Мой любимый босс - Марианна Лесли

Кэтрин улыбнулась и кивнула.

– Должна признаться, у меня не раз возникали сомнения с тех пор, как я пришла работать в «Городские новости». Даже без саботажа и попыток подрыва доверия к изданию и издателю все это очень сложно и требует большого напряжения и сил. Все время думаешь, как бы не допустить ошибки. Вполне естественно, что человек меняется, но, Адриан, твоя честность и неподкупность остаются неизменными, разве не так? И разве не это самое важное? Я уверена, тебе должно быть приятно, что своими публикациями ты можешь что-то изменить в жизни города к лучшему, что ты можешь бороться с несправедливостью и клеветой. Уже сам факт, что у тебя есть враги, говорит о том, что ты что-то значишь в этом мире, что с тобой нельзя не считаться. Что волны твоего влияния распространяются и ощущаются повсюду.

– Я только надеюсь, что сумею удержаться на гребне этих волн и не свалюсь в пучину, – заметил Адриан, бросив взгляд на часы. – Всегда существует опасность, что одна из них тебя смоет. – В этот момент у него зазвонил сотовый, он извинился и ответил. Судя по его репликам, звонили из редакции. – Что ж, – с извиняющейся улыбкой сказал он, закончив разговор, – как ни приятно мне быть здесь с тобой, но пора возвращаться на работу. Там срочно понадобилось подписать кое-какие бумаги, а еще возникли какие-то проблемы с четвертой полосой.

Кэтрин встала.

– Да и мне тоже пора.

– А вот ты на сегодня можешь быть свободна, Кэтрин. Ты с семи часов на работе и вчера сидела допоздна. Тебе надо отдохнуть. Тем более что по пятницам мы заканчиваем пораньше.

– А ты тоже заканчиваешь пораньше? – поинтересовалась Кэтрин.

– Я – другое дело. – Адриан понимал, куда она клонит, и попытался переубедить ее. – Компания моя, и мой рабочий день не нормирован.

– А как насчет мистера Хардвика? Он тоже заканчивает пораньше? – не унималась Кэтрин.

– Он – главный редактор. Как только мы достаточно укрепимся, чтобы иметь возможность давать себе громкие имена, Реджи станет вице-президентом компании. Так что сейчас, пока мы только на первой ступени, он накапливает очки.

– А разве я не исполняю обязанности главного редактора, пока его нет? – Глаза Кэтрин победно сверкнули.

– Я еще не уверен, – тихо отозвался Адриан. – Ты с нами, Кэтрин? Ты по-прежнему остаешься в «Городских новостях», несмотря на то что их издатель недоверчивый тиран?

Кэтрин шагнула к нему, тронутая искренностью его слов.

– Да, если этот издатель по-прежнему хочет, чтобы я… – Внезапно острый каблук погрузился в мягкую землю газона и Кэтрин чуть не упала.

Мгновенно отреагировав, Адриан схватил ее за плечи и с трудом сглотнул, почувствовав прикосновение ее упругой груди. Его руки сжали предплечья Кэтрин, помогая устоять на ногах. Она вскинула на него потемневшие голубые глаза, и огонь этого взгляда зажег в Адриане бушующее пламя. Горло сдавило так, что он не смог бы произнести ни слова, даже если бы попытался. Но он и не пытался, потому что в этот момент все рациональные мысли покинули его. Исходивший от Кэтрин запах ландыша и женщины и пьянящий аромат цветущей жимолости ударили в голову словно хмельное вино. Ее мягкие розовые губы манили к к себе все ближе и ближе, пока он почти не коснулся их своими.

Но все же он сумел остановиться. Это полнейшее безумие, сказал он себе, и эта мысль стала тем ушатом холодной воды, которая вернула ему здравомыслие. Он не имел никакого права играть чувствами Кэтрин. Ему нечего ей предложить, кроме того, за чем она пришла: знаний и опыта издания газеты.

