Тайна Чаши - Марджори Аллингхэм

Поначалу все шли медленно, словно Гирты еще сомневались в том, что стоит уступить напору, но в конце концов полковник решил побыстрее покончить с незваными гостями и послал Бранча за ключами. Миссис Дик не умолкала ни на минуту, высказывая свои комментарии по поводу всего, что только попадалось ей по дороге.

— Розы у вас, полковник, совсем стали плохие. Но ведь розы как лошади. Если вы их не понимаете, то лучше не трогайте.

Она отступила в сторону, когда Бранч подошел к обитой железом, дубовой двери часовни. Замок был старый, тугой, и слабосильный дворецкий никак не мог его открыть. Все были готовы терпеливо ждать, когда он справится с ним, но только не миссис Дик.

Она оттолкнула Бранча, словно убрала с дороги паутину, и одним движением сильных пальцев повернула ключ. У майора Кинга сдали нервы, и он коротко засмеялся.

— У вас крепкие руки, — заметил он.

— В моей профессии нельзя быть слабой, — сказала миссис Дик, метнув на него уничтожающий взгляд.

— Вот так, майор, — расхохотался неприятный мистер Путнам. — Сегодня утром я видел, как миссис Шэннон управляется с Горьким Алоэ. Вот это кобыла. — Он повернулся к миссис Дик. — У нее дьявол в крови. Я думал, она вас убьет. Нет ничего хуже злой женщины и непокорной кобылы. Или избавляйтесь от них, или пристреливайте. Другого выхода нет.

Он оглядел остальных, на которых его слова не произвели никакого впечатления.

— Она вставала на дыбы, била копытами, а миссис Шэннон хоть бы что. Знай, орудует хлыстом. И победа осталась за ней. Никогда не видел ничего подобного.

За этим разговором все вошли в священную часовню, в которой хранилась чаша.

Это была низкая комната с толстыми каменными колоннами на кирпичных основаниях, поддерживавшими потолок, с узкими окошками на разном расстоянии друг от друга, в которые почти не проникал свет. Каменный пол покрывали медные листы в несколько слоев. Внутри ничего не было, кроме небольшого каменного алтаря у дальней стены под алой тканью и двух подсвечников рядом.

Прямо над алтарем нависала массивная железная решетка, вделанная в каменную кладку. Свет падал на нее сверху через дыру в потолке, закрытую, вероятно, не очень давно толстым стеклом.

Черный бархат закрывал в этот день алтарь, и полковник Гирт сказал:

— Как только в семье кто-то умирает, чашу закрывают и оставляют так на десять дней.

Он помедлил, но миссис Дик стояла на своем.

— Решетку, видимо, можно открыть другим ключом. Все у вас какие-то сложности! А система защиты есть на крыше?

Полковник понял, что единственный способ избавиться от гостей — это показать им чашу. В общем-то он был миролюбивым человеком и, поняв, что миссис Дик не намерена с ним считаться, решил удовлетворить ее желание. Он взял у Бранча другой ключ и, наклонившись над алтарем, отпер решетку. Потом осторожно поднял черный бархат.

Мистер Кемпион, воображение которого было склонно скорее к комическому, нежели к трагическому, подумал, что сейчас неплохо бы показать фокус. Мгновением позже он уже был не рад своей мысли, оказавшейся пророческой.

Сначала вскрикнул полковник, потом что-то пробормотала Пенни. Под черным бархатом не оказалось ничего, кроме двух кирпичей, вынутых из основания одной из колонн.

Чаши как не бывало.

Миссис Дик единственная не сразу поняла, что произошло.

— Ну и шутки у вас, — громко сказала она. — Отдает плохим вкусом.

Валь не сводил глаз с Кемпиона, его отец в ужасе смотрел на Бранча. Первым взял себя в руки полковник Гирт.

— Ну, конечно. Как я мог забыть? Боюсь, сегодня ничего не получится, мистер Путнам. Чашу сейчас чистят. Как-нибудь в другой раз.

Он даже нашел в себе силы улыбнуться перед тем, как выйти из часовни.

— Ради Бога, — шепнул он Валю, — выпроводи этих людей и приходи в библиотеку. Пусть все придут.

Глава десятая

Две разгневанные девицы

Сэр Персиваль Гирт мерил шагами библиотеку, тогда как двое его детей, мистер Кемпион и Бранч беспомощно следили за ним взглядом.

— Слава Богу, эта женщина уехала. — Сэр Гирт прижал ладонь ко лбу. — Не знаю уж, насколько она поверила мне, но надеюсь, что поверила, иначе через двадцать четыре часа вся страна всполошится.

— Значит, она и вправду исчезла? — спросил Валь.

