А на место снятых повешены новые бревна для сушки. Для этого ты выберешь в лесу подходящие, а люди Петровича срубят их и на лошадях доставят сюда.

Выдели также людей доделывать релинги на корме и пусть все доски палубы вновь проконопатят, рассохлись. На это дело возьми людей Колтука, человек пять. На этом пока все. Я сам буду здесь к вечеру…

После осмотра сделанных работ и поиска недостатков или недоработок Ярослав намеревался покинуть верфь, чтобы прийти сюда позже уже в качестве простого рабочего. Зенон спросил:

— Кто поплывет на полуостров Риналь?

Интерес к этому был всеобщим.

— Пока не знаю, но ты и твои люди поплывут точно. Пойдут лучшие из тех, кто уже не раз ходил в море, и достаточно опытен в этих делах. Всего агеронцев намереваюсь взять пятнадцать человек. Полный комплект команды корабля.

Зенон оживился. Путешествие на полуостров Риналь сулило всякому приличный барыш.

— Сколько товара и кому можно будет брать с собой?

— Это будет видно по загрузке корабля, а людей ты определишь сам.

Некое подобие строевого смотра, назначенное на полдень, должно было собой ознаменовать для новичков прекращение походной вольницы и переход на новые формы комплектования подразделений. До этого времени Ярослав почти не касался их жизни. Получалось, как бы старожилы жили сами по себе, а пришельцы, запрудив город, по собственному усмотрению. Этому слиянию и должен был послужить смотр, устроенный на площадке возле Белой башни. К сожалению, по известным причинам не было возможности собрать сразу всех боеспособных мужчин и составить представление об их подготовке и качествах.

Из двухсот пятидесяти человек землян удалось оторвать от работ лишь примерно две трети, но и это уже давало понять, что собой представляет эта ватага. Тем не менее, командиры взводов и рот присутствовали все и были представлены прямо на плацу, как это подобает в настоящей армии. Здесь же присутствовала часть подразделений старожил: мечники во главе с Шестопером, копейщики Петровича, лучники, агеронцы и даже два десятка воинов войо. Навси–ла–рад отсутствовал, но его воины были здесь глазами и ушами. Все они, как это и положено на смотре, вооружены, со щитами и копьями в отличие от новичков. Олег представил Ярослава перед строем:

— Господа, представляю вам моего заместителя Ярослава Конева. С сегодняшнего дня вы находитесь непосредственно под его командованием, как начальника всех вооруженных сил колонии и военного вождя. Ему также принадлежит вся административная власть в мое отсутствие. По земным меркам и численности наших сил на сегодня его звание равно полковнику. Прошу любить и жаловать…

После чего Ярослав, как и подобает, вышел вперед и поздоровался со строем, вскинув руку под козырек.

— Здравия желаю, товарищи переселенцы, — он преднамеренно не называл их еще ни воинами, ни солдатами.

В ответ раздалось недружное «Здравия желаем!», потонувшее в каком‑то хрипе и всхлипываниях. Отовсюду неслось подуставное «Ваше благородие», то «Гражданин начальник», то простое мужицкое «Здоров будь», а то и «Здоровей видали». Ярослав, не отнимая руку от козырька, обернул голову в сторону Олега с укоризненным взором. Тому оставалось только пожать плечами и развести руки, мол, не до ерунды было.

— Плохо! — выкрикнул Ярослав. — Ко мне как к вашему командиру, — он вновь взглянул в сторону Олега, — а по воле вышестоящего руководства, с сего дня произведенного в полковники, следует обращаться «товарищ полковник» или кому неприемлемо подобное обращение, «Ваше превосходительство». Попробуем еще раз…

Вторая попытка, а затем третья несколько взбодрили строй и быстро показали, кто здесь командир, а кто подчиненный. Ярослав, конечно, не стремился усердствовать, (здесь не было судов и комендантского взвода), но, в том числе и это, быстро дисциплинировали людей, когда им аккуратно указывали на их место в строю. После представления Ярослав в сопровождении Олега и командиров первого призыва — Шестопера, Петровича, Станислава — обошел строй от взвода к взводу, знакомясь с отдельными командирами и их людьми. Крайними правыми в строю стояли терские казаки в черной форме, сапогах и папахах и командир роты, рослый бородатый чернявый мужик с погонами полковника на плечах и крестом Георгия на груди.

— Командир первой роты, полковник Петр Бирюк, — представился он, сделав шаг вперед.

— Рад знакомству, — протянул руку Ярослав.

Тот ответил твердым рукопожатием.

— Звание полковника Вам присвоено в армии? — поинтересовался Ярослав.

Мужик помрачнел, отвечая весьма недовольно:

— Никак нет, кругом станичных старшин.

Видя, что человек в возрасте и по всем меркам должен был служить в Советской Армии, он переспросил:

— Ваше армейское звание?

Мужик стушевался, медля с ответом. Окружающие ждали.

— Рядовой.

— Не расстраивайтесь, — попытался ободрить его Ярослав, — мое — младший сержант, и это не мешает руководить колонией.

Следующим шел розовощекий круглолицый командир взвода с погонами старшего лейтенанта на плечах.

— Командир первого взвода старший лейтенант Коваль, — отрапортовал он, бодро вскинув руку, затем произнес, как нечто, о чем следует упомянуть, — в армии не служил.

— Ничего страшного, лейтенант, — поддержал его Ярослав, — не боги горшки обжигают. Через полгода будете не хуже вон тех.

Он кивком головы указал на шеренгу клыкастых здоровяков войо, буквально пожирающих строй людей. Их кровожадный взор горел непередаваемым чувством. «Мясо, мясо, мясо», — сами за себя говорили их глаза.