Восхождение миротворца - Павел Александров

— Вот эти, прозрачные как чистейшая вода, блестящие как огонь — алмазы, драгоценнейшие из всех камней. А эти, ярко-зеленые — изумруды, по ценности на втором месте после алмазов. Очень ценны красные рубины, короли и вельможи украшают ими перстни.

Остальные камни, по словам Автолика, были менее ценны, но вызывали восхищение своей красотой. Красно-коричневые гиацинты, прозрачно-желтые топазы, сапфиры, очаровывающие лазоревым блеском, прекрасные бериллы цвета морской воды. Автолик поделил камни поровну, Маркову долю сложил в мешочек и положил ему во внутренний карман плаща, опасаясь, что тот снова начнет отказываться. Но Марку уже было все равно. Съев без разбору все, что попалось под руку, он добрался до своего топчана.

Он уже оставил в прошлом мысли о победе, размышляя лишь о Меллине. Хорошо все-таки, что он условился с ней на утро. В полдень он будет вынужден уехать с королевой.

«А почему? — недовольно вспылил он. — Почему, как только я встречаю ее, так сразу вынужден уезжать?»

Меллина влекла его как нечто неописуемо прекрасное. Ее образ притягивал; когда он вспоминал ее взгляд, ее улыбку, ее слова, биение сердца ускорялось. Он чувствовал и понимал, что не сможет завтра расстаться с ней. Забрать ее с собой? Нет, нет, сумасбродство! Лучше он сам останется в Мелисе. Ведь правда, что мешает ему остаться? Его друзей здесь нет. Автолик с завтрашнего дня будет настолько занят заботами ордена, что не обратит внимания, даже если Марк приведет Меллину в его дом. Королева? Да, эта встреча важна. Но ему не обязательно ехать с ней на юг. Он придет завтра к каравану и встретится с ней перед отъездом. Да, так все и будет!

Но… рано или поздно, все равно придется расстаться. Что будет, когда он получит возможность вернуться в родной мир? Остаться в Каллирое на всю жизнь? Эта мысль не раз страшила его. Мир Каллирои стал ему близким, но никогда не станет родным. И когда-нибудь, а может, очень скоро, ему придется расстаться с Меллиной.

«Однако зачем так далеко забегать вперед? Ведь это будет потом, верно? А пока…» — одолеваемый сладкими мыслями Марк скоро уснул.

Поднялся он еще затемно. Несмотря на недолгий сон, он чувствовал себя бодро и к тому же разум его был совершенно трезв.

«Она должна изменить свое представление об аделианах, это прежде всего, — настраивал Марк себя. — Пусть это произойдет не сразу, но сегодня она должна хотя бы задуматься о своей жизни».

Марк умылся, привел себя в порядок и тихонько выбрался за ворота.

«Никаких затяжных поцелуев, никаких страстных объятий, — продолжал он готовить себя к встрече, шагая по почти безлюдным улицам. — Нужно держать внутреннюю дистанцию. И не поддаваться безумной страсти. Я расскажу ей о моих победах. Она увидит, в чем источник моего вдохновения. Она захочет узнать больше. Я расскажу ей о Пути истины».

Он пришел гораздо раньше условленного и еще целый час расхаживал взад-вперед по аллее, вдыхая приятный запах кипарисов. Прохожие встречались редко, но по мере рассвета Кипарисовая дорога оживлялась.

Наконец появилась Меллина — Марк узнал бы ее фигуру и в толпе. Она была облачена в блестящее праздничное платье без рукавов, покрытая вышитой бисером накидкой. Чтобы смягчить этот блеск, она обвила шею и плечи воздушным шарфом из шелка. На вид такая благородная и недоступная, она фривольно обняла Марка за шею и припала губами к его губам.

— Здравствуй, милый.

На голову обрушился небосвод. Марк поплыл в пленительном поцелуе, моментально забыв обо всем, что собирался сказать. Все упражнения в самоконтроле оказались бессильны. Аромат ее духов, необыкновенно нежный, казалось, проник в центр разума. В один миг Марк оказался всецело в ее власти.

— В последние дни в моих снах я только тебя и видела, — прошептала Меллина. — Я видела тебя победителем. И ты им стал.

Они обняли друг друга за талию и свернули с аллеи на тропинку, уводящую в заросли кипарисов, подальше от посторонних глаз.

«Ты снова, снова поддался ее чарам, — укорил себя Марк, но сразу возразил себе. — Ну и что? Я люблю ее, а она любит меня. Что препятствует нашей любви? Почему я постоянно должен остерегаться? Разве Меллина враг мне?»

— Ты немного напряжен, — сказала она, взглянув ему в глаза. — Что тебя тревожит?

Марк поестественней усмехнулся и обнял ее чуть-чуть крепче.

— Я всегда волнуюсь, когда рядом ты.

— Расслабься, милый.

Они остановились на маленькой полянке. Вокруг них стояли сплошной стеной пахучие кипарисы.

— Ты изменился после поездки на юг. Возмужал, окреп. И в глазах твоих теперь горит какая-то сила. Я же говорила тебе: ты далеко взойдешь по ступеням славы.

Марк польщенно улыбнулся. Затем, вспомнив нечто важное, запустил руку в подкладку плаща.

— Скажи, Меллина, какой твой любимый драгоценный камень?

— Угадай, — лукаво усмехнулась она.

— Судя по твоим браслетам, я так понимаю, что рубин.

— Ты угадал.

— Признаться, я угадал еще вчера. А потому принес тебе подарок.

Марк протянул ей большой рубин, самый крупный из тех, что достались ему от Автолика. По сравнению с этим камнем, размером с большой палец, маленькие рубинчики в браслетах Меллины могли показаться сущими безделицами.

— Ах-х!

Меллина изумленно ахнула, приоткрыв губы. Такой как сейчас, Марк ее раньше не видел, и это было очень приятно.

— Бери, он твой. Чистейший образец из сокровищницы Светлой арены. Многие люди предпочитают изделия, а мне нравятся цельные драгоценности.

Меллина с восхищением приняла его дар, и тотчас ее руки сомкнулись на его шее. Она горячо поцеловала его в губы; затем еще, еще и еще. Марк не сопротивлялся. Голова кружилась в водовороте счастья. Он отвечал на ее поцелуи, абсолютно позабыв о собственных наставлениях.

— Ты прекрасна, — прошептал он.

— Я никогда не встречала такого удивительного человека как ты.

Марк и не заметил, как они опустились на мягкую траву, как его руки стиснули ее тело в жарких объятиях. Вожделение, теплящееся в нем перед встречей, мгновенно переросло в дикую страсть. Пылкие поцелуи Меллины, ее учащенное дыхание, биение ее пульса, удивительный аромат духов — все разжигало в нем огонь, все заводило и будоражило. Они встретились взглядами, близко-близко, и ему показалось, что он утопает в бездонной глубине ее глаз.

«Ты нашел свое счастье, — твердили возбужденные чувства. — Ты нашел ту, которую искал, ту, о которой мечтал всю жизнь!»

— Я не хочу расставаться с тобой, не хочу уезжать из Мелиса, — прошептал он, ловя трепещущими губами ее поцелуи.