— Ну, конечно, исчезла, — подтвердил сэр Персиваль таким тоном, что ни у кого больше не осталось сомнений в случившемся. — Исчезла. Растворилась в воздухе. Я сам укрыл ее бархатом в воскресенье сразу после того, как ты рассказал мне о Кэйри. Она была на алтаре. Ключи я унес с собой и положил на место, как всегда. Насколько мне известно, это место знаем только я, ты и Бранч.

Бранч изменился в лице, но сэр Персиваль успокоил его:

— Нет, нет я никого не обвиняю. Просто странно. Вещи не могут исчезать сами по себе.

Некоторое время находившиеся в библиотеке молчали, словно от неожиданности на них напал столбняк.

— Может быть, мне послать за полицией? Или вы сами позвоните? — спросил Бранч.

Сэр Персиваль медлил с ответом.

— Пока не знаю. Но все равно спасибо, Бранч. Нам ни в коем случае не нужна шумиха. Она может иметь самые ужасные последствия. Мы ведь хранители королевской чаши. Пусть часовня стоит закрытой, как всегда, и никому не говорите о пропаже.

— Что нам делать? — еле слышно спросил Валь. — Не можем же мы сидеть тут и ждать невесть чего.

Его отец с любопытством взглянул на него.

— Не можем, мой мальчик. Поэтому вы все должны знать. Чаша большая и тяжелая, и ни один чужак не покинул этот дом с тех пор, как я запер ее в последний раз. Только у нас был доступ к ней, но мы все заинтересованы в том, чтобы вернуть ее на место.

— Ты хочешь сказать, что она еще здесь? Тогда где? Пошли за начальником полиции. Он же твой старый друг.

— Может, и надо было бы, — неуверенно произнес сэр Персиваль, — но что в этом толку? Он только всех перебаламутит. Будет допрашивать слуг, обыскивать дом… Нет, мы должны сами справиться.

Он сказал это так, что ясно было — спорить бесполезно.

— Я не буду звать полицейских, по крайней мере, пока. И очень прошу вас всех никому ничего не рассказывать. По моему глубокому убеждению, чаша еще в доме. А теперь оставьте меня одного.

Все, кроме Валя, покинули библиотеку, и когда дверь закрылась, он подошел к отцу, который уже сидел за своим столом.

— Послушай, папа, если ты зачем-то спрятал чашу, ради Бога, скажи мне. Я же твой наследник, и у меня есть право знать.

— Мальчик, не глупи. — Голос старого сэра Персиваля было трудно узнать, и лицо у него мгновенно посерело и осунулось, едва он остался без свидетелей. — Ничего более ужасного мне не приходилось переживать в моей жизни. Тем более, что нам совершенно невозможно призвать на помощь полицию.

Он посмотрел прямо в глаза сыну.

— Через неделю тебе исполнится двадцать пять лет. И через неделю мне было бы легче объяснить тебе все до конца.

На другое утро Кемпион встал рано, спустился по лестнице, пересек холл и вышел в залитый солнцем парк У него не было причин для веселья. Все его усилия в Санктьюари свелись на нет. Леди Петвик умерла при загадочных обстоятельствах через восемь часов после его приезда, а теперь у него из-под носа увели чашу, которую он собирался охранять.

Тем не менее он уселся на одну из каменных скамеек и улыбнулся безоблачному миру.

И почти тотчас он услышал шум, который ожидал услышать, поэтому встал и не спеша направился прочь от дома по подъездной аллее. Он все еще был далеко от ворот, когда позади него несколько раз нажали на клаксон, и, обернувшись, он увидел в спортивной машине Пенни, которая недовольно смотрела на него, отчего он тотчас изобразил на лице глуповатую улыбку.

— Куда вы собрались, прелестная госпожа? Не возьмете ли с собой бедного путешественника?

Девушке его предложение пришлось явно не по вкусу.

— Я в город к портнихе. Могу подвезти вас до деревни.

— Мне тоже в Лондон. Отсюда далековато, не правда ли? Но я знал, что мне не придется идти пешком.

Пенни покраснела.

— Но вы же не можете оставить «Башню», — со страхом проговорила она.

— Никогда не смейтесь над могущественными людьми. Не забывайте, что случилось с испорченными детьми, которые посмеялись над Елисеем. Я ведь могу придумать смерть и пострашнее, чем в зубах медведицы.

Девушка молчала, и было очевидно, что она никак не ожидала встретить на своем пути мистера Кемпиона.

— Послушайте, — наконец проговорила она — Мне надо отвезти Бет в Лондон, если хотите знать. Она уже ждет меня.

Кемпион просиял.

— Правильно. Так мне и надо. Не позволяйте мне командовать собой. Я, собственно, и не собирался, но мне нужно в Лондон, а Лагг не разрешил мне воспользоваться «бентли».

Девушка недоверчиво поглядела на мистера Кемпиона, который снял очки и стал протирать их.