Льюис Кэрролл - Нина Демурова

Мистер Тейт вместе с тем отмечает и «некую погрешность», которую позволял себе «наш юный друг, не допускающий ошибок там, где дело касается важных убеждений или принципов». Вот что он пишет по этому поводу: «При чтении вслух или в метрических композициях он нередко сводит к нулю все представления Овидия или Вергилия о стихе. Более того, с удивительным хитроумием он подменяет описанные в грамматиках обычные окончания существительных и глаголов более точными аналогами или более удобными формами собственного изобретения». Впрочем, директор высказывает надежду, что со временем этот недостаток, от которого его ученику, безусловно, следует избавиться, исчезнет сам собой. Как видим, уже в юные годы в Чарлзе пробудился интерес к слову и «выравнивающим поправкам», которыми впоследствии будут отмечены сочинения Льюиса Кэрролла.

Свой отзыв мистер Тейт завершает словами: «У вас есть все основания предвкушать для него прекрасную карьеру. Позвольте мне в заключение письма высказать одно предложение, продиктованное самыми добрыми намерениями. Вам не следует говорить сыну обо всей мере его превосходства над другими воспитанниками. Пусть сам открывает его по мере продвижения по своему пути. Любовь к превосходному достойнее любви к превосходству; но нужно ли говорить, что стоит ему увлечься одним лишь стремлением превзойти других, как самое качество его знаний значительно потускнеет, а на характер ляжет серьезное пятно?»

Да, мистер Тейт был мудрым и проницательным человеком, и можно смело сказать, что на долю Чарлза выпала редкая удача провести несколько лет, столь важных для становления личности, рядом с таким наставником.

Ричмонд находится недалеко от Крофта, и все каникулы и праздники, которых за год набиралось немало, Чарлз проводил дома. Приезжая домой, он с радостью погружался в тот особый мир, который царил в семье. В школьные годы он начал издавать для своих братьев и сестер рукописные журналы. Поначалу в них принимали участие члены семьи — братья, сестры, а подчас и сестра матери тетушка Люси, но понемногу они полностью перешли в руки «редактора». Всё в них — «романы», забавные заметки из «естественной истории», стихи и хроники — сочинял сам Чарлз. Он не только переписывал журналы от первой до последней страницы своим мелким и четким почерком, но и украшал их собственными иллюстрациями, оформлял и переплетал. Он неплохо рисовал, особенно удавались ему всякие комические и гротескные персонажи.

Нам известны восемь домашних журналов, изданных Чарлзом: «Полезная и назидательная поэзия», «Ректорский журнал», «Комета», «Розовый бутон», «Звезда», «Светлячок», «Ректорский зонт» и «Миш-мэш» (слово, по собственному признанию редактора, заимствованное в несколько искаженном виде из немецкого языка[20]). Первый из них появился в 1845 году, когда Чарлзу было 13 лет; последний выходил отдельными номерами на протяжении 1855–1869 годов, когда, будучи сначала студентом, а затем и преподавателем Оксфорда, Чарлз приезжал на каникулы домой. Сохранились два первых и два последних номера; четыре средних были утеряны. Уже в ранних опусах юного автора явно ощущается его склонность к пародии и бурлеску.

Пробовал он свое перо и в лимериках, юмористических пятистишиях, с давних пор любимых в Англии, с которыми он, возможно, познакомился по сборникам, вышедшим в начале 1820-х годов (впрочем, лимерики передавались и из уст в уста). Он называл их «мелодиями» и также «печатал» в домашних журналах. Сохранились четыре «мелодии», написанные им в тринадцатилетнем возрасте.

Леди юная из УитбаяЖизнь клянет, избавленья не чая:Так бескрылые мошкиПокусали ей ножки,Что бедняжка кричит, приседая.

Вполне возможно, что в этом стишке нашла отражение история, приключившаяся с одной из сестер Чарлза. Юный поэт использует классическую форму лимерика: рифмует первую, вторую и последнюю, пятую строки (рифма а) и третью и четвертую строки (рифма b), так что общая схема рифмовки выглядит так: aabba.

А вот другой его лимерик, где в последней строке он повторяет название города первой строки. Это одна из традиционных форм лимерика:

Старичок один, фермер из Ридла,Кончил жизнь на столе ювелира:Он булавкой проткнул себяИ был вместо бусиныПринесен к ювелиру из Ридла.

Однажды вместо географического названия в первой и последней строках он повторил последнее слово, не имеющее никакого отношения к географии:

Из бумажной обертки торговецОчень модный цилиндр изготовил,И носил его с шиком,Но однажды ошибкойВышел в дождь прогуляться торговец.

Чарлз написал еще и двойной лимерик, связанный родственностью героя и героини:

Вниз растет господин из Опорта,Дюйм теряет бедняга четвертыйС того самого времени,Как носить стал на темениОн цемента ведро ради спорта.

А сестра его Люси О’ФиннерТонкой стала, как горло графина:Спит она под дождем,Залучить ее в домОчень трудно семейству О’Финнер[21].

Казалось, Чарлз поставил перед собой задачу употребить различные формы лимериков.

Эти пятистишия были написаны за год до того, как вышла прославленная «Книга бессмыслиц» (1846) Эдварда Лира, давшего лимерику права гражданства в английской литературе и в иллюстрации, чему немало способствовали его замечательные рисунки.

Больше (кроме одного-единственного случая) Чарлз лимериков не писал. Видно, эта игра его не увлекла.

Юмористическому переосмыслению и переиначиванию он подвергал известные строки классиков — Шекспира, Милтона, Грея, Маколея, Кольриджа, Скотта, Китса, Диккенса, Теннисона и др. В этих первых литературных опытах юный автор обнаруживал широкую начитанность и несомненную одаренность. Отметим сразу же, что его пародии этого времени редко носят сатирический характер — это скорее бурлески и травестии, где исходные тексты, по меткому выражению Ю. Тынянова, используются скорее как «подмалевки» для создания юмористического эффекта. Впрочем, подробнее об этом поговорим позже, когда речь пойдет о зрелых произведениях Кэрролла.

Три года, проведенных в Ричмонде под крылом мистера Тейта, пролетели быстро. Чарлзу исполнилось 14 лет, настало время переходить из Ричмонда в публичную школу. Название это, сохранившееся в Англии по сей день, обманчиво. Публичные школы — это вовсе не школы, открытые для широкой публики; напротив, это закрытые и часто весьма привилегированные частные школы-интернаты для мальчиков. Обучение в них стоило совсем не дешево, и если бы преподобный Доджсон оставался в Дарсбери, он не сумел бы послать старшего, а затем и других сыновей в подобную школу. Школа в Регби, куда Чарлз поступил в середине 1846 года, хотя и обладала прекрасной репутацией, весьма отличалась атмосферой от почти домашней школы в Ричмонде. По странному совпадению фамилия ее директора также была Тейт, мистер Арчибалд Кэмпбелл Тейт — правда, писалась она иначе (Tait), чем фамилия «доброго старого учителя» из Ричмонда, которого так полюбил Чарлз (Tate). Впрочем, это было не единственное их различие.