О чем молчат фигуры - Юрий Авербах

Исполбюро немедленно откликнулось на это предложение, и для его разработки была создана специальная комиссия под председательством члена Исполкома Ф. Сулковского. В нее вошли Ботвинник, Гинзбург, Григорьев, Зубарев и Романовский. Комиссия решила проверить всех мастеров возраста до пятидесяти лет. Рассматривались их выступления за пять лет, начиная с 1 января 1930 года. Окончательный список мастеров должен был быть утвержден Исполкомом.

С критикой предполагаемого проекта выступил мастер Ф. Богатырчук, по профессии врач-рентгенолог. Он справедливо указал, что проект совершенно не учитывает интересы мастеров-непрофессионалов. По его мнению, звание мастера должно вообще присуждаться пожизненно. Богатырчук также отметил, что цифра 50 лет взята с потолка.

Однако его мнение не было учтено. После проведенной проверки решением Исполбюро 14 мастеров (32 % от общего их числа) были переведены в первую категорию, а двум мастерам предложили в течение года подтвердить свое звание.

Сейчас хорошо известно, что после 40–45 лет, за самым редким исключением, успехи шахматистов начинают снижаться. Поэтому с научной точки зрения именно этот возраст должен был быть назван предельным. А из числа пострадавших пять человек были этого возраста. К тому же оправдался прогноз Богатырчука — большинство исключенных составили непрофессионалы. Так Смородский (1888 г. р.) был военным, А. Куббель (1889 г. р.) служил бухгалтером, Выгодчиков (1892 г. р.) — статистиком, Розенталь (1890 г. р.) был врачом, а Сергеев (1897 г. р.) — инженером.

Двое пострадавших — Модель и Рохлин являлись друзьями члена комиссии Ботвинника, но он, видимо, придерживался старинной поговорки «Платон мне друг, но истина дороже».

Из этих 14 исключенных самым несправедливым было решение относительно первого и единственного мастера Сибири и Дальнего Востока Петра Измайлова (1906 г. р.). Окончив институт, он работал в геологоразведочных партиях, более полугода проводил в тайге. В 1929 году, когда он стал мастером, Измаилов вошел в четверку сильнейших шахматистов страны, но начиная с 1930 года смог принять участие лишь в одном турнире, где можно было подтвердить мастерское звание. И вместо того, чтобы предоставить ему хотя бы еще одну попытку, дать еще год для подтверждения, у него это звание отняли. А из двух мастеров, кому был на год продлен срок, — Константинопольский (1910 г. р.) не только подтвердил свое звание, но вскоре стал одним из сильнейших мастеров страны, а другой — известный теоретик Созин (1896 г. р.) не смог этого сделать и впоследствии отошел от шахмат. Не говоря уже о чувстве обиды, которое должны были испытывать все исключенные, эта чистка принесла больше вреда, чем пользы. К счастью, она оказалась первой и последней.

А четверо исключенных, кому в то время не было и сорока лет, смогли впоследствии снова стать мастерами.

«Шахматная горячка», возникшая еще во время международного турнира 1925 года, конечно, заразила пионеров и школьников. Однако в основном детские шахматы развивались стихийно, главным образом на местах. Только в 1934 году по инициативе газеты «Пионерская правда» было решено провести на зимних школьных каникулах первый всесоюзный детский турнир. Ему предшествовали отборочные соревнования в различных городах страны, охватившие около ста тысяч школьников. Только в одном Ленинграде в турнирах участвовало свыше 14 тысяч ребят.

В финал командного турнира вышли школьники Москвы, Ленинграда, Минска и Ростова-на-Дону. В своих группах они выиграли все матчи. Борьба в финале, несмотря на короткую дистанцию, была исключительно упорной. Ни одной из команд не удалось избежать поражения. Ленинград проиграл Москве, Минск — Ленинграду, а Москва Ростову и Минску. В итоге победителем вышла команда Ленинграда, которой было вручено почетное знамя «Комсомольской правды». Второе место заняла команда Ростова-на-Дону, на пол-очка опередившая москвичей.

В индивидуальном турнире победил ивановский школьник Шлопак, в дальнейшем ничем себя не проявивший, а вторым стал будущий мастер В. Люблинский из Москвы. Победители соревнований награждались кроме грамот лыжными костюмами, свитерами, коньками, фотоаппаратами и т, п. Все это было отнюдь не лишним: в то время подобные вещи можно было приобрести только по ордерам.

На торжественном закрытии турниров его участники (конечно, с подачи взрослых) послали приветствие отцу и учителю — великому Сталину (такая форма окончания любых массовых мероприятий тогда начала входить в моду). Они обещали «бороться за то, чтобы догнать и перегнать капиталистические страны в области техники шахматной игры».

