Тот, кто назначен судьбой - Татьяна Алюшина

– Каким образом? – спросили пораженно у парня.

Ну он и рассказал подробно каким – расчетом, хитростью и смекалкой.

– Ну ты лис! – восхитился полковник.

Это точно, мог на все двести пудов подтвердить Тимофей данное утверждение. У Славина была какая-то исключительная чуйка на опасность и возможное развитие событий. А еще он просчитывал варианты действий так легко, порой прямо на ходу, что подчиненные диву давались: как такое вообще можно было придумать да закрутить? А исполнить?

Все на грани фола и невозможности, а у них получалось – на кураже, на абсолютном доверии командиру, ну и на филигранной слаженности группы, само собой. И ведь не раз выводил всех из-под неминуемой опасности хитрый Лис.

Просто Лис – позывной в «поле» на работе, а вне ее Лис Серебристый стали называть его мужики, когда он заполучил полголовы седины после одной из особо сложных операций с потерями, как гражданских, так и своих.

А Тимофей получил свой позывной на срочной службе, в учебке, когда начальство отметило его необыкновенные способности «читать» следы на любой местности, умение замечать и анализировать такие мелочи, которые даже тренированные спецы пропускали.

– Ну ты прямо индеец племени дакота, – восхитился командир.

Тим в очередной раз выполнил задание, отыскав за полчаса некую вещь, которую начальство в азарте полдня прятало, ползая по всему учебному полигону и старательно заметая следы.

– Почему дакота? – удивился он.

– Потому что, говорят, они были самые крутые следопыты из всех индейцев Америки, – пояснил командир.

– Да врут, – убежденно покрутил головой Тимофей. – Там все индейцы были крутыми следопытами, особенно могавки.

– Может, и врут, – хохотнул командир. – Могавки не могавки, но ты теперь точно будешь Дакотой.

Так вот и стал. Прилипло.

Навыки свои уникальные Тимофей тренировал, развивал и усиливал постоянно, да они и сами как-то росли. Однажды заметил, что обострилось обоняние – запахи просто сваливались на него, часто настолько навязчиво, что ему казалось, что он может задохнуться или его стошнит. Тим даже курить снова стал – бросил было в училище, год не курил, а тут опять принялся.

И так интересно – когда находился на задании, сколько бы ни приходилось сидеть в ожидании команды в полной экипировке в мужицком «духмане», особенно в жару, да в бэтээре, например, где аж железо накалялось, – и ничего, терпимо, на мозг не давило! И, понятное дело, такое обоняние в работе всегда помогало, порой даже очень. Но стоило вернуться в казарму или домой, сразу закуривал, чтобы приглушить разом наваливающиеся навязчивые посторонние запахи. А потом понял, что может регулировать этот процесс – ведь все у нас в голове, вот и научился приглушать чувствительность до нормальной в жизни и быту, а когда надо, «включать» на полную.

К сожалению, к иным его способностям применить такой метод включения-выключения было невозможно, что частенько сильно мешало в общении с людьми, особенно с женщинами. А потому что Тим замечал любые мелочи, которые тут же «любезно» анализировало сознание, выдавая выводы, и Саргин практически всегда безошибочно вычислял любой обман, все слабости и расчеты человека, не говоря уже о его комплексах, пристрастиях, зависимостях и всякой житейской лабуде.

Были эти способности врожденные или он их так сумел развить в экстремальных условиях, бог знает, но только еще в детстве Тимофею жизненно потребовалось стать хорошим психологом, «читать» людей и быть особо внимательным к любым мелочам, даже самым незначительным, для того чтобы просто тупо выжить. Ну, это совсем другая история.

А выявив такие уникальные способности у курсанта, их сразу же принялись развивать и усиливать в училище по особым программам и методикам.

Так что спецом Саргин был крутым, особенным, единичным. Дакота там, не Дакота, может-таки, могавк или могикан какой, но следопытом он был от бога, а заодно и физиономистом, психологом, артистом, шулером и много еще кем.

Поэтому, когда, не дойдя до Бараньего Лба, Тим вдруг сделал жест рукой: «Внимание!» – и присел на корточки, что-то рассматривая на земле, Славин даже не сомневался – взял след – и тут же занял позицию прикрытия и охраны, внимательно осматриваясь и прислушиваясь.

– Женщина, одна, небольшая, легкая, – докладывал тихо через переговорник Дакота. – В кустики ходила по малой нужде. За куст зацепилась, долго отцепляла ветки от одежды. – Он медленно двинулся вперед, согнувшись пополам, на полусогнутых ногах рассматривая следы. – Странно, с рюкзаком отходила, вот здесь он стоял, достаточно тяжелый для нее. Шла назад спокойно. Вот тут остановилась резко. Что-то ее напугало?

– Выстрел, может быть? – предположил Лис.

Они разговаривали настолько тихо, практически не шевеля губами, что даже птицы вокруг не насторожились, продолжая свои песни-щебетания совсем близко в ветках деревьев.

– Возможно, – согласился Дакота. – Потому что дальше она пошла медленно и осторожно. Удивительно, ветки обходила, чтобы не шуметь. Правильно двигалась. Обучена, что ли? А вот здесь сидела недолго.

Он согнулся и присел, стараясь принять такую же позу, в которой сидела женщина, и оглядывая внимательно местность вокруг с того же места, что и она.

– Прислушивалась и, видимо, рассмотреть пыталась, что там на площадке происходит. Отсюда пошла дальше, – и он двинулся влево от лежки, – почти ползком двигалась. Вот тут спрятала рюкзак в расщелине, листьями с хвоей его присыпала. – Он продвинулся вперед к высокому дереву, одиноко стоявшему у самого края плоской каменной площадки, тянущейся до большого надолба, нависшего над обрывом. – Я так понимаю, это и есть ваш Бараний Лоб? – спросил Тим у Лиса.

– Да, – подтвердил тот.

– Она на дерево залезла, – продолжил читать следы Тимофей. – Долго там сидела, потом спрыгнула. Рискованно прыгала, свысока, торопилась очень. Взяла рюкзак и… – он прошел еще чуть вперед, – побежала на площадку к самому обрыву… – и предупредил Славина: – Не заходи сюда, Лис, тут следов много, посмотрю. А начальница ваша улеглась на самый обрыв, что-то там высматривала, даже рюкзак не сняла, рисковала. Отползла, встала и побежала туда. – Он указал рукой вправо от площадки. – Вниз, к реке. По ее следам идти или посмотрим, что здесь было?

– Здесь, – распорядился Лис.

– Здесь, – задумчиво повторил Дакота, уже склонившись и рассматривая следы на каменной площадке. – Бандитов четверо, – начал докладывать он. – Парней тоже четверо, трое на коленях стояли долго, а вот проводника вырубили сразу, сзади. Лежал тут, потом подтащили на середину, били ногами, сильно, лежал какое-то время, потом перетащили к обрыву и скинули вниз. Вот что она высматривала.