Свинцовые сумерки - Александр Александрович Тамоников

А оставшийся в одиночестве разведчик шагнул назад в пещеру и затаился, готовый отправить на тот свет как можно больше немцев, как только они появятся. Мысль о смерти не пугала его, он чувствовал себя мертвым уже давно, с тех пор как прочитал в письме от соседей о смерти жены и дочерей. Просто теперь пришло время долгожданной мести, которую он так долго ждал. Каждый выстрел и удар ножа будет фашистам ответом за то, что напали на Советский Союз, сгубили его семью, уничтожили его мирную жизнь.

Коля Воробьев, совсем растерянный от своих проступков и от усталости, не понимал, что ему делать дальше. Поэтому Шубин похлопал рядового по спине, чтобы привести в чувство, и скомандовал:

– Двигайся за мной! Надо найти укрытие, быстрее!

Слева внизу голоса немцев раздавались все отчетливее, хотя разведчики их уже не видели. Вот раздался выстрел и выкрикнул голос на немецком, следом еще выстрел, потом снова крики, грохот автоматной очереди. Авдей Злобин, скромный герой, вступил в неравный бой.

Под звуки развязавшего боя разведчики выбрались на берег и залегли в траве. Куда двигаться дальше? Шубин ткнул пальцем в крайний разрушенный дом:

– Там есть подпол, чтобы спрятаться?

Колька нахмурил лоб: крайний дом был бабушки Прасковьи, которая изготавливала на продажу лечебные настойки в деревянных бочках и крошечных запыленных бутылочках. Он вспомнил, как маленький бегал за лекарством от кашля для сестер и помогал старушке, придерживая крышку погреба в предбаннике, где та хранила свое богатство. Поэтому уверенно указал на маленькую постройку, что чудом сохранилась на клочке земли:

– Да, вон там в бане есть погреб, это точно.

– Тогда туда ползком. – Командир первый шустро зашевелил локтями и ногами. Они двинулись по широкому полю с одуванчиками, укрываясь за высокими кочками. Как можно быстрее, вперед, вперед! Позади ухнул взрыв, в воздух взметнулась фонтаном земля и ветки – Авдей Злобин подпустил как можно ближе к себе ораву фашистов, а потом рванул чеку гранаты, уничтожив и себя, и своих врагов. Глеб мысленно поблагодарил товарища за геройский поступок. По возвращении на свою территорию он доложит в штабе о его подвиге.

По дороге и от моста бежали к месту взрыва остальные солдаты, немецкий пост гудел, как взбудораженный улей. Общая суета была разведчикам на руку. Пока немцы разгребали завалы, растаскивали тела, Воробьев и Шубин успели добраться до огорода бабушки Прасковьи. Здесь они сначала по очереди перебежали за собачью будку, а потом к двери бани. Глеб зажал в кулаке нож и толкнул дверь – нет ли кого внутри. Но на широкой скамье была аккуратно свернута форма, подушка и тонкое одеяло, а на столе, сооруженном из ящиков, лежала кипа бумаг. Очевидно, кому-то из офицерских чинов выделили отдельное удобное пространство для проживания. Остальные вещи были плотно упакованы в трех чемоданах, на полу валялся измятый китель. Все говорило о том, что недавно прибывший офицер собирался переодеться или отдохнуть, но из-за поднявшегося переполоха кинулся в одном белье к месту происшествия.

Колька поддел ножом край дощечек, откинул люк, который было почти не видно в деревянном полу из-за оторвавшегося кольца:

– Сюда! Быстрее!

Они спустились по крепким ступеням в прохладу подпола, и Воробьев опустил люк над головой. Как раз вовремя! Наверху затопали тяжелые сапоги, кто-то прогудел басом, и в ответ раздался более тонкий голос:

– Jawohl, меin General!

Шубин понял, что они нашли себе укрытие прямо в постройке, где германский генерал организовал себе личный кабинет. Высокий чин прибыл, скорее всего, наблюдать за строительством новой линии укреплений. И даже не успел разместиться, как советские разведчики уже преподнесли ему неприятный сюрприз.

Шубин прислушался, хотя наверху почти ничего не происходило. Генерал, скрипя досками, прошелся по комнате, его ординарец то и дело сновал туда-сюда. Он принес полное ведро воды, и, судя по фыркающим звукам, его командир начал утренние водные процедуры. Хлюпал ковшик, плескалась вода, через щели просачивались капли в подпол, но до Шубина это все доносилось будто издалека. Он был истощен от усталости, Воробьев рядом тоже еле сидел, то и дело сонно роняя голову набок. Если они не отдохнут, то не смогут выбраться из этой ловушки, а должны это сделать – обойти охрану и добраться до своих, ведь не зря погиб ради их разведоперации Авдей Злобин!

И Глеб приник к уху Коли:

– Ложись прямо на землю, ты спишь два часа, я на карауле, потом поменяемся. Главное, следи, чтобы я не храпел или не разговаривал, сразу зажимай рот! Наверху немецкий генерал, если поднимет крик – нас тут прямо в подполе гранатами забросают, и все – капут.

Колька в ответ кивнул и тут же закрыл глаза. Его мгновенно сморил глубокий сон. Шубин же изо всех сил старался держаться: он засек время, потер глаза, а потом нащупал в кармане листок. Сделает записи всей информации, что удалось добыть. Если что-то пойдет не так, а подобное уже случалось во время вылазки не раз, то есть надежда, что Коля Воробьев сможет все-таки выйти к своим и передать собранные данные. Поэтому пускай они лучше будут записаны в виде шифровки.

Скупые солнечные лучи из крошечного окошка бани проникали через щели в подпол, и этого было достаточно, чтобы начать записи. За годы в военной разведке Шубин наловчился писать почти вслепую, отмеряя пальцами на бумаге расстояние между строчками и значками план расположения техники. Он по памяти нарисовал план расположения будущего узла из окопов, дорогу для танков и месторасположение эскарпов, внизу проставил цифры единиц техники, личного состава, что они насчитали во время ночной вылазки. Наверху то и дело раздавался топот, дверь скрипела несколько раз – к генералу шли с докладами дежурные офицеры. Шубин прислушивался к обрывкам фраз, что мог уловить через тонкий дощатый пол. Он, к своей досаде, понял, что их утренняя стычка взбудоражила немцев, а значит, теперь поселок в кольце из строгой охраны и частей СС. В своем порыве Коля Воробьев убил не обычного рядового, а офицера из подразделения СС, поэтому всполошившиеся немцы усилили бдительность. Как же теперь выбираться из этого кольца и возвращаться за линию фронта? И если они прочесывают местность у реки, то, скорее всего, обнаружили припрятанный плот. Возвращаться тем же путем на свою территорию опасно, вернее, невозможно, так как по этому водному маршруту установят усиленную охрану. Ему и напарнику придется искать другую дорогу, а выбор у них небольшой. Если