История русской церкви (Том 1) - Митрополит Макарий

Были ли сочинены тогда у нас новые чинопоследования для праздников, установленных собственно в честь отечественных святых: равноапостольной княгини Ольги, равноапостольного князя Владимира и святых страстотерпцев Бориса и Глеба? Служба святым мученикам Борису и Глебу встречается в рукописях XII в. и в одной из них надписана так: "Творение Иоанна, митрополита руськаго" 179. Это был, по всей вероятности, не Иоанн II (1080 - 1089), живший уже после перенесения святых мучеников в новую церковь в 1072 г., а митрополит Иоанн I, который и подал Ярославу совет открыть их мощи, построить над ими церковь, и сам установил в честь их праздник 24 июля. Ибо а) составить службу в честь новоявленных угодников Божиих требовали от митрополита Иоанна I самые обстоятельства, и трудно представить, чтобы в течение шестидесяти лет до Иоанна II Церковь наша обходилась без такой службы, совершая ежегодно память святых Бориса и Глеба; б) в самой службе упоминаются только чудеса, совершившиеся пред открытием мощей их и вскоре после открытия, как-то: чудо над варягом, исцеление слепого и двух хромых, освобождение заключенных из темницы, но не упоминаются новые чудеса, последовавшие при перенесении мощей в 1072 г., не упоминается вовсе и об этом перенесении, чего не могло бы быть если бы службу составлял Иоанн II; в) митрополит Иоанн II был грек, по крайней мере писал по-гречески (послание к папе Клименту), а по-славянски выражался весьма плохо и крайне невразумительно, как свидетельствует его послание к Иакову черноризцу 180; между тем служба святым Борису и Глебу написана чисто по-славянски и общевразумительно, и митрополит Иоанн I, о происхождении которого ничего не говорят летописи, если бы даже не был славянином, мог в совершенстве изучить славянский язык в продолжение своего двадцативосьмилетнего пребывания в России. По всем этим причинам мы не колеблемся признать службу на 24 июля в честь святых мучеников Бориса и Глеба самым первым и древнейшим литературным произведением в нашей отечественной Церкви, явившимся около 1021 г. 181 Служба равноапостольному Владимиру встречается в рукописях XIII - XIV вв. и сохраняет в себе явное указание на свое древнейшее происхождение 182: не написана ли и она тем же митрополитом Иоанном? Даже служба святой Ольге, приписываемая писателю XV в. Пахомию Логофету, вероятно, имела в основании своем некоторые древние стихиры, существовавшие в честь равноапостольной, потому что некоторыми песнями указывает на домонгольский период Русской Церкви 183. А написать подобные стихиры было кому у Нас в то время, когда пресвитер Иларион действительно писал "молитвы за князя и за все православие", долгое время употреблявшиеся в Церкви, и любитель церковных уставов Ярослав содержал при себе писцы многи, т. е. людей грамотных и довольно образованных 184.

Без всякого сомнения, у нас совершались тогда, подобно Евхаристии, и все прочие таинства и вообще требы церковные по тем чинам, которые были переведены на славянский язык еще святым Мефодием. В древнейших повествованиях мимоходом упоминается о крещении у нас в то время различных лиц, о рукоположении пресвитеров и диаконов, о венчании браков, об освящении церквей, о крестных ходах и под 185. Замечательны, в особенности касательно крещения, следующие известия. Родители преподобного Феодосия, говорится в древнем житии его, в осьмой день по рождении его принесли младенца к иерею Божию, "якоже есть обычай крестьяном, да имя детищю нарекут", а когда минуло ему сорок дней, "крещением того освятиша". Это показывает, что в Церкви нашей действительно существовал тогда такой обычай, хотя, быть может, и не всеобщий 186. С того же времени начался у нас и другой обычай, сохранявшийся очень долго и имевший пример в христианской древности: что наши князья, принимая при крещении новые христианские имена, удерживали и свои прежние, бывшие в язычестве народные названия 187. Сам просветитель России Владимир и все дети его: Ярослав, Святополк, Вышеслав, Мстислав, Борис, Глеб и прочие, все дети Ярослава: Владимир, Святослав, Всеволод, Изяслав и другие - известны были преимущественно под именами их не христианскими, а мирскими или народными. Не служили ли эти последние имена вместо фамилий или прозваний для князей, для различия их между собою? В царствование великого князя Ярослава произошел в нашей Церкви необычайный случай крещения мертвых, не повторявшийся уже впоследствии: в 1044 г. выкопали из могил кости двух дядей Ярославовых - Олега и Ярополка, умерших в язычестве, крестили эти кости и положили их в церкви святой Богородицы Десятинной, сооруженной Владимиром 188. Допустить такое событие, которое справедливо и тогда еще некоторые не одобряли 189, Ярослав мог по двум причинам: с одной стороны, не знал ли он с достоверностию, что Олег и Ярополк, воспитанные под руководством равноапостольной Ольги, веровали во Христа и не крестились при жизни только по тесноте обстоятельств или потому, что скончались неожиданною, напрасною смертию 190. А с другой - какие-нибудь пришельцы с Востока, ученые греки могли убедить благочестивого князя, последуя издревле существовавшему ложному толкованию слов апостола (1 Кор. 15. 29), что позволительно крестить и мертвых, хотя такое крещение ясно запрещено еще Собором Карфагенским 191.

