Вестфолд - Ольга Куно

– Все может быть, хотя, скорее всего, ты приписываешь разбойникам свойства людей иного склада.

Я снова пожала плечами. Не рассказывать же, в самом деле, о том, что я лично знакома кое с кем из них.

К подошве прицепились какие-то опавшие листья, и я остановилась, чтобы их стряхнуть. Пока выпитый коньяк не слишком сильно давал о себе знать, но все-таки я предпочла не играть в игры с равновесием, стоя на одной ноге, и села на траву, предварительно осторожно поставив рядом бутылку. Прямо передо мной тихонько журчал тонкий ручеек, и я передвинулась поближе к воде.

– Тушеная телятина, – сказала я вдруг, хлопнув себя по лбу.

– Где, в ручье? – изумился стоявший у меня за спиной Адриан. – И что, прямо сразу тушеная? Может, кому-то стоит завязывать с коньяком?

– Да нет! Я совсем забыла, ради чего пришла в этот чертов трактир! Чтобы попробовать их знаменитую тушеную телятину.

– И что, так и не попробовала? – сочувственно спросил он, помогая мне подняться.

– В том-то и дело, что попробовала, – вздохнула я. – И совершенно не запомнила ее вкуса! Это-то и есть самое обидное! А ты ее пробовал?

– Ну да, – кивнул Адриан, – мы эту самую телятину и заказали.

– И как, она хоть действительно так хорошо приготовлена, как рассказывают?

Уоллес нахмурился.

– Не помню, – признался он. – Как-то не обратил внимания.

Я перевела на него разочарованный взгляд, и через секунду мы оба расхохотались.

– Придется сходить туда еще разок, – заключил Адриан.

– Туда? – скептически переспросила я. – Не, ты как хочешь, а я, кажется, обойдусь. Чего доброго, трактирщик на радостях опять предложит мне молодого человека… или того хуже – девушку!

Новый взрыв хохота свидетельствовал о том, что алкоголь в правильных количествах весьма способствует веселому настроению.

– Чего же ты ожидала, когда попросила у него кровать? – воскликнул Адриан.

– Так я же не для этих целей! – возмутилась я.

– Ну а для каких?

– Ну как… Надо же мне было куда-то парня пристроить! Ну что ты смеешься? Что мне было делать, оставлять его валяться прямо там на столе? Или запихивать в карету и отвозить домой? Так я даже не знаю, где он живет!

– И в результате ты оставила его спать на дереве! – заключил сквозь смех Адриан.

– Да, это было слегка непоследовательно… – Я отхлебнула еще немного коньяка. – Слушай, давно хочу спросить. Ты извини, что лезу в личную жизнь, но, правда, очень интересно.

– Ну-ну?

– Та барышня, которая выбрасывала из твоего окна посуду и чуть не убила собаку. На что она так обиделась?

Адриан со вздохом поднял глаза к небу.

– Ну если тебе очень надо знать… Она нашла у меня в кровати женскую булавку.

Я хихикнула.

– Булавка, как я понимаю, была не ее?

– Она вообще не пользуется булавками.

– И чья же в таком случае?

– Слушай, я что, знаю, что ли? – немного раздраженно ответил он. – Да мало ли!

Я расхохоталась.

– Их что, одновременно так много?

– Почему именно одновременно? Я здесь живу уже почти полгода.

– Ах, целых полгода? Ну тогда конечно! – продолжала подтрунивать я. – Ну так сказал бы ей, что булавка завалялась в кровати еще со времен предыдущего жильца. Ты же в конце-то концов живешь в гостинице!

Адриан даже остановился.

– Слушай, а я об этом не подумал, – признался он. – Пожалуй, я теперь буду с тобой советоваться.

– Представляю себе эту картину, – с трудом выговорила я сквозь смех. – Барышня находит у тебя в постели… ну скажем, чулок. Грозно так спрашивает: «Что это такое?», готовая схватиться за кофейник. А ты такой: «Дорогая, подожди минуточку, я тебе сейчас все объясню». Распахиваешь ставни, высовываешься из окна и кричишь: «Инга! Мне нужно с тобой посоветоваться!»

Дальше говорить я уже не могла, только шла полусогнувшись, размазывая слезы от смеха по лицу.

Когда мы подходили к гостинице, в голове промелькнула мысль: что делать, если он пойдет меня проводить, а потом попытается напроситься в гости? Пускать или не пускать? А если не пускать, то что при этом сказать? Однако вопрос оказался неактуальным. В холле Адриан пожелал мне спокойной ночи, и мы разошлись, каждый отправился в свою комнату. То ли я совсем не в его вкусе, то ли он записал меня в боевые подруги, а это уже иная система отношений. Надо признать, что я испытала некоторый укол разочарования, но надолго сосредоточиться на этом чувстве не получилось. Отперев дверь и войдя в комнату, я почувствовала, как мир сильно качнулся, сначала в одну сторону, а затем и в другую. Потом желудок пронзила острая боль. Хватаясь за попадавшиеся под руку предметы, я успела подумать, что мое состояние не совсем соответствует алкогольному опьянению. И потеряла сознание.

