Ограбления и кражи: Бандиты, грабители, воры и мошенники - Полина Кочеткова

Через несколько часов все утренние Нью-Йоркские газеты сообщили о злодейском нападении на Виктора Ризеля. Кажется, еще ни одно преступление не вызывало такого всеобщего возмущения, как это.

В тот же вечер Виктор Ризель, несмотря на запрет врачей, снова стоял перед телевизионной камерой. Нечеловеческим усилием воли преодолевая физические страдания, он рассказывал миллионам зрителей о преступлении, жертвой которого стал:

— Еще вчера вечером вы могли заглянуть мне в глаза, сегодня вы видите перед собой только бинты. Я ослеп, и врачи не оставляют ни малейшей надежды на возвращение зрения. Гангстеры из «портового ада» ослепили меня за то, что я выступил против них. Этот ожог кислотой должен послужить мне лишь первым предупреждением. Так они рассчитывают заставить меня молчать, но я не замолчу. До последнего своего вздоха я буду продолжать борьбу с этим отродьем. Больше 30 лет гнуснейшие преступники терроризируют нашу страну, и это сходит им с рук. Наше правительство вечно твердит, что Америка самая свободная, самая богатая, самая прекрасная страна в мире. Но эта свобода не должна быть свободой для гангстеров. Америка не должна быть раем для преступников. Пора положить этому конец.

Виктор Ризель открыто назвал и имена главных виновников совершенного над ним злодеяния — те же имена, которые он называл 24 часа назад: Вито Дженовезе, Джонни и Томми Диогварди.

Между тем время шло, а охота за человеком, которого должны были выдать собственные ожоги, оставалась безуспешной.

Помог полиции только Джозеф Карлино, профессиональный преступник, отсидевший за решеткой в общей сложности 22 года из прожитых 47. Он рассчитывал заключить с властями соглашение.

Через четыре недели после нападения на Виктора Ризеля Джозеф Карлино был арестован за грабеж и имел все основания опасаться, что с учетом преступного прошлого его приговорят к пожизненному заключению в каторжной тюрьме. Чтобы облегчить участь, он выразил готовность рассказать то, что знал о нападении на журналиста. В обмен на эту услугу он потребовал, чтобы ему самому смягчили приговор. И прокуратура без колебаний пошла на эту довольно обычную в Америке сделку.

По словам Карлино, к нему в конце марта, примерно за неделю до нападения на Ризеля, обратился Джонни Диогварди с предложением «проучить» его, Джонни, личного врага. Карлино отказался, так как его не устраивал гонорар в 500 долларов и пугали возможные последствия. Однако он пообещал найти замену. На следующий вечер они встретились в той же пивной, и Карлино привел с собой 23-летнего Эйба Телви, с которым был знаком по тюрьме и который, как он знает, за деньги был готов на любое грязное дело. В этот раз Джонни Диогварди сопровождал его брат Томми. Вчетвером они обсудили детали нападения на Виктора Ризеля. Карлино за посредничество получил от Джонни Диогварди 100 долларов.

На следующее утро после нападения Эйб Телви неожиданно нагрянул к Карлино домой. Он был очень встревожен, так как сам обжегся кислотой. Карлино сделал ему содовые примочки и дал свой костюм. Эйб Телви сказал, что намеревается, пока вся эта история не заглохнет, пожить у своего брата Лео Телви.

Получив показания Карлино, прокуратура могла бы, не поднимая шума, схватить Эйба Телви. Ей был известен даже адрес, по которому он скрывался. Она предпочла, однако, другой путь: в печати появилась фотография Телви с объявлением о розыске и с просьбой оказать содействие. Таким образом, у общественности должно было создаться впечатление, будто власти принимают все меры к задержанию преступника. Но одновременно это Объявление в печати послужило для гангстеров во главе с Вито Дженовезе предупреждением о грозящей им опасности и о необходимости срочно что-то предпринять.

И гангстеры не замедлили воспользоваться дружеским предостережением. Прежде чем полиция успела Схватить Эйба Телви, прохожие обнаружили в водосточной канаве на 247-й улице его труп, продырявленный тремя пистолетными пулями.

Виктор Ризель, прежде чем двери редакции закрылись перед ним, писал: «Гангстерские боссы орудуют не только там, где дело связано с торговлей наркотиками, с игорными притонами и проституцией. Они с помощью своих миллиардов захватили также господство в экономике и политике. Федеральная прокуратура определяет доход от одной только торговли наркотиками в 20 млрд, долларов в год. Но федеральная прокуратура обходит молчанием вопрос, куда девается эта невероятная сумма. Уж, конечно, ее не прячут в чулок. С ее помощью завоевывают все большую власть в стране. Ныне в Америке нет ни одного индустриального концерна, в котором не имели бы своей доли гангстеры. Через подставных лиц они приобретают на бирже акции и вот уже они оказывают влияние на наблюдательные советы акционерных компаний. Еще несколько лет, и границу между предпринимательством и преступлением вообще невозможно будет провести…»

(Продль Г. Плата за молчание. М., 1989).