Сделав над собой усилие, он отодвинулся, отпустил руки Кэтрин и отступил на шаг. Затем, прокашлявшись, сказал:

– А знаешь, Кэтрин, мне только сейчас пришло в голову, что если ты пришла в «Городские новости», чтобы научиться выпускать свою газету, то, выходит, я готовлю себе потенциального конкурента.

– Ни в коем случае, – отозвалась Кэтрин, – сделав вид, будто и не было этих нескольких мгновений, когда он готов был поцеловать ее. Губы ее горели, а сердце колотилось так неистово, словно она пробежала стометровку. Но она не должна показывать Адриану, что это ее так сильно взволновало. – Я никогда не совершу глупости вступления в конкурентную борьбу с изданием, принадлежащим Адриану Челтенхему.

Кэтрин порадовалась тому, что голос ее прозвучал совершенно спокойно, ничем не выдав ее смятения. Она также надеялась, что на лице ее не отражается безумного желания обвить руками шею Адриана и самой поцеловать его так, чтобы он позабыл обо всем на свете.

– И где бы ты хотела открыть свою газету? – несколько рассеянно поинтересовался Адриан. С каждой минутой, проведенной в обществе Кэтрин, ему становилось все труднее держать в узде свои чувства. Возбуждение, охватывавшее его, было сильным и опасным.

На какое-то время потеряв интерес к своему вопросу, Адриан взял Кэтрин под локоть и повел в сторону асфальтовой дорожки, решив, что парк слишком ненадежное, слишком романтическое место. Странно, как он раньше не замечал его очарования. И что еще более странно, он только сейчас осознал, что до этого момента многого не замечал. Неужели все свои тридцать четыре года он провел, словно в летаргическом сне, и только сейчас проснулся? Или, может, какой-то злой сказочный волшебник заколдовал его при рождении и разбудить мог лишь поцелуй прекрасной принцессы?

Адриан почувствовал, как губы его дрогнули в слабой улыбке, когда понял, куда завели его причудливые мысли.

Внимательно глядя под ноги, чтобы еще раз не оступиться, Кэтрин выбралась на дорожку и пошла рядом с Адрианом, время от времени украдкой поглядывая на него. Он больше не поддерживал ее и даже сунул руки в карманы, и это, признаться, разочаровало ее. Надо было продолжить разговор, чтобы он не понял, насколько глубоко ее смятение, насколько сильно волнует ее его близость, но она никак не могла вспомнить его вопрос.

– Извини, что ты спросил? – пробормотала она.

Адриан недоуменно наморщил лоб. Похоже, он и сам уже забыл, что спрашивал. Наверное, мыслями он уже в редакции, подумала Кэтрин, а разговор поддерживает просто из вежливости.

– А, – наконец вспомнил он, – я спросил, – где бы ты хотела открыть свою газету?

– Думаю, в каком-нибудь небольшом городке вроде Портленда, – отозвалась она. – Конечно, я не буду и пытаться обосноваться где-нибудь неподалеку, – заверила его Кэтрин, как она надеялась, спокойным, уверенным голосом. – Местный рынок полностью в твоем распоряжении. – Она улыбнулась. – Я обнаружила, что мне очень нравится океан, поэтому, возможно, переберусь куда-нибудь на Восточное побережье.

– Восточное побережье? – глухо переспросил Адриан. На другом конце страны! Его вновь охватило уныние. – Да, Восточное побережье. Наверное, неплохой выбор. Там много возможностей, – сказал он, как только смог взять себя в руки и спрятать подальше свое разочарование. Затем поспешно добавил: – Но и здесь, на Западном побережье, возможностей предостаточно. У меня есть редакции здесь, в Орегоне, и несколько на севере Калифорнии. Я пошутил, когда говорил, что готовлю конкурента, Кэтрин. Всегда есть место для здорового соревнования, да и Западное побережье велико. – Немного помолчав, он спросил: – Ты еще не планировала, когда намерена приступить к осуществлению своего плана?