Священные сосуды и вообще церковная утварь употреблялись у нас с самого начала те же самые, какие употребляются доныне. На мозаическом изображении Тайной вечери в Киево-Софийском соборе видим в руках Спасителя потир, или чашу, из которой Он приобщает апостолов Своей Крови, и на самой трапезе, к правой стороне - дискос с раздробленным Телом Господним, к левой - развернутую и стоящую звездицу и при ней копие с рукояткою; в руках ангелов - рипиды, простертые над трапезою; в правых руках архидиаконов Стефана и Лаврентия - кадильницы и в левой у последнего - ладонницу 192. Не так давно найдены в Киеве а) серебряная чаша на подножке, низкая, с изображениями по сторонам в выпуклых кругах Спасителя, Божией Матери, святого Иоанна Предтечи, святого Иоанна Златоустого и с греческою надписью по краям: Пиите от Нея ecu... и б) серебряный дискос, состоящий из одной тарелочки без подножки, с изображением Божией Матери на средине и с греческою надписью по краям: Приимите, ядите... Судя по тому, что и почерк, и порядок греческих букв в надписях на чаше и дискосе сходен с тем, каким сделаны такие же надписи на мозаике в Киево-Софийском соборе, и вообще с начертанием греческих букв Х и XI вв. по Монфоконовой палеографии, не без основания относят эти священные сосуды к начальному времени нашей Церкви 193. В развалинах Ирининской церкви в Киеве найдены между прочим несколько медных обломков от паникадил и колокола, а в развалинах Десятинной - два разбитые колокола особой формы 194; кроме того, если эти вещи и нельзя с решительностию относить ко временам Владимира и Ярослава, по самой летописи известно, что в новгородском Софийском соборе, построенном в 1045 - 1051 гг. существовали и паникадила, и колокола, разумеется по примеру знатнейших церквей киевских 195. Что касается до священных облачений, то диаконы на мозаике Киево-Софийского собора изображены в стихарях с орарем чрез левое плечо, а святители - и на мозаике, и на фресках того же собора, и на серебряной чаше, найденной в Киеве, представлены с непокрытыми главами в подризниках, епитрахилях, набедренниках, фелонях и омофорах поверх фелоней 196: знак, что тогда как в Греции, так и у нас епископы не носили еще ни саккосов, ни митр и отличались от священников в своих облачениях только омофором. Есть, впрочем, основание думать, что собственно митрополит русский по примеру Константинопольского патриарха и по праву, от него и от всего Константинопольского Собора данному еще в самом начале, облачался в саккос при богослужении, в отличие от подвластных ему епископов, и то не всегда, а только в некоторые самые великие праздники 197.

Заметим, наконец, что при церквах по древнему обыкновению у нас погребали умерших и князья любили находить для себя и для близких сердцу последний приют по смерти в тех храмах, которые сами же воздвигли при жизни. Так, в Десятинной церкви, сооруженной святым Владимиром, погребены сам Владимир и еще прежде - первосвятитель Михаил, царица Анна - супруга Владимира, а потом окрещенные кости братьев его Олега и Ярополка; вокруг же церкви - многие другие лица, как свидетельствуют множество костей мертвых и при них различных крестиков, найденных при раскапывании этой церкви 198. В черниговском Спасском соборе, который заложен князем Мстиславом, а окончен князем Святославом черниговским, погребены оба эти князя и потом дети последнего: Глеб, Олег и другие. В Клево-Софийском погребены храмоздатель Ярослав и впоследствии два сына его - Изяслав и Всеволод - и два внука Ростислав и Владимир Мономах. При раскапывании Ирининской церкви найдены в разных местах, вокруг и внутри ее, равно как и в двух палатках, пристроенных с обеих сторон к алтарю, многие гробницы из красного шифера, вероятно княжеские; кроме того, в самой церкви близ того места, где надлежало быть правому крылосу, открыта так называемая усыпальница для погребения умерших 199. В новгородском Софийском соборе погребены основатель его князь Владимир Ярославич, мать его Ирина и другие 200.