Литературная Газета 6345 ( № 44 2011) - Литературка Литературная Газета

ночные бегут поезда.

Когда,

            на каком полустанке

из полузабытого сна

гадание этой цыганки

аукнется, чтобы сполна

довериться и достучаться

и чтобы - в означенный час -

по линии жизни домчаться

до линии сердца как раз!

***

На Савёловском сонном вокзале

провожала и плакала, но[?]

Помахав на прощанье в окно,

я уехал туда, где не ждали,

где уже ни друзей, ни любви -

только шалые дни за плечами,

только тихие слёзы твои

настигают, как пули, ночами.

Может быть, уходя наугад

по сквозному закатному следу,

я вернусь на полжизни назад

и уже никуда не уеду.

***

Как будто не спишь,

    но при этом боишься проснуться,

как  будто бежишь,

             но совсем никуда не спеша -

и вот наступает пора

наконец оглянуться,

и в столп соляной обратится

живая душа.

Бывает и хуже:

забудешься и обернёшься,

душой соляной сатанея

в дорожной пыли, -

как будто не спишь,

         но уже никогда не проснёшься,

как будто бежишь,

 но уже не касаясь земли.

***

Не отчаивайтесь, полноте,

преходящее не в счёт.

В этой сумеречной комнате

время побоку течёт:

та же музыка астральная

по периметру кружит

и гитара фигуральная

на диване возлежит.

По лимиту вдохновения

суету окоротив,

потолкуем о забвении,

если вы не супротив.

Не отмалчивайтесь, полноте,

посидим  накоротке

в этой выморочной комнате

у  судьбы на поводке.

СТАНСЫ

Который год заела суета:

по кругу воевали-пировали,

но проносящий ложку мимо рта

насытится когда-нибудь едва ли.

По разуменью каждого из нас

живём на положении особом;

но суета заела, Бог не спас

и что-то заколодило за гробом.

Проносятся лихие времена

до апокалипсического срока -

наверное, кому-нибудь нужна

такая бесполезная морока.

Но чур меня! - сижу навеселе

по случаю суровой непогоды,

как Человек на суетной земле -

последнее творение природы.

***

[?]и вот зима:

на крышах - иней,

на сердце лёд, само собой.

Идёт поэт, от стужи синий,

но вообще - не голубой.

Вчера болезного хвалили,

потом поили задарма,

а поутру о нём забыли,

и вот, пожалуйста, - зима.

Автоматически  рифмуя

какую-то белиберду,

поэт  идёт и негодует,

и замерзает на ходу.

Куда несёт его по свету,

по  гололедице земной?..

Не позавидуешь поэту

с утра.

           Особенно зимой.

ТРИДЕВЯТОЕ АВГУСТА

Тридевятое августа.

Ночь напролёт

я сижу в полутёмном углу "поплавка",

и какой-то эстет на эстраде поёт:

- Ах, зачем эта ночь

так была коротка!..

От луны по воде незатейливый след,

городского романса простые слова -

дежавю продолжается тысячу лет:

человек умирает, а память жива.

В акватории неба, у всех на виду,

по течению ночи плывут облака.

Не гони лошадей,

                               я допью и уйду.

Тридевятое августа.

Жизнь коротка.

***

В этом городе областном

даже воздух уже не тот[?]

Липа старая под окном

от усталости не цветёт.

Мы состарились вместе с ней -

устаканились, отцвели.

Но в один из осенних дней -

на оставшиеся рубли -

я возьму проездной билет

в тот июнь, где, дыша тобой,

осыпается липов цвет

по-над городом и судьбой[?]

ОБЛАКА

Человеческим законам

неподвластные пока,

над Кожевенным кордоном

вечереют облака.

Собираясь у излуки,

вечереют надо мной -

выше боли и разлуки,

выше радости земной.

Если к облаку подняться

по закатному лучу,

то такие песни снятся -

просыпаться не хочу.

То ли эхом, то ли стоном

отзывается строка:

над Кожевенным кордоном

вечереют облака.

"УЛЫБКА"

Около фонтана, в чебуречной,

где всегда роились алкаши,

говорили мы о жизни вечной

в плане трансформации души.

Атмосфера этого кружала,

не переходя на эпатаж,

в некотором роде освежала

серенький воронежский пейзаж.

