Быть войне! Русы против гуннов - Максим Кисляков

– Да я вроде все правильно бил-то, – насупился паренек, глаза отводит в сторону, – сбилось, как-то не так пошло…

– Как-то не так пошло! – передразнил старший. – Вечно у тебя все не так, все не эдак! Забыл, чего тятька-то с утра наказывал?

Йошт, стараясь не шуметь, сделал пару шагов.

– Помню.

– Помнишь! Давай другую, эта уже совсем не годится! – Старший ударом молота сбил с наковальни на землю бесформенную железяку.

Паренек вздохнул, направился к жаровне, налег на мехи. Кожа заурчала, воздух слабой струйкой ворвался в очаг, угольки подмигнули алым светом, но вскоре погасли.

– Сильнее налегай! Сильнее!

Отрок рассеянно закивал, ускорил темп, мехи натужно засопели. Пламя жаркое, едва не вырывается из жаровни, то и дело выстреливает огненной лапой, старается цапнуть молодого.

– Еще два орала выправить надо, четыре лопаты и еще десять пар подков. Лошади не подкованы вторую неделю, в кровь копыта разбивают! – сердито перечисляет старший. – Одна уже копытом мается, ступить не может. – Повернулся к младшему, рявкнул: – Ну что ты там копаешься?

– Готово уже. Я сейчас.

Молодой кузнец ухватил большие щипцы, неумело ворочает ими в шипящих угольях – раскаленная добела заготовка всякий раз срывается обратно в жаровню. Старший смотрел на молодого, но не выдержал:

– Дай я сам, неуч!

Он грубо отпихнул молодого напарника. Деловито взял щипцы, ухватил железяку и понес на наковальню, от жаркого пламени волосы на лбу слиплись, по вискам струится пот, рубаха – хоть выжимай. Но в последний момент старший не удержал железку, та сорвалась прямиком в бадью с холодной водой. Раскаленные брызги с шипением полетели во все стороны, угодили на руки и штаны старшему. Тот громко вскрикнул. Молодой кузнец не удержался и захихикал, но тут же получил зуботычину. От неожиданности повалился задницей на землю, ухватился за пылающую от боли щеку, слезы брызнули из глаз. Над молодым кузнецом возвышается старший, зло сверлит глазами, лицо посерело.

– Я тебе щас покажу, как над старшими потешаться! – грозно бросил старший и шагнул вперед к горе-помощнику. Крылья ноздрей раздуваются, желваки ходят ходуном. Отрок подскочил как ужаленный, оттолкнул приближающегося старшего, а сам пустился со всех ног в дом, дверь громко гукнула.

Старший бросился за ним, но босая нога завязла в мокром грунте, стопу повело в другую сторону и кузнец растянулся на земле. Тут же грязно выругался.

Йошт не удержался и захихикал.

– Эй, тебе чего здесь надо? – зло гаркнул на него кузнец. Йошт чуть не захлебнулся от неожиданности. – А ну, проваливай отсюда!

Йошт развернулся и ускоряя шаг пошел дальше.

– Ну что за день такой сегодня? – сокрушенно раздался удаляющийся голос старшего. – То брат-неумеха, то шастают всякие. Нет, замок пора вешать. А то, чего доброго, оберут и не заметишь…

Славянская весь резко кончилась. Дальше дорога причудливыми петлями спускается вниз, потом выравнивается и убегает вперед, подрезая край совсем крохотного перелеска. Сразу за ним еле приметной полоской желтеет песчаный берег, по воде прокатывается серебристый блеск. Йошт даже отсюда – с пригорка поселения – ощущает, как от голубой полоски веет влажностью и прохладой.

