Ведётся следствие - Кира Измайлова

— А кормят как? — не отставала та.

— Ну… — поручик призадумался и принялся намазывать хрустящий тост джемом. Выглядело это так, будто он проводил тончайшую хирургическую операцию. Судя по взгляду доктора, ловкость рук гвардейца он оценил по достоинству. — Вот с этим, госпожа Кисленьких, сознаюсь, дело обстоит похуже. Понятное дело, что в дороге не до разносолов, но тушёнка, право, не лучшего качества.

— Понимаю, понимаю, — покивала Каролина, и взгляд ее сделался злорадным. — Должно быть, в обычном походе вы можете что-то приготовить, а в вагоне ведь и огонь не развести…

— Ваша правда, — степенно кивнул тот.

— Да, уважаемый Вит-Тяй, — вступил в игру Руперт. Каролину он знал достаточно долго и достаточно хорошо, чтобы понять, что именно она затеяла, — я не раз хотел поинтересоваться, используются ли ваши знаменитые ротные котлы по прямому назначению или же это дань традиции?

Поручик посмотрел на него, нахмурившись. Судя по выражению его физиономии, он был лучшего мнения о генеральном следователе. Бессмертных, однако, взгляда не отвёл, и лицо поручика постепенно прояснилось: он догадался, что втянут в какую-то игру, поэтому следует отвечать по возможности подробно.

— По большей части, конечно, котлы у нас простаивают без дела, — начал он неторопливо, — не то, что в старые добрые времена. Теперь-то большинству преступников хватает крепкого сука да прочной петли или пули даже…

Пол Топорны согласно кивнул и погладил дипломат.

— Но уж если какой особый случай… — Вит-Тяй помолчал, мечтательно щурясь. — Тогда, конечно, котел используем по назначению. Нечасто, однако, это теперь бывает…

— Это потому, что господин Бессмертных давно самых отъявленных преступников распугал! — рассмеялась Каролина.

— Да уж, преступник нынче пошёл не тот, что прежде, — покивал поручик, поглаживая бороду. — Худосочен, жидковат… Кожа да кости, вот как этот юноша, — кивнул он на Свищевски. Тот громко сглотнул. — Ну что с такого возьмешь?

— А и правда, что? — заинтересованно спросила Каролина, твердо намереваясь отправить своих героев, Кривого и Хромого, на беарийские просторы. Для этого следовало как следует разобраться в вопросе, чтобы не наделать глупых ошибок.

— Ну… — Вит-Тяй хмыкнул. — Госпожа Кисленьких, стоит ли за столом рассказывать?

— А что в этом такого? — удивилась та. — Здесь все люди бывалые, привычные и не к такому. А если вас смущает, что я дама… право, ерунда! Я ведь, господин поручик, прежде в биологической лаборатории работала, так что всякого навидалась. Ну расскажите, очень вас прошу!

— Хорошо, — пробасил он, — если дама просит… Ну, стало быть, прежде преступник помясистей был, покрупней, потому и котлы такие… основательные. И то, старики рассказывали, что от своих прапрадедов слышали: поймаешь какого супостата, в котел запихнёшь, а он по пояс оттуда торчит. Незадача ведь?

— Еще какая! — с жаром согласилась Каролина. — А что же тогда делали?

— Вестимо что… Или котёл побольше искали, или ноги отрубали, — степенно ответил поручик. Свищевски отчетливо икнул.

— Да, логично, — кивнула женщина, поигрывая манто. — А потом?

— А потом — огонёк развели, и все дела, — сказал Вит-Тяй. — Ну там сольцы, травок каких, уж у кого как заведено было. Опять же, по-разному поступали: кто подольше на огне томил, кто на скорую руку… Ну, это от клана зависит, объяснять больно долго.

— А правда, что еще во времена Кароля III государственных преступников варили заживо? — любопытствовала Каролина, не обращая внимания на кренящегося на стуле Свищевски.

— Истинная правда, — кивал поручик. — Тогдашний Кароль после войны порядок, рассказывают, наводил железной рукой, и уж гвардия тут кстати пришлась. А нынче, точно говорите, повывели преступников, мелочь попадается… Ну вот что с такого возьмешь? — он опустил руку на плечо Свищевски. — Суп разве что сварить или там на гуляш разделать, но разве это удовольствие? Господин Бессмертных, уж отловили бы вы злодея посолиднее, а то что это — заговорщики-орфографы, пакость какая, на один зуб не хватит!

— Молодой человек, вам нехорошо? — поинтересовался Дэвид у позеленевшего Свищевски, пытавшегося уползти под стол.

— Ему хорошо, — заверила жестокосердная Каролина. — Он же имеет счастье лицезреть мой солнцеподобный лик. Правда, Герочка?

— Д-да… — выдавил тот.

— Интересно, — протянула она, — а у нас вот говорят иногда: «ты такая славная, так бы и съел тебя»… Это выражение имеет те же корни, о которых говорит уважаемый Вит-Тяй или нет? Господин поручик, вот вы бы меня съели?

— С превеликим удовольствием, — ответил тот галантно. — Но не могу. Служба-с.

— Господин поручик, передайте молодому человеку ватку, будьте добры, — попросил доктор, с интересом следивший за ходом беседы.

— Что это, господин Немертвых?

— Нашатырь, — вздохнул тот и поднялся. — Вы правы, хлипкие нынче молодые люди пошли…

После завтрака, оставив Свищевски приходить в себя, Каролина перехватила в коридоре поручика.

— Благодарю, что откликнулись на мою просьбу, — сказала она искренне. — Очень надеюсь, ваш рассказ заставит этого юношу… хм… перенести своё обожание на кого-нибудь другого. Может быть, вы согласились бы для профилактики… присоединиться к нам еще разок-другой?

— С удовольствием, госпожа Кисленьких, — учтиво отвечал Вит-Тяй.

— Спасибо преогромное, — улыбнулась Каролина и унеслась прочь, только светлое платье мелькнуло.

Поручик проводил её взглядом, подумав, что комплименты местным дамам делать не так уж просто, приходится привирать — на его вкус, Каролина была несколько худосочна, не то что корпулентные красотки его родины, — и отправился к своим гвардейцам.

Каролина же, вполне довольная представлением, разыскивала доктора.

— Господин Немертвых направлялись в салон, — сообщил ей проводник.

«В салон? — удивилась Каролина. — Ну что ж, надо проверить…»

У самого входа ее едва не сбило с ног мощное глиссандо, но женщина преодолела звуковую преграду и, зажав уши ладонями, проникла в салон. Над роялем хищно склонился господин Сверло-Коптищев, и инструмент уже не стонал, а выл…

Доктор действительно оказался здесь. Удобно устроившись в мягком кресле, он читал какой-то узкоспециализированный журнал с неаппетитными фотографиями, и музыка (если эту какофонию можно было назвать музыкой) ему явно не мешала.

Окликать его было бессмысленно, поэтому Каролина просто подергала доктора за рукав, чтобы обратить на себя внимание. Когда Немертвых поднял на нее взгляд, она выразительными жестами изобразила, как проливает что-то на рукав, напоминая о средстве для выведения чернил. Доктор хлопнул себя по лбу, поднялся, и они, к большому облегчению Каролины, покинули салон.