Песнь любви - Lama Lieutenant

— Где сейчас принцесса? — этот вопрос волновал его не меньше.

— Принцесса? Она в столице. Такой женщине не место на севере у жесткого моря.

— Какой такой?

— Нежной и ослабленной.

Когда Александр уже уходил, Кальвиг окликнул его.

— Сегодня день писем, — сказал мужчина. — Не забудь зайти за своими к Драсту. Завтра писем может уже не быть.

Александр не стал спрашивать, куда могут пропасть неполученные письма, зато сразу после того, как выполнил все поручения, направился в голубятни. Драст выдал ему тонкую стопку из трёх писем. Это было довольно много.

Александр положил письма в карман. Одно было запечатано в необработанный конверт — скорее всего, от сестры, два других были из дорогой белой бумаги, и на них стояла печать королевского двора, а это значило, что письма от Лоиса.

Драст так же попросил его отнести несколько писем на конюшни, так как конюх был занят, и Александр согласился.

В конюшне он повстречал свою подружку Изабель, и та узнала его, встречая дружелюбным ржанием.

— Хочешь прокатиться? — спросил конюх, получивший свои письма. — Я подготовлю её для тебя.

Александр кивнул. Он хотел.

Он выехал на Изабель уже глубоко в сумерках и долго, быстро мчал по берегу вдоль кромки леса, пока побережье не кончилось, и не началась тундра, цветущая всеми цветами радуги. Красная, розовая, зелёная и синяя тундра.

Изабель остановилась, словно, как и он, была сражена этой красотой.

Они медленно пошли по мхам и редким кустарникам, и Изабель фырчала о чём-то своём, а Александр улыбался. Ему не за что было благодарить короля, даже когда тот подарил ему собственных слуг, даже когда с щедрой руки отвешивал золото мешками, даже когда переселил Лоиса в его помещения, чтобы ему не было так одиноко. А сейчас он был благодарен. За то, что Король послал его на этот край земли, холодный, солёный и безжалостный. Безжалостно-прекрасный. Край, где ему хорошо и спокойно.

Конюх похлопал Изабель по загривку, когда они вернулись.

— Бегали по тундре? — спросил он. — Она всегда такая счастливая, если наестся мха…

Александр ссыпал ему немного кислых ягод с листьями.

— Это для твоей дочери, — сказал он. — Помогает от болезни мочевого пузыря. Мог обратиться ко мне раньше.

— Спасибо, — конюх кивнул. — Я думал, ты служишь только принцу.

— Так и есть, — ответил Александр, элегантно спрыгивая с лошади. — Но мне несложно помочь. Хотя бы советом. Эти ягоды растут там, где холодно и сыро. Можно заваривать их листья.

— Чем я могу оплатить тебе?

Александр пожал плечами. Он слышал о болезни Рейны, дочери конюха, от Хельд и не собирался в этом участвовать, всё же он — не доктор, однако, если подвернулся случай помочь, то почему бы и нет? Рядом с Хельвигом Александр испытывал такое желание. Желание отдавать.

— Возможно, когда-нибудь я попрошу о небольшой услуге, — сказал он.

— Я понял тебя, дроу.

Он вошёл в их с принцем покои, когда солнце уже скрылось за горизонтом, и сбросил с плеч пропахший солью плащ. Принца всё ещё не было, поэтому Александр бережно сложил письма на стол и подготовил воду.

Когда тот наконец пришёл, в комнату из ванной уже тёк аромат нежных трав, а Александр успел наскоро ополоснуться, переодеться в чистое и заварить чай из собранных ягод.

Он обнял мужчину нежно и аккуратно, словно тот не обладал медвежьим телосложением, а был хрупкой реликвией древних династий. Принц положил руки на его спину и склонил голову ему на плечо, вдыхая запахи полной грудью.

— Ты выдумал что-то новое, милый разбойник?

Александр улыбнулся. Принц был очарователен, когда дело касалось нежных прозвищ.

— Всего лишь ягоды с тундры, — ответил он, снимая с Хельвига припорошенный снегом плащ. — Конюх дал мне прокатиться на одной лошадке… а она завела меня в совершенно чудесное место.

Принц посмотрел на него серьёзно и пристально. Его пальцы скользнули к лицу Александра, чтобы ласково, но настойчиво придержать его за подбородок.

— Тебе здесь нравится? — спросил он так, словно от того, каков будет ответ, зависели жизни.

— Мне здесь нравится, — ответил Александр, раскрыв глаза. Он доверчиво прижался к телу Хельвига, тёплому и большому.

— Ты ведь не говоришь это, чтобы порадовать меня? — Он нахмурил выцветшие на солнце брови. — Здесь холодно и мало фруктов. Во дворце у тебя наверняка были покои размером с мои, а то и больше. У тебя были украшения и много золота. А здесь лишь один сундук вещей, да свора неотёсанных солдат, которые не могут отличить столовую вилку от десертной. Что тебе может нравиться здесь? Таскать воду из бочки? Сбивать грязь с сапог?

Они молчали с пару мгновений, когда принц затих, всё ещё держа лицо Александра в своей руке. Он хмурил брови, и крылья его носа трепетали, но в глазах был страх, который заставил Александра пылать. Этот мужчина мог бояться. И он боялся не водяных. Не шторма и не вьюги. Он боялся, что Александр будет недоволен.

Александр скользнул руками по плечам Хельвига. Он обнял его за шею доверчиво и покорно и потянулся к обветренным губам.

Это был третий раз, когда он сам целовал принца. И поцелуй был исполнен глубинной нежности и трепета. Он был медленным, но взрывами отдавался в груди, словно столичные фейерверки.

Хельвиг застонал в его рот и сжал в своих объятиях.

— Мой милый… — зашептал он, отстраняясь, чтобы окропить поцелуями его лицо. — Ты — лучшее, что могло случится со мной в этой жизни. Я никогда не думал… я никогда не знал, что буду когда-нибудь так благодарен своему брату…

Александр усмехнулся. Буквально несколько часов назад он думал о том же самом.

— Мне хорошо здесь, — припечатал он. — Здесь я чувствую себя дома. Здесь в лесах пахнет духами моих предков. Здесь люди, которые не боятся моих глаз.

«Здесь ты», — не осмелился сказать он, но Хельвиг, кажется, понял его чувства, ещё когда Александр отдал ему свой поцелуй.

— Я бы мог прожить тут всю жизнь, — сказал он, пристально глядя принцу в глаза. — Без фруктов и без золотых будуаров.

— Кто тебе писал?

Они развалились на кровати, раскидав всю личную корреспонденцию принца, что пришла сегодня.

— Сестра и наставник, — сказал Александр. — Сестра беспокоится, потому что я должен был ехать к ней, домой. Спрашивает, не хочу ли я взять племянницу в жёны. — И пояснил, увидев недоумевающий взгляд Хельвига: — Моя сестра от другого отца. Она человек. Иначе она предлагала бы не женитьбу.

Принц усмехнулся.

— У вас всё совсем как в королевской семье.

— Правда?

— Да. Только масштаб поменьше.

Александр по-хозяйски вплёл пальцы