Рыжеволосый карпенец деловито приложил ладонь козырьком. Дальше по прямой можно различить облака пыли. Довольная улыбка тут же скользнула на лице венеда. Может, они, радостно подумал Йошт. Вон, сквозь пылищу мелькнул до боли знакомый краешек купеческого фургона, солнце играет на остриях копий, остроконечные шлемы дружины играют серебром. Йошт тут же прикинул-подсчитал: «Нагнать их несложно, вот только тракт петлей уходит в сторону, но дальше его пересекает голубая ленточка реки. Даже отсюда можно различить, как она резко изгибается и притоком разрезает долину, как ножом кусок масла. Там и нагоню», – твердо решил венед. Правда, быть ему битым, но тут рыжеволосый карпенец надеялся выкрутиться. И даже придумал как, в дороге додумает детали. Ему ведь не привыкать вертеться, точно ужу на противне.

Йошт свернул с тракта, ступил на хоженую тропу, впереди проступает бревенчатый настил деревенской пристани. Жиденький перелесок внезапно кончается, дальше ковром стелется каменистый вперемешку с речным песком берег. Толстые опоры-стволы надежно держат стертый до годовых колец настил, вода плещется, ударяется о толстые круглые балки, маленькие бурунчики крутятся возле них. Йошт вдохнул свежий речной воздух и тут же сморщился, будто глотнул уксуса, – от воды непривычно тянет склизкой тиной.

Рядом на берегу застыли перевернутые вверх дном лодки, лишь одна плоскодонка мерно раскачивается на воде, толстый жгут из пеньки тянется аж до перелеска и исчезает в тени деревьев.

Тут же на двух шестах растянута рыболовная сеть, крупные ячейки поблескивают на солнце. Йошт смекнул – раз такая сеть, значит, рыба тут водится немаленькая. Он деловито ухватил рыбацкую снасть и стал снимать с шестов, но та лишь больше запутывалась. Венед засопел и с силой дернул сеть, но та не поддалась, лишь сучковатые палки-держатели наполовину оголили влажную древесину из песка. Венед насупился, руки ухватили упертую рыбачью снасть крепче и с силой потянули, жилки ячеек больно врезались в кожу. Йошт рванул из последних сил и тут же завалился на раскаленные солнцем камни и песок, деревянные шесты взметнулись в небо и вперемешку с рыбачьей сетью обрушились на рыжеволосого венеда. Он ойкнул – одна из палок шлепнула прямо по темечку, рука тут же принялась растирать ушибленное место.

Теперь у Йошта вконец путаная рыбачья сеть и скулящий от голода желудок. Надо что-то делать. Тут уж не до лени – через час-другой пустое брюхо заставит кору грызть да листочки сочные на низко свисающих ветках объедать, аки коза.

Йошт вздохнул, взял в охапку сеть и направился к лодке-плоскодонке. Но мочить ноги не хотелось, да и далековато лодочка – пока дойдет вода, накроет с головой. Но можно прыгнуть с пристани – как раз долетишь. Впрочем, можно и за веревку вытянуть, но это – лень! Проще уж – сигануть. И весело, и без напряга.

Через мгновение тихая речка взорвалась оглушительным плюханьем. Йошт в спешке не рассчитал прыжка и перемахнул через плоскодонку. Он со всего маху бухнулся в прохладную воду, ленивые рыбы очумело прыснули в разные стороны, брызги разлетелись нехилым фонтаном. Сеть вырвалась из рук венеда, ее тут же подхватило течением и понесло вперед. Йошту осталось лишь уныло проводить ее взглядом.

Рука наконец ухватила край плоскодонки. Чертыхаясь, Йошт перевалился через борт и растянулся на дне. Он облегченно вздохнул, но тут же напрягся – мокрая рубаха неестественно топорщится, по груди кто-то остервенело шлепает. Венед запустил руку за пазуху, пальцы ухватили что-то холодное и склизкое, он вскрикнул, отдернул руку и в один удар сердца стащил с себя рубаху. Нечто блестящее плюхнулось на дно лодки, тут же ошалело забило хвостом. Йошт отполз в сторонку, глаза неотрывно следят за извивающимся скользким комком. На дне барахтается и жадно хватает ртом воздух… обычный карась. Венед облегченно выдохнул.