Весьма примечательно, что в том же 1934 году в Германии на открытии матча на первенство мира Алехин — Боголюбов было тоже послано приветствие, правда, не самому фюреру, а его министру пропаганды г-ну Геббельсу!

Второе первенство прошло, как и первое, в дни зимних каникул 1936 года. Как и раньше, игрались командные и индивидуальные турниры. В Ленинград приехали команды 24 областей страны. Каждая из них состояла из четырех человек: двух шахматистов, девочки-шахматистки и шашиста.

Уже в отборочных турнирах произошла сенсация — в одной из групп победила команда Киевской области, оставив позади ленинградцев. Не менее сенсационными стали итоги финала — москвичи снова смогли занять только третье место. Их на полочка опередили команды Азово-Черноморского края и Одессы. В турнире мальчиков победил представитель Ленинградской области Рентер, третьим был будущий гроссмейстер Болеславский.

Где-то в середине 30-х годов власть обратила внимание на воспитание молодежи, и повсеместно стали сознаваться Дворцы и дома пионеров и школьников. Как правило, в них возникали шахматные кружки и шахматные клубы. Могу засвидетельствовать, что когда я в 1935 году увлекся шахматами, в Москве уже были, по крайней мере, три детских шахматных клуба — на стадионе Юных пионеров, в доме пионеров Хамовнического района и в доме пионеров Замоскворецкого района. А в 1936 году открылся Московский дворец пионеров, где тоже начал работать шахматный клуб. Дворцы пионеров тогда же возникли в Ленинграде, Киеве, Минске, Тбилиси: их шахматные клубы стали настоящей кузницей кадров.

В начале января 1938 года в Ленинграде прошло третье всесоюзное первенство. Соревнования проводили в Аничковом дворце: эта резиденция российской императрицы стала Ленинградским дворцом пионеров и школьников. В них приняли участие команды 18 крупнейших городов страны.

В группе юношей первенствовал будущий чемпион мира Василий Смыслов (Москва), в группе мальчиков чемпионом удалось стать мне.

Конечно, всесоюзные соревнования явились прекрасной школой для всех их участников, но регламент соревнований оказался исключительно трудным: в финале пришлось играть по две партии в день. Только чисто игровое время составило 8 часов, что для многих было непосильной нагрузкой. Так явный фаворит турнира мальчиков талантливый ростовчанин Марк Стольберг в финале явно сдал и смог занять лишь пятое место.

Более до войны всесоюзных первенств среди школьников не проводилось.

В Москве и Ноттингеме

Массовые соревнования, организуемые регулярно профсоюзами, привели к тому, что в 1935 году общее число их участников составило 700 ООО. Это был своеобразный рекорд, вполне достойный Книги Гиннесса. По числу организованных шахматистов СССР намного превосходил все другие страны. А результаты матча Ботвинника с Флором и турнира мастеров с участием Эйве показали, что наши лучшие мастера не уступают сильнейшим мировым гроссмейстерам. И Крыленко решил, что пора устраивать международное состязание, сравнимое с международным турниром 1925 года. Он поставил этот вопрос на заседании Президиума ВСФК при ЦИК СССР, и было принято решение провести такой турнир в начале 1935 года в Москве. Среди приглашенных иностранцев были экс-чемпионы мира Капабланка и Ласкер, гроссмейстеры А. Лилиенталь (Венгрия), В. Пирц (Югославия), Р. Шпильман (Австрия), Г. Штальберг (Швеция), С. Флор (Чехословакия), а также чемпионка мира среди женщин, нередко успешно выступавшая в мужских турнирах В. Менчик. Из советских мастеров персональное приглашение получили М. Ботвинник, П. Романовский, К. Кан и чемпион Закавказья В. Гоглидзе, первый грузинский шахматист, завоевавший звание мастера. Остальные восемь мест были разыграны в 9-м первенстве страны в Ленинграде на рубеже 34—35-го годов. В этом турнире блеснули представители старшего поколения: первое-второе места разделили Г. Левенфиш и И. Рабинович, на третьем-четвертом вместе с Н. Рюминым был Ф. Богатырчук. Однако последующие четыре путевки завоевала молодежь — В. Алаторцев, Г. Лисицын, В. Рагозин и В. Чеховер.

Важность, которая придавалась Второму Московскому международному турниру, подчеркивало то, что его почетным председателем был секретарь ЦИК СССР А. Енукидзе, но все организационные проблемы легли на плечи председателя Оргкомитета Крыленко и ответственного секретаря Оргкомитета В. Еремеева.