Карточные фокусы - Анатолий Карташкин

– Буря! Она может разгореться и среди карт! – с пафосом восклицал Боско, лихо производя тасовочные движения. – Взгляните, как бушует стихия, ворвавшаяся в колоду! Она сметает первоначальный порядок, принося с собой хаос – желанный, уравнивающий всех и вся хаос! Но гений восстает против стихии и укрощает ее. Вытащите, пожалуйста, любую карту.

– Вот вы! Да-да, вы! – указывал он на кого-то из зрителей. – Во внутреннем кармане вашего сюртука лежат часы. Я провидец, и я знаю – они неисправны. На каком часе остановилась стрелка? Взгляните на циферблат. На цифре 6? Это поразительно – из колоды была извлечена также шестерка! Поднимите ее и покажите всем. Шестерка черного цвета, пиковая! О, черный цвет! Он олицетворяет искренность души и непрестанную самоотдачу, по нему узнается мастер, берущий в расчет только свое умение, а потому неподкупный и неодолимый! Мой любимый цвет! Дайте мне вашу карту. Я передам ее зрителю с часами. Возьмите, пожалуйста.

– Если вы очень захотите, карта исчезнет в ваших руках – напрягитесь же! – обращался он к зрителю, стоя среди публики. – Желание всесильно! Оно управляет человеческими судьбами, оно может изменить лицо истории! И, конечно, лицо карты. Страсть, которая истекает из ваших пальцев, сейчас смоет, нет, уже смыла шестерку пик – следовательно, карта исчезла! Поверните ее – да, так и есть! Поздравляю вас, вы умеете сильно желать, ваша душа – подлинно романтическая.

– Но куда же делась шестерка пик? – оглядывался Боско, озирая аудиторию, и вдруг, вперив огненный взгляд в одного и присутствующих, указывал на него пальцем. – Встаньте! Вытащите карту – она находится в вашем кармане. А-а, так-так… Когда же вы успели ее спрятать? Вы, вероятно, тоже маг? О, я узнаю собрата по искусству! Незаметно перенести в свой карман мою карту – разве это не волшебство?

Несомненно, волшебство. Правда, особого рода – фокус, но какой! Сильнейший трюк, под-стать именно такому уникуму, как Бартоломее Боско – наблюдательному, ловкому, проворному, тонкому знатоку человеческой психологии, а потому – в меру наглому. Да, он создал запоминающийся и волнующий образ. Да, он работал на лезвии ножа, доверяя только быстродействию своих пальцев. Но зрелищные возможности, таящиеся в карточных манипуляциях, Боско раскрывал далеко не всегда и далеко не исчерпывающе. Судите сами. Конечно, зажатая в руке колода перемещалась вместе с ним – от стола к первому зрительскому ряду, а оттуда в глубину рядов, и казалось бы, можно было радоваться его чуть ли не стопроцентной динамике. Но… Вдумаемся. Что она, эта формальная динамика, эти сугубо механические переносы колоды, утонувшей в громадной ладони, что они значили для публики, если аудитория во все глаза смотрела на курсирующее по залу 120-килограммовое туловище артиста, внимала его взволнованным речам, направляла взоры туда, куда устремлялся его острый, как шпага, взгляд? Ответ очевиден – любая карточная престидижитация, выполненная им на ходу, во время движения, оставалась незамеченной, и эффект от трюка фактически отменял собою такое дополнительное качество, как зрелищность, низводил ее до столь обидного уровня, когда о ней можно заботиться, а можно и пренебречь, ибо престидижитаторские трюки Боско уже сами по себе обладали поистине убойной силой.

Подведем черту. Обязательны два момента: взрывной трюк и действующий на воображение зрителей образ – этого, в первую очередь требовали иллюзионисты прошлого от самих себя, прежде чем выйти на суд публики. Тенденции верные, сомнений нет, не утратившие актуальности и сегодня, но как раз сегодня-то опираться только на них недостаточно.

Книга Робер-Удена – первая в мире книга по фокусам с инструкциями как их именно делать.

Карманы Боско не имел потому, что носил гебекиере – сумку на животе.

Недостаточно потому, что обстановка в иллюзионном мире меняется.

В 1915 году англичанин Ричард Кардини (артистический псевдоним Роберта Питчфорда) вышел на пустую сцену, протянул в сторону руку и – вынул из воздуха карту! Коллеги-волшебники, сидевшие тогда в зале, ахнули от удивления и восторга, а буквально через полгода эффектнейший трюк заполонил все сцены – его не показывал разве только ленивый.

В июле 1997 года я побывал на Конгрессе ФИСМ в Дрездене. Двадцатом по счету. И что же я увидел? Манипуляторы из разных стран, словно сговорившись, выдергивали карты из окружающего их пространства. Сначала по одной, а затем веерами. И это – через восемьдесят лет после Кардини! Да, Великий парадокс престидижитации работал впрямую!

