Волшебный дар цыганки - Линда Конрад

— Твое колено зажило, Ник. Я все думала, как сообщить тебе, что ты уже не нуждаешься в услугах тренера. Твое решение даст нам прекрасную возможность сделать перерыв и в то же время позволит мне продолжать помогать тебе на острове, который я полюбила.

Угрюмая складка прорезала его лоб, но он скрестил руки на груди и ничего не сказал.

Внутри Энни исходила слезами, но старательно делала вид, что все это в порядке вещей. Закусив удила, она понеслась дальше:

— Я крайне признательна тебе за все и уверена, что мы навсегда останемся друзьями. Ты был совершенно прав, когда сказал, что все очень просто. Наши гормоны взыграли из-за урагана. — Она болтала без умолку, боясь, что если остановится, то разревется. — Если ты поможешь собрать мои вещи из руин моей комнаты, я переберусь в бунгало у бассейна, пока ты будешь в Штатах. Я знаю, что твоя мать любит жить там, когда приезжает сюда, но в бунгало две спальни, и нам обеим хватит места. К тому же, так будет намного… приличнее, когда вернется персонал. — Она направилась к выходу из кабинета. — Давай примем душ и… — Господи, что она несет! — Я имела в виду… мы примем душ… по отдельности, а через час встретимся здесь.

Ник не шелохнулся и не издал ни звука. Она повернулась и пулей выскочила из кабинета.

Пассионата заволновалась, вглядываясь в хрустальный шар. Пелена времени туманила ее зрение, когда она отвернулась, качая головой и ругаясь себе под нос.

— Неверное направление, юный Сковил. Все не так. — Скрестив руки под грудью, она нахмурилась. — Упрямый человек. Что ж, ладно. Самое время подмешать трудностей, заставить тебя искать решений. Посмотрим, насколько неблагоприятными мы можем сделать твои обстоятельства, прежде чем ты сдашься на волю волшебства. — Она взмахнула рукой над своим кристаллом. — Теперь всевозможные препоны будут вставать на твоем пути, Сковил. Вспомни о волшебстве. Воспользуйся же им наконец.

Как-то утром Нику позвонила мать. Завершая разговор, она спросила:

— Значит, основные восстановительные работы уже завершены?

После урагана прошло шесть недель, и Ник работал по восемнадцать часов в день, стараясь восстановить деревню. Он нисколько не возражал против тяжелого физического труда, поскольку это хотя бы на время отвлекало его от мыслей об Энни.

Ник перенес свой кабинет в строительный барак возле деревни, а кабинет в большом доме передал Энни, чтобы она могла вести записи научных исследований. Их короткие встречи дважды в неделю для обсуждения работы центра были официальными и чересчур натянутыми, оставляя в душе Ника боль, тоску и неудовлетворенность.

Иногда он тайком, чтобы никто не увидел, пробирался к лагуне понаблюдать за Энни, считая, что, держась от нее подальше, действует правильно. Когда Энни переселилась из Большого дома, он пообещал себе, что всегда будет ставить ее интересы на первое место.

— Николас? — прервал его размышления материнский голос. — Ты хорошо себя чувствуешь? Уверена, что ты не слишком сильно переутомляешься, поскольку Энни никогда бы не допустила этого.

— Со мной все в порядке, мама. А Энни занята с дельфинами, — сказал он, не подумав. — После урагана мы почти не видимся.

Мать тяжко вздохнула и стала убеждать его уделять больше внимания Энни и ее предписаниям. Слова матери ужасно раздражали Ника. Ей нет нужды рассказывать ему, какая Энни замечательная. Он лучше чем кто бы то ни было знает это.

— Почему ты позвонила в такую несусветную рань, мама? — резко спросил Ник, но тут же раскаялся и начал было извиняться за грубость, но мать не дала ему шанса.

— Я направляюсь к тебе, сынок. Пилот говорит, что мы прилетим сразу после ланча. Надеюсь, ты встретишь меня.

Ник вздохнул:

— Мама, нет необходимости…

— Ерунда. Я хочу увидеть тебя.

— Но Энни живет в бунгало. Если и ты там поселишься, вам вдвоем будет тесно.

— Ее комнаты еще не отремонтировали?

— Нет, было много других, более срочных дел. — Ник откладывал ремонт комнаты Энни на самый последний момент. Он не был до конца уверен, что сможет устоять и не поддаться искушению, зная, что она спит с ним в одном доме.

— Ничего страшного, — сказала его мать. — Мы с Энни замечательно поладим.

— Но…

Мать торопливо попрощалась с ним, и Ник тихо выругался, услышав в трубке короткие гудки.

Энни тоже позвонила мама.

— Ну, как идут восстановительные работы, девонька? — поинтересовалась она.

За шесть недель, прошедших после урагана, Энни начали утомлять бесконечные лазурные небеса, зной, висящий в воздухе, и удушающая влажность, которая смыкалась вокруг нее и затрудняла дыхание. Она предполагала, что именно эта духота, да еще депрессия были причинами, по которым она постоянно чувствовала усталость.

Чтобы не бередить душу, Энни старалась не видеться с Ником чаше, чем это было необходимо. Когда она не работала, то оставалась одна в бунгало, читала или отвечала на письма. Правда, в последнее время она едва успевала прочесть одну страницу, как тут же засыпала.

— Я не разбудила тебя, милая? — забеспокоилась мама, не дождавшись ответа на свой первый вопрос. — Сколько у вас там времени?

Словно ей плеснули в лицо холодной воды, Энни резко села и посмотрела на часы — девять утра. Она уже на полчаса опаздывает на встречу с командой в лагуне.

— Мы только на полчаса впереди вас, ма, — сказала она в мобильный телефон, вскакивая с кровати. — И я сейчас не могу говорить, мне надо бежать на работу.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Отлично. Но эта жара просто убивает меня.

— У нас в Южном Бостоне тоже жарко. Почему бы тебе просто не окунуться в океан?

— Мне пора, ма. Я потом тебе позвоню.

Энни бросилась в душ и выскочила из него в рекордное время. Стянув волосы на затылке в хвост и заколов выбивающиеся пряди, она схватила купальник. Но когда натянула его до бедер, то к своему удивлению обнаружила, что чертова штуковина слишком узка.

Неужели купальник сел? Это казалось маловероятным, поскольку она надевала его через день уже несколько недель. Наоборот, от такой частой носки он должен был растянуться.

Взглянув на напольные весы, Энни решила взвеситься. В последнее время она ела чуть больше обычного, но списывала свой волчий аппетит на меланхолию и жару.

Боже милостивый! Она набрала восемь фунтов за последние шесть недель!

От этой мысли ее слегка затошнило, но все же она взяла пару конфет и несколько сырных крекеров по пути к шкафу. Шорты и футболка тоже показались слегка тесноватыми, но в целом были впору.