Глава 6

Море мягко меня покачивало, ласково убаюкивало. Лежа на спине, я постепенно погружалась все глубже в теплую, мягкую, обволакивающую воду. Я отстраненно подумала, далеко ли еще до дна, но эта мысль не имела особенного значения. В том-то и заключалась вся прелесть этого места: ничто не имело значения. Ничего не надо было делать, ни о чем не надо было думать, просто расслабленно лежать под уютным водяным покровом.

Внезапно начало штормить. Волны растрясли меня, принялись раскачивать туда-сюда, то влево, то вправо, причем не монотонно, а как попало, то сильнее, то слабее, тем самым окончательно нарушая недавнюю размеренность. Я поморщилась и махнула рукой, пытаясь отогнать этот шторм и возвратиться в мягкие объятия покоя. Куда там. Кто-то упорно не хотел меня туда отпускать. «Инга! Инга!» Кажется, я узнаю этот голос. Еще немного и, может быть, даже вспомню имя…

Меня схватили за плечи и хорошенько встряхнули. Потом, кажется, даже легонько ударили по щекам. Вот это я точно кому-то припомню, если когда-нибудь выберусь из воды, но только кому же?.. Я застонала и попыталась открыть глаза. Они не открывались, будто на веки положили медные монеты. Только кому понадобилось это делать? Может быть, надо поднять веки руками? Руки слушались плохо, и я еще раз попробовала открыть глаза старым добрым способом. На этот раз сработало.

Я увидела лицо склонившегося надо мной Уилла, а позади еще какую-то женщину в годах, точно незнакомую.

– Что случилось? – спросила я.

Звука не получилось, лишь легкое колебание воздуха. Я повторила вопрос, и на этот раз его услышали.

– Я и сам бы хотел знать, что случилось, – ответил Уилл, оборачиваясь к женщине.

Та подошла поближе и тоже склонилась надо мной.

Я заморгала, припоминая. От попытки думать мозги начинали раскалываться, словно по голове стучали молотком.

– Я что же, так безбожно напилась? – слабым голосом предположила я.

– Сначала я тоже так подумал, – увидев, что я прихожу в себя, Уилл облегченно откинулся на спинку стула, освобождая мне обзор. – Когда увидел тебя валяющейся на полу возле незапертой двери, а рядом – изрядно опустевшую бутылку коньяка. Хотел, так уж и быть, перетащить тебя на кровать и отправиться по своим делам. Даже успел что-то такое ляпнуть про падение нравов. А потом сообразил, что все не так просто. К счастью, сообразил вовремя.

– Тебе вообще стоит сказать Уиллу спасибо, что он так любит наносить поздние визиты, – заметила женщина. – Возможно, девчонки и не всегда ему за это признательны, но в данном случае тебе повезло.

– До сих пор никто не жаловался, – пожал плечами разбойник. – Это Марта, – пояснил он, кивая на женщину, – лучшая знахарка в здешних местах. И очень верный человек.

Я кивнула, все еще не понимая, что происходит. Попыталась приподняться на кровати. Комнату как следует качнуло, а к горлу подступила тошнота.

– Ты лучше лежи пока, – покачала головой Марта. – Если все пойдет хорошо, к вечеру сможешь встать, а пока еще рановато.

К вечеру. А ведь действительно уже светло. Я покосилась на окно. Выходит, я провалялась всю ночь? Ничего не помню. Никогда в жизни так не напивалась. Стоп, но Уилл же сказал…

– Объясни, – хмурясь, попросила я, – что со мной случилось? Ты говоришь, это не коньяк?

– Нет, это как раз коньяк, – возразил Уилл. – Только не обычные его свойства. Можно ей сказать? – спросил он, обращаясь к Марте.

– Нужно, – заявила я, не давая знахарке ответить. – Уж будь так любезен, расскажи мне, любопытной, с какой стати я чуть не отдала богу душу. А то я встану и вытяну из тебя эту информацию при помощи щипцов.

– Ты видишь: она меня вынудила, – оправдался он перед Мартой. – Ладно, скажу. Все что угодно, лишь бы мне снова не пришлось поднимать с пола твое бесчувственное тело.

– Я думала, тебе понравилось носить меня на руках, – пробормотала я. – Так что же?

– Кто-то пытался тебя отравить, – сказал Уилл, на этот раз серьезно.

– Отравить???

Я снова попыталась подняться и снова была вынуждена лечь на подушку под натиском очередного приступа головокружения и тошноты.