Другая сторона Эвереста - Мэтт Дикинсон

Фильмы были зрелищными, и ITV предоставляло им лучшее время — в начале вечера, где они собирали большую аудиторию. Но, по-моему, реальный успех фильмам принес тот факт, что мы показывали приключения. Мы старались вызвать актеров на откровение, чтобы больше узнать о том, почему они предпочитают рисковать своими жизнями ради целей, для большинства людей кажущихся безумными. «Залезть под кожу» героям было нашей задачей.

В 1990 году Я руководил выпуском второго сериала Вояджера, снимая (среди прочих проектов) рекордный полет на планере с самого высокого в мире действующего вулкана в Эквадоре и попытку рекордсмена мира по водно-моторному спорту вернуть свой титул в этом наиболее опасном виде спорта.

Затем работы стало совсем невпроворот. Вместе с редактором Вояджера Колином Лэйком мы создали сериал ВВСI — «Классические приключения», которые мы снимали в Индии, Кении, Бразилии и Гренландии. Мы немного раздвинули границы нового сериала, и экспедиции, которые мы снимали, были иногда экстремальными. В Индии мы отсняли очень рискованный сплав по водопаду на реке Брахмапутра, в Кении команду планеристов и пилотов сверхмалых самолетов, летящих через безжизненную пустыню Рифта Вэлли.

Жизнь внештатника на телевидении всегда опасна, но у людей, специализирующихся на экспедициях, с годами неизбежно возникали разные трудности. В моё постоянное отсутствие на плечи Фионы ложились все наши финансовые дела. Финансово мы всегда шли в одной связке, и ответственность за предотвращение заклада имущества в ипотечные компании и банки часто перекладывалась на неё.

Для меня путешествие было своего рода наркотиком, залогом успеха фильма, который я снимал, но находиться подолгу в дороге иногда было трудно и для меня. Во время становления моей карьеры я не мог позволить себе месяцами отрываться от работы, и это означало, что я пропустил много важных событий, на которых должен был присутствовать. Свадьба моего брата. Годовщины моей собственной свадьбы. Новогодние праздники. В половине случаев меня даже не было в стране, когда демонстрировались мои собственные фильмы.

Но есть предел терпения, после которого многочисленные телефонные поздравления «С Днём Рождения» своим детям из гостиничных номеров Чанг Мая или Мамбасы перестают сходить вам с рук. Так в 1992 году, когда я снимал фильм о пострадавших альпинистах, совершавших треккинг в Непале, сестру Фионы постигла неожиданная трагедия. У её тридцатиоднолетнего мужа Ховарда во время игры в регби случился сердечный приступ, и вскоре он умер. Я возвратился в Катманду после четырёх недель, проведенных в Гималаях без связи с внешним миром, и услышал эту трагическую новость от Фионы. Я, к сожалению, не попал на похороны, но что было важнее для меня, я упустил шанс помочь Фионе и её семье в это невероятно трудное время. Фиона действительно нуждалась в моей поддержке в эти трудные дни и недели. У нас бытовала, хотя и горькая шутка — «человек-невидимка», но в этом случае оставаться человеком-невидимкой было совсем не шуткой. Я чувствовал, что в наших отношениях с Фионой образовалась глубокая трещина, и жить вместе стало трудно для нас обоих.

Вот список компаний, в которых я работал в ранних 1990-х: Ментори Фнльмз, Пионео Продакшенз, Антилопа Фильмз, Мозаик Пикчерс, Голдхоуз Пикчерс, Диверс Продакшснз, — все они желали приключений, а я был один из немногих режиссеров, специализирующихся в этой области. Где-то в глубине моего сознания и сознания Фионы уже замигали предупреждающие красные лампочки. Многие из проектов, которые я режиссировал, содержали элемент опасности или показывали людей, подвергавшихся риску. Телевизионщики хотят драмы и ожидают экстремальных экспедиций. Я много раз задавал себе вопрос, имею ли я право просить людей раз за разом сплавляться по опасным водопадам или снимать людей, лезущих без страховки по отвесным скалам, пока кто-нибудь из них не получит серьёзную травму. Ни один фильм не стоит малейшей травмы, не говоря о фатальном исходе, и я слышал о многих примерах, где съемки приводили к таковым.

Мысли о том, что дела могут пойти не так как надо, всё чаще посещали меня, что приводило к новым рискам для команды. Если перед нами оказывалась река, то мы переправлялись через неё. Если надо было обследовать систему пещер, то кому-то из команды приходилось делать это. В Китае на съемках фильма о сёрфере, который пытался прокатиться на самой большой в мире приливной волне, наша лодка попала в водоворот и перевернулась. При этом винт перевернутой лодки прошелся в нескольких дюймах от головы оператора. Я мог бы вспомнить ещё уйму таких ошибок, о большинстве из которых я никогда не рассказывал Фионе.

В январе 1991 года я заглянул в лицо смерти.

Мы снимали фильм о горе Вильям — пике в Антарктиде, на верхних склонах которого много висячих ледников и сераков. Во время спуска с вершины семеро из нас (пять альпинистов и два киношника) оказались в крутом ледовом кулуаре. Было четыре часа утра, и все было залито сумрачным полусветом антарктического лета.

Вдруг в нескольких сотнях метров над нами мы увидели ужасную картину. С северо-восточного склона на нас шла волна лавины. Она надвигалась невероятно быстро и вот-вот поглотила бы нас. Мне хватило несколько секунд, чтобы сообразить, откуда сошла лавина и понять, что оторвался весь северо-восточный склон. Мы знали, что снег находится в предлавинном состоянии, но мы шесть недель ждали погоды, чтобы взойти на пик, и это был наш последний шанс. Теперь миллионы тонн снега и льда готовы были стереть нас в порошок.

У меня не было никаких сомнений, что всем нам пришел конец. Так думали и остальные шестеро. Мы зарылись в лёд и ожидали, когда лавина сбросит нас и разобьет о скалы в сотнях метрах под нами. Это очень любопытное ощущение быть полностью уверенным, что твоя жизнь подошла к концу. Моя жизнь не промелькнула передо мной, но я прекрасно помню чувство необыкновенного спокойствия и удивления мощи обрушившейся на нас стихии.

Но всё обошлось. Лавина пронеслась над нами со скоростью 100 километров в час, обстреляв нас осколками льда. Кулуар оказался достаточно крутым, чтобы отбросить от нас мощь лавины. Небольшие куски льда побили нас, и один из альпинистов чуть не лишился глаза, но в целом, не считая синяков, мы были в порядке. Каким-то образом мы все удержались на своих местах. Десятью минутами раньше мы все стояли прямо в верхней части кулуара, где смерть была бы неминуема.

Прошло время, пока я рассказал об этом Фионе.

После лавины я ещё сильнее убедился в том, что, если я хочу расти как продюсер, мне надо продолжать снимать приключенческие документальные фильмы, оставаясь при этом в живых. Я занимал очень маленькую нишу, и с каждым отснятым фильмом эта ниша уменьшалась.