Полуночник (ЛП) - М. Пирс

Я впитывал глазами ее сильные полные бедра, тонкую талию и круглую попку.

Какова была вероятность, что она будет в этом баре, недалеко от моей квартиры?

Я потерял ее из виду в полумраке здания. Ханна, в атласных стрингах, всего в нескольких шагах от меня. Я должен был почувствовать ее одежду между своими пальцами. Мне нужно было прикоснуться к ней. Эти мысли вызывали у меня дрожь в летнюю ночь.

Я погрузился в свои фантазии и следующее, что я услышал, был знакомый добрый голос Ханны, которым она обращалась ко мне.

Я не решался заговорить, так как она могла узнать мой голос.

Я с трудом решился взглянуть на нее. Мои глаза кричали о том, кто я.

Мы были так близко. Ее колени столкнулись с моими. Я чувствовал пульс на ее запястье. Я видел ее грудь, которая поднималась и опускалась под свободным топом с бисером.

Все остальное исчезло.

Во всем мире были только я и Ханна, и электричество между нами. Я видел, как она почувствовала это, когда она нахмурилась в замешательстве. Я собрал все свои силы, чтобы не произнести ее имя и не притянуть к себе, когда она наклонилась.

Боже, что со мной происходит?

Я был достаточно тверд, чтобы пробить отверстие в гипсокартоне. Вместо этого я курил сигарету и изучал фотографию с собой и Бетани в Майами-Бич. Я заставил себя смотреть на нее. Я не искал никаких оправданий.

В конце концов, что я мог сказать о Бетани: она была удушающей, она была как вторая мама, она доставала меня по поводу написания книги сильнее, чем Пэм в десять раз, и она никогда бы не сделала то, что я собирался сделать.

Однажды я захотел Бетани. Я хотел ее достаточно, чтобы пригласить ее в свою квартиру и жить с ней в течение двух лет. Но Ханну я хочу сильнее, и больше тут не о чем говорить.

Я медленно принимал душ, страдая от своих охрененно синих шаров. Я не воспользовался одеколоном. Я почистил зубы, вытер полусухие волосы, и тянул время, одеваясь, выбрав темные джинсы и черную, с V-образным вырезом, рубашку.

При каждой возможности, я встречался со своими глазами в зеркале.

Ты это сделаешь. Ты хочешь ее. Ты возьмешь ее.

Я метался, чтобы успокоить свои нервы.

Больше всего на свете, я хотел быть спокойным, уверенным в себе человеком, с которым Ханна встретилась по телефону, еще когда это было глупой игрой. Да, вернемся на день назад. К черту. Как все изменилось так быстро?

К тому времени, как я выехал из гаража, прошло полтора часа. Ханна звонила два раза и один раз написала.

Я скучаю по тебе, Мэтт.

Я не смог найти чертову песню, которую хотел послушать. Я разъезжал в тишине по знакомым улицам Денвера, убивая еще полчаса. Возможно, мне нужно было время, чтобы передумать. Если я сделаю это, то не хочу, чтобы это оказалось ошибкой.

Я не хотел, чтобы Ханна была ошибкой.

В половине первого ночи, я вбил адрес Ханны в GPS и выехал из города. Мне было жаль оставлять его позади. Холодная энергетика Денвера, возможно, была всем, что препятствовало моим эмоциям выйти из-под контроля.

Желание.

Гнев.

Путаница.

Страх.

Я легко нашел дом. На улице было темно. Из того, что я мог разглядеть, дом был старый и разваливающийся, стоящий в стороне на большой лужайке, в окружении деревьев. Я выключил зажигание.

Боже, теперь я чувствовал себя крайне нервно, без приглашения припарковавшись возле дома Ханны.

Но она хотела встретиться со мной. И она скучала по мне. И она действительно говорила, что у них была политика открытых дверей, которая, хотелось надеяться, не истекала после полуночи. Только сейчас у меня возникла мысль, что Ханна, должно быть, уже спит. В доме было темно. Как и в большинстве остальных домов на улице. Плюс, у нее был длинный день.

Я подумал о Ханне, в ее постели. Ханна, растянувшись на спине, спит в топе и стрингах, ее красивая грудь медленно вздымается, а ноги раскинуты в стороны. Или Ханна на животе, ее задница в форме сердца торчит в воздухе.

Я мог бы склониться над ней, разбудить ее поцелуем. Пройтись щетиной вдоль ее тела.

Я ощутил пульсацию между ног. Я взглянул вниз на мой член.

— Попридержи чертовых коней, — пробормотал я.

Боже, черт... это серьезно происходит в моей жизни? Преследую девушку, с которой я познакомился в Интернете, припарковался возле ее дома в полночь, и разговариваю со своим членом?

Я опустил вниз козырек и взглянул на себя в зеркало. Я посмеялся над тем, что увидел.

Хотя внутри мне было чертовски страшно, снаружи я выглядел как обычно: скучающим, раздраженным и слишком нетерпеливым. И на сто процентов мудаком.

Я ухмыльнулся своему отражению.

— Сейчас, — сказал я. — Это случится.

Я достал свой телефон и отправил Ханне сообщение.

Глава 8.

Ханна

Я НЕ МОГЛА УСНУТЬ.

Я устала и окончательно зашилась.

Как это работает?

Я встала ни свет ни заря, включила «Wyoming in a marathon drive», и завершила ночь с суперкрепким чаем со льдом под названием Лонг-Айленд. Я, должно быть, уснула, прежде чем моя голова успела коснуться подушки.

Мэтт не отвечал на мои звонки. А потом это странное столкновение около бара. Назовите меня сумасшедшей, но, пока я ворочалась в постели, я почувствовала, как чары Мэтта рассеялись по мне интенсивным толчком притяжения.

Как я уже сказала, назовите меня сумасшедшей.

Все равно, это не давало мне покоя. В баре было много красивых парней, некоторые из них заглядывались на меня, но я не хотела иметь ничего общего с ними. Я хотела танцевать и думать о Мэтте. Мэтте, который на меня смотрит, Мэтте, который меня касается, Мэтте, шепчущего мне на ухо.

Черт.

Никто и никогда не заставлял меня дрожать от вожделения, а Мэтт делал это одним лишь своим голосом — пока незнакомец снаружи бара не заставил меня почувствовать то же самое.

Так что в Мэтте не было ничего особенного. У нас с Мэттом не было безумной химии. Он просто возбуждал меня. Боже, я не могла устоять, чтобы хоть как-то обесценить это чувство... чувство, которое я испытывала, когда голос Мэтта дрожал от желания...

Я кончаю. Я ничего не могу с собой поделать. Ханна... Боже, сделай это.

Я села в постели и проверила электронную почту. Ничего. Я открыла Safari. Что это была за странная фраза Мэтта, которую он сказал по телефону? Optima... или как-то так. Он сказал, что это была латынь.

Я загуглила — «Оptima латинская фраза».

Нашла. Optima dies. Optima dies, prima fugit. Лучшие дни убегают... быстрее всех.