Разливное пиво, чебуреки,

водовка, нечёрная икра

и чудные люди-человеки,

не особо трезвые с утра.

Но[?] уже давно по всем приметам

жизнь пошла по новому пути:

боулинг стоит на месте этом,

алкашей в округе не найти.

Если наше прошлое - ошибка,

если даже горе не беда,

вспомните название "Улыбка" -

это у фонтана,

                          господа.

***

Мы постарели, только и всего.

По разнарядке время не воротишь.

[?]Я вижу город детства моего -

он тоже называется Воронеж.

И мы существовали заодно

с его домами, парками, садами[?]

Два города сливаются в одно

пространство, разделённое годами.

Там человек у смертного одра

календари по памяти листает:

сегодня переходит во вчера,

но завтра никогда не наступает.

***

Выхожу на Острожный бугор[?]

В.Н.

Там, где ночь в переулках петляла

по кругам жития-бытия,

в комсомольском прикиде гуляла

соловьиная юность моя.

Сколько было всего! - не упомнишь:

по воде разбежались круги,

на корню изменился Воронеж,

постарели друзья и враги.

     Мы уйдём проходными дворами -

     по недолгой осенней поре -

     в тишину, где поют вечерами

     соловьи

                     на Острожном бугре[?]

Эпоху сминает эпоха

Эпоху сминает эпоха

ЛИТРЕЗЕРВ

Яна БЕЛОЦЕРКОВСКАЯ

Родилась в 1991 году и живёт в Екатеринбурге. Студентка факультета журналистики университета. Автор двух поэтических сборников "Вечно не идут дожди" и "Слова как время" (вышли в Екатеринбурге в издательстве "Марафон" в 2007 и 2009 годах). Дважды лауреат международного поэтического конкурса "Марафон". Победитель первого этапа международного поэтического конкурса "Золотая строфа-2010".

***

Мои нервы давно уже стали из стали,

Мои мысли высоты брать перестали,

Мои чувства устали. Сомненья - достали.

И моими, но словно чужими устами

Производятся[?] нет, не слова, а фарш!

Бутафория. Стены картонные. Фальшь.

Мои песни - не песни, а грубый марш.

Моя вера - крепка, но и это мираж.

То ли это игра, то ли это война,

Моя скрытая правда наружу видна,

Я в себя погружаюсь до самого дна,

Чтоб не чувствовать там ни вины, ни вина.

Не хватает мне силы для нового вдоха,

Моя правда не больше, чем смех скомороха,

Я смотрю, как эпоху сминает эпоха[?]

Мне не то чтобы плохо.

Нет. Всё-таки плохо.

***

Всю боль перетерпев свою,

Когда совсем мечтать устану,

Когда я верить перестану

Всем тем, кого сейчас люблю,

Когда согнусь под грузом бед

И тенью ляжет боль на веки,

И в каждом встречном человеке

Я перестану видеть свет,

То я солью себя с толпой.

Сверну на общую дорогу.

Идти со всеми стану в ногу...

И перестану быть Собой.

ПРОВОДА

Электрический свет.

Будем жечь киловаттные лампы,

Слушать ватные новости,

Пить остывающий чай.

Опостылевший вечер -

Мы вновь попадём к нему в лапы.

Занавески задёрнем и скажем себе -

Не скучай!

А за шторами - край бесконечного вечного неба,

А на лестничной клетке накурено -

Клетка грудная ноет.

Я насыплю солёный песок на корочку хлеба.

И буду смотреть на осколок вселенной сквозь дырку в шторе.

А небо сейчас похоже на шторм на море,

И звёзды тонут в рвущемся урагане...

А соль на хлебе -

Спасибо, что не на ране.

В соседней квартире шум - там вино и виски.

А для меня потолки сегодня смешны и низки.

Скажите,

А вам не кажется - наши души давно прокисли

И наши лучшие мысли бесцветные, как вода?

Мы бредём по жизни, не зная, зачем и куда...

Вам не кажется, мы в этом мире бездумно провисли,

Как висят, электричество к нам проводя,

Провода...

Я ЗАМЫКАЮ СЕБЯ

Я замыкаю себя в скорлупу безвременья.

Даже вино не справляется с горькой виной.

Страхи мои и неясные тени сомненья,

Как два крыла, за моей вырастают спиной.