Глаза ночи - Диана Бейн

— Что ты имеешь в виду? — коротко спросил Гарри. — Я делаю тебе подарок, а ты говоришь… Бренвен, эти рунические камни мои, и я дарю их тебе.

— Но синий камень священен.

Посмотрев на него, она снова кинула взгляд на камни. Рука потянулась к ним, но она тут же отдернула ее. Гарри ждал. Его уловка в конце концов срабатывала. Камни проявляли свою власть. Бренвен разрывалась между двумя мирами, и он специально поставил ее в это положение. Для ее же блага, как он сам надеялся. Он ждал, он хотел увидеть, как она поступит.

Камни выиграли. Внимательно всматриваясь в них, Бренвен поняла, что перед ее глазами проплывают другие места, другие люди. Неясно, неотчетливо, как бы прикрытыми дымкой, но все же она видела их. Она забыла о Гарри. Медленно, благоговейно выстроила маленькие камешки в круг. Они уже не казались ей маленькими, напротив — очень высокими, выше, чем она сама. Это был круг Стоящих камней, и она сама находилась в этом кругу, была одной из многих, которых было столько же, сколько этих камней. Послышался барабанный бой. Она чувствовала его ступнями, ногами, всем своим телом. Бум, бум, бум, бум — силу земли призывали сюда, к этим камням, внутрь этого круга. И сила росла. Бренвен подняла руки, произнесла какие-то слова — и тут же все покрылось туманом. Она стала бороться с туманом, снова и снова пытаясь отбросить его назад, наконец увидела сквозь пелену чье-то лицо, мудрое, но по-детски шаловливое, с высоким лбом, длинным, с горбинкой носом и широким ртом, один угол которого изогнулся в хитрой улыбке. Она знала этого человека, но не знала откуда. Казалось, он тоже затерялся в тумане и тоже принадлежал кругу Стоящих камней. Он заговорил, назвал его имя, и она тут же провалилась сквозь столетия, но этот мужчина продолжал находиться рядом.

— Гарри Рейвенскрофт! — воскликнула она.

— Он самый.

— Ты был там… но ты здесь.

Бренвен потерла виски кончиками пальцев и на мгновение закрыла глаза. Открыв их через какое-то время, сказала:

— Почему-то у меня такое ощущение, что ты хитростью заставил меня увидеть то, что я увидела. У синего камня есть сила, Гарри. Это было, нет, есть — не знаю, я иногда путаюсь между «есть» и «было». Одним словом, у него есть огромная сила. Даже у таких маленьких камешков, как эти. Но что я тебе рассказываю? Ты и сам знаешь. Так почему? Почему ты даришь мне эти камни?

— Я делаю это, чтобы напомнить, что у тебя есть дар — видеть.

— О, Гарри, пожалуйста. Ты говоришь сейчас прямо как моя бабушка. И кроме того, я не вижу будущее, а только прошлое, и я не собираюсь больше заниматься этим. И ты это знаешь.

— Расскажи мне о своей бабушке. У нее тоже была способность Видеть? Это наследственное в вашей семье?

— Нет, у бабушки — нет, скорее — сестры. И когда я была маленькая, бабушка всегда говорила, что эта способность есть и у меня. — Бренвен рассмеялась, вспоминая. — Моя мама сердилась, когда слышала это, она не хотела, чтобы ее дочери в этот современный век запутались в старых суевериях!

— А ты помнишь, почему твоя бабушка утверждала, что у тебя есть способность Видеть? — настаивал Гарри.

— По правде говоря, я ничего уже не помню. Только то, что у меня были какие-то видения или сны, и что я никому об этом не рассказывала. Наверное, поэтому я такая тихая и спокойная. Это просто стало моей природой.

— А сейчас у тебя бывают видения или сны? Пророческие сны?

Бренвен заколебалась. Они снова появились у нее после того, как она приехала в Лланфарен, но многолетний обет молчания было не так легко нарушить. Она сказала:

— Прошли годы, и я совсем забыла о них. Но после того, как я приехала в Лланфарен… Это так трудно, Гарри. Почему ты спрашиваешь?

Он наклонился через стол и схватил ее за руку.

— Потому что у тебя действительно есть способность Видеть! Я называю эту способность ее древним настоящим именем. Не отрицай свой дар. Ты должна научиться пользоваться им!

Бренвен тряхнула головой.

— Я не отрицаю, Гарри. Просто я никогда не облекала то, что со мной стало происходить недавно, в конкретные слова. Но в то же время я вовсе не уверена, что хочу «пользоваться» этим даром. И я точно знаю, что предпочитаю вообще не говорить о подобных вещах.

— Почему, Бренвен? И почему ты отказалась вернуться вместе со мной к священным местам? Ты не хочешь повторения подобных опытов? Отчего? Я так и не понял этого.

Бренвен протянула руку и начала собирать камни. Один за другим она опускала их в мешочек.

— Потому что то, что я увидела, существует в действительности. Я знаю это, даже если не могу объяснить. И еще я чувствую: то, чем ты собираешься заняться, мне не по силам. Я думаю, что, если бы мне понадобилось, но сейчас… Нет, спасибо. Это не для меня. — Она положила последний синий камень в мешочек и крепко завязала его. — Я хочу вернуть это тебе. Может быть, у тебя и есть право на священные камни, но у меня его нет.

Это был один из немногих случаев в жизни, когда Гарри Рейвенскрофт почувствовал себя униженным. Иметь такой дар, как у нее, и так небрежно с ним обращаться! Она протянула ему мешочек, но он покачал головой.

— Пожалуйста, не спорь со мной, Бренвен. Эти рунические камни были моими очень, очень долго. Теперь они твои. У тебя столько прав на них, сколько и у меня, а может быть, даже и больше. Они только помогают Видеть, вот и все. Камни можно бросать, чтобы с помощью рун читать слова, но без способности Видеть и толковать Увиденное сами эти значки не означают ничего. Именно поэтому потеря восьми камней не имеет значения. Пусть эти камни будут у тебя. Пользуйся ими. Кто знает — может быть, наступит день, когда тебе понадобится вся твоя сила.

Внутренний голос сказал Бренвен: Возьми их, он прав. Наступит день, когда тебе понадобятся рунические камни.

— Спасибо, — она наклонила голову в знак согласия и изучающе посмотрела на Гарри. Загадочный человек! — Скажи мне, Гарри, чего ты хочешь? Что в действительности скрывается за этим исследованием? Ты называешь это фольклором, но и ты, и я знаем, что за этим лежит нечто большее. Чего ты хочешь добиться?

Гарри постучал пальцами по столу и прищурился.

— Если я скажу, ты не должна никому говорить об этом.

— И Джейсону тоже?

Он кивнул; светлая прядь снова упала на глаза, и он снова отбросил ее назад.

— Хорошо, я не скажу.

— Я хочу снова найти ту власть и силу, которую мы когда-то потеряли. Силу тех, кого римляне называли друидами. Снова научиться изменять сделанное, вызывать к жизни и принуждать к поступкам! — Его светлые глаза блестели, как расплавленное серебро.