Имела рыба озеро - Иван Тополев

глядя на отца понимающим взглядом, но в то же время жалела его. За последние несколько месяцев она сильно привязалась к папе, они подолгу разговаривали, он стал более внимательным, отзывчивым. Его каменное сердце вдруг размякло и стало теплым, и это тепло Настя ощущала с каждым днем все сильнее. Она подошла к нему и крепко обняла, поцеловав в щетинистую щеку. Иван обхватил дочь своими большими руками и тоже крепко прижал к себе. Невидимый приятный поток разлился по телу, и словно закрутился в области живота. Отец держал дочь и плакал, плакал как маленький ребенок, ругая себя за то, что стал таким сентиментальный и мягким. Настя тоже не отпускала его, тая в его объятьях. Она была счастлива, что смогла растопить лед в морозных пещерах отцовской души. Этим вечером, казалось, что отец и дочь наконец нашли друг друга, по-настоящему, раскрыв друг другу свое сердце, и, наверное, еще долго бы не смогли отпустить друг друга, если бы не острая коленка Насти, которая удачно надавила в нервную точку на бедре Ивана. Это произошло так неожиданно и мгновенно, что отец с дочерью не сразу поняли, что больная нога Ивана подпрыгнула и снова упала.

– Ты пошевелил ногой? – с широко раскрытыми от удивления глазами вдруг бросила Настя.

– Кажется да. – сосредоточился Иван. – А ну-ка нажми мне туда еще.

Настя сжала свой маленький кулачок и надавила его туда, где недавно давила коленом. Ничего не произошло.

– Дави сильнее. – приказал отец, но очередная попытка была без результатной.

– Не выходит.

– Дай я сам попробую. – молвил он и ударил своим огромным кулаком в то же место.

Нога снова подпрыгнула.

– Я почувствовал жжение. – обрадованно улыбнулся он.

– Я же говорила, что не все потерянно. Завтра едем к доктору.

Утром следующего дня они отправились в поликлинику, которая представляла собой двухэтажное старое здание с двумя крыльями, одно для детей, другое для взрослых. Некогда белый фасад строения, теперь покрылся черной плесенью и большим количеством трещин. Низкие дверные проемы и расположение окон говорили, что здание ушло под землю или было засыпано. Протиснувшись в узкий проем двери, они направились в холл, где сразу наткнулись на препятствие. Это были три ступени вниз, что также говорило о том, что здание вросло. Спуска для колясочников естественно не было, и Настя крепко схватив ручки коляски, осторожно спускалась в низ. Иван разглядывал присутствующих будто дикий зверь, готовый прыгнуть и вгрызться в глотку каждому. Настя оставила и пошла на второй этаж, чтобы поговорить с доктором. Очереди не было, и девушка легонько постучав приоткрыла дверь.

– Здравствуйте! Можно? – слегка улыбнувшись молвила она.

В маленьком помещении с двумя деревянными стульями, столом и кушеткой, стоял облысевший врач с густыми седыми усами. Он сладко потягивал сигаретку, выдувая дым в растворенное окно и даже не повел глазом в сторону девчонки, давая понять, что намерен прежде закончить свое небольшое дельце. Настя заметила, что врач пока не расположен к разговору и закрыла дверь. Прошло пять минут. Она постучала и зашла вновь.

– Здравствуйте. – снова поздоровалась она и поймала на себе тяжелый пронзительный взгляд врача. – Мой папа внизу, на коляске, я не смогу его поднять на второй этаж, может есть возможность…

– ФАМИЛИЯ!!! – рявкнул тот так, что у Насти пошли мурашки.

Она несколько секунд приходила в себя, потом четко проговорила.

– Иван Олегович Родионов, 1961 года рождения, улица Заречная дом двенадцать.

Врач достал из стола кипу маленьких и толстых книжонок и стал перелистывать. Потом он сложил их обратно и достал новую кипу, пока не нашел нужную.

– Иван Родионов. – пробормотал он про себя. Потом сделал паузу и тяжело вздохнул. – Ты Иван Родионов?

Настя стояла в дверях, терпеливо наблюдая за врачом.

– Нет, конечно. Иван Родионов мой отец, он в низу в инвалидной коляске.

– Но мой кабинет здесь, а не на первом этаже. Так что подниметесь сюда. – врач говорил громко и безкомпромиссно. – И поторопитесь, у меня скоро обед.

Настя закрыла дверь и глянула на режим работы врача. Его обед начинался только через два часа. Девушка стиснула зубы и вернулась к отцу.

– Он хочет, чтобы мы поднялись. – безрадостно произнесла Настя.

– Поехали домой, пока я не начал ругаться. – Ваня стал разворачивать коляску, но дочь остановила его.

– Мы зайдем. Будешь прыгать на одной ноге.

– Ты с ума сошла?! – завопил Иван. – Мы что, в детском саду? А?

– Не упрямься, нужно чтобы он взглянул.

Отец немного помялся, но все же согласился и покатил к лестнице. Когда он поднялся на одну ногу, Настя затянула на второй этаж коляску, а потом спустилась, чтобы помочь папе. Все это время врач осторожно наблюдал из-за двери, но так и не пришел на помощь. Настя краем глаза увидела его в дверях, и какая-то злоба проснулась у нее внутри, но она старалась держать себя в руках, боясь все испортить. Ваня снова сел в кресло-коляску и тоже был весьма взволнован происходящим. Дочь снова постучала в дверь, но уже более громко и распахнув ее заехала в помещение. Врач стоял у окна, испуская тяжелый едкий дым.

– Я что, говорил заходить? – не поворачиваясь спросил он. – Ожидайте в коридоре, я позову.

Иван закипал, его лицо становилось буро красным. Настя негодовала, но держала себя в руках и успокаивала отца. Они вышли на коридор и понимающе глянули друг на друга. Врач вышел минут через десять.

– Заходите. – его голос звучал повелительно, и создавалось впечатление, что он прямо млеет от предоставленной ему небольшой властью.

Врач стал делать свою привычную работу, Настя стояла в сторонке и внимательно наблюдала. Молоточек бил по коленным чашечкам Ивана, а его ноги импульсивно вздрагивали. Врач периодически смотрел на Ивана и что-то себе под нос бормотал, потом подошел к столу и стал писать. Все ждали его слов, с которыми он по какой-то причине не спешил.

– Ваше состояние значительно улучшилось. – наконец сказал он. – Не знаю, только каким образом. Или вам неправильно поставили диагноз, или у вас есть волшебная палочка.

После этих слов, Иван повернулся к дочери и улыбнулся своими тремя желтыми зубами. Этот жест заметил и врач, после пристально поглядел на девушку. Настя вся сияла, обида на доктора была забыта. Похоже тот тоже немного размяк, увидев милую сцену, наполненную любви и надежды. Потом он выписал препараты и дал рекомендации. Когда Иван доехал до двери Настя достала из сумки шоколадку и положив ее на стол, сказала, чтоб отец не услышал:

– Спасибо. Скажите он будет ходить?

Врач поднял голову и пряча улыбку под усами