Правда, усовершенствования были. В 1985 году свежую ноту внес Японский мастер Махка Тевдо – на кончиках его пальцев возникали не обычные, небольшого (привычного) размера, а крупные карты, гигантских габаритов. Специалисты бешено аплодировали – от сценических действий Тендо веяло какой-то ирреальностью, техника рук посланца "Страны восходящего солнца" казалась чудовищно сложной. Так оно, в общем-то, и было. Зато суть сценического чуда осталась прежней: появление карты из пустоты. Известный, много лет эксплуатировавшийся эффект. И все-таки обстановка менялась. Парадокс не становился законом. Он продолжал оставаться всего лишь парадоксом.

Вынужденность перемен в мире развлекательных мистификаций обусловлена весьма горькой новацией – принципиально новые трюки появляются катастрофически редко. Кардинальность, к сожалению, истощилась в наше время почти до нуля. Публике давно уже предъявляются не оригинальные открытия, а перепевы известного – разные там модификации, модернизации, компоновки и сочетания. Тут и ругать-то некого – все первоначально независимые cенсации выбраны, использованы, освоены ранними поколениями иллюзионистов. На долю нашей и последующих фокусных генераций остались буквально крохи. Однако голь на выдумку хитра. И основная чудопроизводительная игра ныне стала перемещаться на нюансы, прежде относимые к второстепенным – сегодня они выходят на первый план. И зрелищность – прежде остальных. Взять тот же номер Махки Тендо – что это, как не шаг в сторону зрелищности? Впрочем, апелляция к повышенной визуальности, подчеркивание ее особых функций воздействия эстетического порядка, начались отнюдь не сегодня. Проницательные исследователи иллюзионного искусства подметили ее серьезнейшую роль еще во время зарождения ФИСМ.

ФИСМ? Что это?

Все началось в Париже, во время очередного собрания французской ASAP (Association Syndicale des Artistes Prestidigitateurs) – в сентябре 1937 года. С исторической речи вице-президента ASAP, доктора Жюля Догеля. Физик по профессии, Догель являлся неплохим фокусником-любителем, а еще издавал иллюзионный журнал "Le Journal de la Prestidigitatuin".

– Я предпагаю организовать своеобразные Олимпийские игры фокусников и проводить их регулярно, – заявил он.

Присутствующие зашумели. Они не подвергали сомнению саму идею, она сразу была оценена как великолепная, их интересовало другое – а кто, собственно говоря, будет проводить эти иллюзионные Олимпиады?

– Предлагаю сначала взглянуть на историческую панораму, – предложил Догель. – В мае 1902 года в Соединенных Штатах Америки было основано Общество Американских Фокусников SAM (the Society of American Magicians), а в 1928 году состоялалсь первая конвенция SAM. 1905 год стал юбилейным для чародеев Англии – образовались Британское магическое общество BMS и Лондонский магический круг LMC. Международное Братство Фокусников IBM (the International Brotherhood of Magicians)[1] появилось в Соединенных Штатах Америки в 1922 году, а в 1926 году члены IBM собрались на свою первую конвенцию. В 1928 году, как вы знаете, появилась наша, французская Ассоциация ASAP. И так далее. Даже в маленькой Дании открылся свой магический круг – в 1934 году. Иллюзионные общества возникали и будут возникать – это несомненно[2].

– Короче говоря, – подвел итог Жюль Дотель, – полагаю, что наступило время подумать об организации глобального масштаба, о некой сетевой структуре, которая объединяла бы региональные группы фокусников. Об обществе обществ. Возможно, такая система могла бы существовать в форме некой международной федерации. Вот эта федерация и должна, как мне представляется, иметь право на проведение иллюзионных Олимпийских игр – скажем, в вице регулярных конгрессов. Впрочем, главная задача данной федерации, безусловно, более крупная – способствовать прогрессу иллюзионного искусства на нашей планете! Правда, сначала нам необходимо заявить эту идею на международном конгрессе, чтобы он утвердил ее или отверг, и этот конгресс следует организовать.

Обсуждение было бурным, но непродолжительным. Против предложений Дотеля не выступил никто – они были приняты единогласно. Дебатировалось же только два вопроса – где и когда? Нашлись и энгузиасты. Заняться подготовкой намеченного конгресса выразили желание два человека – изготовитель и продавец фокусной аппаратуры Андре Майетт и художник-график Робер Вено. Они даже, поразмыслив, назвали место и дату предстоящего форума – Париж, 7 октября 1939 года. Сообщенные координаты были тотчас же опубликованы в иллюзионных журналах, и чародеи, полные радужных ожиданий, уже предвкушали грядущее торжество, но – в сентябре 1939 года Гитлер напал на Польшу и разразилась вторая мировая война. Запланированное собрание иллюзионистов не состоялось.