САЛЬВАТОРЕ ДЖУЛИАНО — НАЦИОНАЛЬНЫЙ СИЦИЛИЙСКИЙ ФЕНОМЕН

Послевоенный сицилийский бандитизм почти всегда ассоциируется с фигурой Сальваторе Джулиано. На самом же деле начиная с 1943 г. Сицилия захлестнулась волной массового бандитизма. Бандиты действовали не только в таких исторически принадлежащих им районах, как Палермо, Трапани, Агридженто, но часто встречались и в Мессине, Ката­нии, Сиракузах, для которых разгул преступности был не характерен.

Сицилийский бандитизм в эти годы - часть национального феномена: много жестоких бандитов зверствовали в Неаполе, Риме, Болонье, Милане. Характерно, что почти о всех итальянских бандитах послевоенного времени в Италии, разоренной войной и нацистской оккупацией, находящейся еще под контролем войск союзников, которые останутся в ней до 1947 г., повсюду говорили, что они «крадут у богатого, чтобы отдать бедному». Такие разговоры придавали бандитскому разбою налет бунтарства и основывались они то ли на крайне немногочисленных случаях благотворительности со стороны бандитов, то ли на всеобщем желании покончить с «акулами», т. е. с теми, кто не прекращал наживаться и в мирное время так же, как когда-то.

Сальваторе Джулиано продержался дольше всех и продолжал «работать» вплоть до. 1950 г., пока его кузен и сообщник Гаспаре Пишотта не убил его в Кастельветрано, передав его труп полиции.

Джулиано был своеобразным человеком. Он много писал: стихи, национальные гимны сепаратистской Сицилии, политические воззвания. Его излюбленным «коньком» были угрозы. То он сообщал всем о своем намерении похитить христианского демократа Бернардо Маттарелу, то отправлял письмо, дышащее дикой яростью, из-за того что после организованного им голосования половина жителей Монтелепре (его родного городка и цитадели) проголосовала за «ненужных» людей, и вдруг узнавал, что карабинеры ответили на это арестом его матери и сестры, обвинив их в пособничестве. Он распространил слух о подготавливаемом им похищении монсеньера Филиппи, епископа монреальского, заставив того тем самым искать встреч с главарем мафии Ванни Сакко. Дошло до того, что. его осенила мысль похитить самого «дона» Ка-лоджеро Виццини, но это похищение осталось всего лишь неосуществленной мечтой. Единственным преступлением, которое Джулиано удалось совершить в высоких кругах, было похищение сепаратиста помещика Лучо Таски.

Генеральный прокурор и кардинал Палермо предпринимали конкретные шаги дня установления прямых, личных отношений с Джулиано.

Джулйано опирался на силу мафии, и мафиози каждый раз приходили ему на помощь в наиболее сложные моменты его карьеры бандита.

Кое-кто из мафиози стал непосредственным участником личной встречи вождей сепаратистского движения с Джулиано, на которой он был произведен в полковники армии сепаратистов. 1 мая 1947 г. Джулиано вместе со своими людьми стрелял, спрятавшись за скалой, в крестьян, собравшихся на организованный левыми партиями праздник в районе местечка Портелла-делле-Джинестре… При этом 11 человек было убито. В течение многих лет делались попытки выяснить: кто приказал Джулиано устроить это кровопролитие? На процессе, проходившим в 1953 г. перед судом присяжных в Витербо, Гаспаре Пишотта назвал среди вдохновителей преступления христианского демократа Бернардо Маттареллу и монархистов Аллиата из Монтереале и Кузумано Джелозо, но обвинения с них были сняты еще во время предварительного следствия. Однако 1 мая 1947 г. именно бандиты были теми проводниками карабинеров, отвечавших за соблюдение порядка в районе Портелла-делле-Джинестре, которые и направили их в поселок, расположенный далеко от деревни, где несколько часов спустя Джулиано вместе со своими сообщниками расстрелял из пулемета безоружных мужчин, женщин и детей.

Джулиано любовался собой, позируя перед фотоаппаратами репортеров газет и галантно принимая иностранных журналисток. Между — тем некто стал незаметно предавать людей Джулиано. После того как была ликвидирована большая часть банды, один из мафиози, дон Нитгст Миназола, который 10 лет спустя был застрелен на улице, провел Сальваторе Джулиаио в Кастельвезрано, укрыв в одном из домов. Здесь же Мииазола предварительно спрятал его кузена Гаспаре Пишотта, который и убил спящего Джулиано.