Наш дом – СССР - Виктор Сергеевич Мишин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Закончив возиться с прилавком-витриной, заменив стекло, я направился чистить улицу, погода испортилась и повалил хороший такой снег, укрывая все вокруг невероятно быстро. Да, можно и подождать было, чтобы не чистить второй раз, но дело шло к вечеру, хрен его знает, когда он кончится. Придешь завтра, а тут сугробы в метр, иди тогда разгреби попробуй. Все же легче убирать малое количество, чем большое. Вот и чистил, даже нравилось. Я ж как-никак помолодел, а значит, здоровье-то вернулось. За этим занятием меня и нашла заведующая.
— Александр, звонил участковый, завтра к десяти сходи к нему, дальше он тебе сам все расскажет, хорошо? Вроде как там все нормально, насколько я поняла.
Вечером рассказывал Кате уже не первый раз о том, что ждет ее в магазине. Как ни крути, несмотря на отданные долги, я подписался поработать полгода на заведующую, слово надо держать. Да и куда сейчас идти, мы и не придумали толком, чем займемся, видно будет. Надо иметь хоть какое-то представление о том, как можно жить, а как нельзя.
Утром (я в первый раз нормально выспался сегодня, ночью-то теперь дома, не надо было сидеть в засаде) вынужден был оценивать готовность жены к работе. Она переживала, все же прогулка по улице, провалившись в прошлое, совсем не то же самое, как работа в коллективе. Нужно очень внимательно отслеживать свою речь, быстро вникать в то, что говорят местные, и не выглядеть инородным телом. Думаю, не без труда, но справится.
— Саньк, а хорошенькая у тебя жена! — заметила днем одна из продавщиц овощного отдела. Женщины и девушки собрались на обед, все располагались в одном помещении и готовили себе еду. — С дитем, а выглядит идеально!
— Я знаю, — улыбаясь, ответил я. Я всегда и везде одинаково любезен, не люблю грубить, стараюсь оставлять хорошее впечатление, хотя, конечно, зависит от ситуации.
Сегодня я уходил раньше окончания рабочего дня. Утром, придя к назначенному времени в отдел участкового, был направлен на снятие отпечатков пальцев, ну, точно пробивает меня по милицейским базам. Откатав пальцы, я ушел обратно на работу, а вот сейчас вновь топал в милицию. Участковый позвонил заведующей и передал через нее приглашение, если так можно сказать.
— Ну, по нашему городу ты чист, я решил не тянуть с твоей регистрацией, пока идет проверка, не покидай место жительства и работы, хорошо?
Я сидел в кабинете участкового и выслушивал его рассказ о том, как он занят и сколько приходится тратить времени на меня.
— А зачем мне его покидать? — удивился я.
— Мало ли, вдруг уехать куда захочешь? — прищурился участковый.
— Да никуда я не собирался, зачем? Я только устроился на работу, мне все нравится.
— Ясно. Слушай внимательно. Завтра, к девяти часам утра ты, вместе с женой и вашей бабушкой, должны прибыть в отдел ЗАГС Пролетарского района. Знаешь, где он?
— Знаю, — я кивнул, — был там, специально ходил.
— Ну и хорошо. — Дальше были точные инструкции, к кому подходить и что говорить, а также участковый без стеснения назвал сумму, которую я должен передать человеку в загсе. На мои опасения, что это могут принять за взятку, ответил тот просто:
— Ну, если ты такой дурак и протянешь деньги прямо в кабинете и при посторонних, то тогда тебе вообще не надо никуда ходить.
Выслушав все предостережения, а также узнав, наконец, сумму благодарности самому менту, ушел домой, охренев от цен. Нет, я понимал, что это будет дорого, но не до такой же степени. Участковый попросил три тысячи рублей, нехило по этим временам. А ведь мне еще и заведующей нужно «закинуть», сейчас вот дойду до магазина, да и спрошу в лоб, сколько хочет она.
Ирина Сергеевна была сребролюбцем не менее ярым, чем участковый. Свои услуги она ценила высоко, но надо признать, что и сделала немало. Объявив мне сумму, сразу оговорилась, что она вовсе не требует от меня выплатить все и сразу. Работай, говорит, да и отдашь потихоньку. Я же уверил ее, что продал свою ценную вещь, о которой рассказывал ей ранее, так что могу и сразу отдать. Ирина Сергеевна очень удивилась, но я объяснил, что вещь, имевшаяся у меня, была очень дорогой, просто раньше я боялся ее продавать, а теперь вот решился.
Сумма благодарности заведующей равнялась сумме участковому. Да, она говорила, что вся ее помощь это вложение в будущую прибыль, но я не знал размера, теперь же обалдел, но был рад. Да, предстоит оплатить еще и услуги работника загса, но ничего, не обеднеем, главное, чтобы все сделали как надо. А заведующая, думаю, специально цену загнула, думала, у меня столько нет и я вынужден буду и дальше пахать на нее всю жизнь.
Вечером Катя делилась впечатлениями о первом рабочем дне в этом времени. Эмоции били через край, жена словно расцвела, в последние дни, исходя из произошедших событий, она была в депрессии. Теперь же я вновь видел перед собой ту веселую, красивую молодую девушку, которую полюбил еще двадцать с лишним лет назад.
— Представляешь, у меня просят взвесить килограмм мойвы, а я даже не знаю, как она выглядит. Ну, представление-то имею, а тут целая витрина всякой рыбы, поди найди ее. Я как дура стою, глазами хлопаю, хорошо напарница помогла и подсказала. Пришлось соврать, что раньше работала на одежде. Вроде поверили.
— Ничего страшного, если захочешь, привыкнешь, — одобрительно кивнул я, погладив Катерину по волосам.
— Саш, ну, не начинай, как будто сам не понимаешь, что я не смогу здесь расслабиться! — услышал я укор. Да уж, блин. А ведь хочется! Она такая вся… вкусная, аж слюнки текут, а места подходящего нет. О, придумал!
— Попросим Лидию Николаевну в субботу посидеть с Аленкой, типа прогуляться хотим…
— И чего, в сугробе, что ли? — с укоризной во взоре бросила Катерина.
— В гостиницу съездим, — заключил я, озвучив свою «гениальную» идею.
Время пошло быстрее. Ирина Сергеевна вновь проявила свои недюжинные таланты и устроила Аленку в сад без документов, обошлось всего в две сотни рублей, даром. Расстроилась от этого не только сама дочь, но и Лидия Николаевна. Ей было весело с нашей дочуркой, какой-то интерес к жизни появился. Дети-то разъехались и почти не бывают, скучно человеку. Мы даже с Катей передумали и решили продолжать жить у бабульки, по крайней мере пока. Решили, что
