Бегство Земли - Франсис Карсак

ЭТО произошло около полуночи. Более чуткая, чем все мы, Рения ощутила ЭТО первой. Она внезапно побледнела и сказала, что у нее ощущение, будто какое-то существо смотрит на нее в упор из темноты. Чтобы успокоить Рению, я включил прожектор, но потом снова погасил его, дабы не привлекать к нам внимание обитателей джунглей. Через несколько секунд мы все тоже почувствовали, что за нами кто-то следит. Это было страшное чувство, оно то усиливалось, то ослабевало, будто кто-то бродил вокруг, то приближаясь, то удаляясь. Скрывая растущее беспокойство, я сел на место пилота, при необходимости подняться в воздух, и положил правую руку на спуск боевого излучателя, фульгуратора.

На несколько минут нас вроде бы отпустило. Затем смутное чувство опасности усилилось.

И вдруг Рения, указывая рукой на озеро, крикнула:

- Там, Орк, там!

Синеватое сияние пульсировало в том же ритме, в каком сжимались от боли и отчаяния наши сердца. И тут мы увидели на отмели чудовищную тень, которая ритмично изгибалась в жутком завораживающем танце.

Побледнев, Тулл пробормотал:

- Эри-Куба...

- Говори! - крикнул я. - Что ты об этом знаешь?

- О, ничего... Это древняя легенда. Во время владычества друмов на 3емле, говорят, Эри-Кубы захватили весь континент Тхора.

И, прислонившись к переборке, Тулл запел угасающим голосом:

Когда накатит вдруг тоска,То далека, то вновь близка,Знай - рядом Эри-Куба!У ночи встанет на краюИ выпьет кровь и жизнь твоюИз мрака Эри-Куба.И трус презренный, и герой,Умрет от ужаса любой,Кто видел Эри-Кубу...

Он умолк, и в наступившей тишине я слышал наше хриплое дыхание да заглушенные всхлипывания Рении. Ужас нарастал неотвратимо, и одновременно я чувствовал, как жизнь покидает меня, как с каждым мгновением уходят мои силы. Это было непередаваемое фантастическое ощущение! Синевато-лиловый свет в глубине озера начал угасать, кошмарное уродливое создание вдалеке на отмели замерло в неподвижности. Все это я отмечал подсознательно, как во сне. Рения рядом со мной повторяла едва слышным шепотом слова, долетавшие до меня из бесконечной дали:

У ночи встает на краюИ выпьет кровь и жизнь твоюИз мрака Эри-Куба...

Я чувствовал, что погружаюсь в черную бездну. Собокол медленно опустился на пол, согнувшись пополам, за ним рухнули Реум и Тулл. Рения мягко упала у моих ног. Я еще не потерял сознание, но в глазах у меня мутилось, в ушах звенело. Последним усилием воли я нажал кнопку старта, и почти одновременно - спуск фульгуратора. Ослепительная вспышка в миллиарды вольт на миг озарила гигантское обезьяноподобное чудовище, которое грузно оседало в воду, а затем все исчезло в огненном вихре. Космолет с ходу врезался в зеленый купол леса, я ощутил удар и потерял сознание.

Очнулся я на койке в "Сверкающей молнии", вокруг хлопотали три врача. Я чувствовал себя безмерно слабым и, едва узнав, что Рения вне опасности, тотчас погрузился в глубокий сон.

Два дня спустя Кель, которого я оставил своим заместителем по экспедиции, объяснил мне, как все произошло. Вспышка фульгуратора привлекла их внимание, а затем они увидели наш космолет, который стремительно поднимался к зениту. Они засекли нас с помощью радара, последовали за нами и установили телеконтроль над нашим управлением, когда мы были уже на стокилометровой высоте. Всех нас нашли в бессознательном состоянии. Но жизнь удалось сохранить только мне и Рении. Венериане погибли от своего рода мгновенной анемии, думаю, что я спасся потому, что был землянином, а как спаслась венерианка Рения - ни один биолог не мог объяснить.

Так или иначе, я увидел наконец Эри-Кубу и, будь моя воля, оставил бы весь их род подыхать от холода, когда Венера удалится от Солнца. К тому же новое загадочное открытие отвлекло мое внимание. Я уже поправился, и довольно быстро, когда Кель сообщил мне, что в котловане одной из релейных станций экскаватор наткнулся на "что-то, похожее на бетон ". Оставив еще слишком слабую Рению в лагере, я немедленно спустился в котлован.

По образованию я не геолог, однако один мой друг, безвременно погибший в результате несчастного случая (такое хоть и редко, но все-таки бывало и в наше время), часто брал меня в юности с собой, и я довольно хорошо разбирался в петрографии. Масса в ковше нашего экскаватора была явно искусственного происхождения. Я приказал расширить и углубить раскоп. Несколько часов спустя перед нами предстал бетонный купол. Да, это действительно был низкий купол с круглыми иллюминаторами, помутневшими от времени! У основания его мы нашли запертую дверь шлюзовой камеры. Нам удалось ее вскрыть, не причинив строению особого вреда, и мы с Келем, надев респираторы, вошли внутрь.

Я быстро понял все значение этой находки. На Венере никогда не было своей автономной жизни, и, поскольку купол весьма походил на такие же купола, обнаруженные на Марсе, напрашивался вывод, что обе планеты посетили одни и те же пришельцы. Но кто они были? Предположение о существах неведомой расы отдало сразу. Нет, как и на красной планете, здесь, на Венере, побывали земляне! Они жили в герметической станции, отгороженные от смертоносной ядовитой атмосферы. И так же, как и на Марсе, эти первые поселения погибли, когда рухнула породившая их цивилизация.

Купол был большим и, видимо, представлял собой разведывательную станцию. В ней сохранились следы борьбы. Металлическая мебель, похожая на мебель позднейших человеческих поселений на Марсе, была вся искорежена и даже оплавлена. В какой-то момент мне показалось, что я грежу: за толстой стеклянной дверью на диване лежало превосходно сохранившееся тело молодой женщины. Губы ее слегка улыбались, глаза были закрыты, длинные белокурые волосы свешивались до пола. В руке она сжимала маленький зеленый флакон.

И действительно, когда позднее ученые проникли в этот склеп, анализ показал, что он был заполнен инертным газом. На столе они нашли полуистлевшую записку, которая отчасти приподняла завесу тайны. Она была написана на одном из древних языков эпохи, предшествовавшей оледенению. Молодая женщина, которую" звали Хильда Свенсон, по каким-то причинам считалась крупной политической фигурой. Она предпочла покончить с собой, чтобы не попасть в руки врагов. Ее приверженцы подоспели слишком поздно. Они превратили станцию в усыпальницу.

Мы решили не тревожить покой гробницы, и тело Хильды так и осталось там, как его уложили ее последние друзья. Один из наших лингвистов, Нилк, прославился благодаря переводу найденной записки. С ее помощью он доказал, что древние диалекты той эпохи, несмотря на пролетевшие тысячелетия, происходят непосредственно от языков первой цивилизации. Итак, никто не тревожил уединение усыпальницу, только я иногда приходил туда и подолгу простаивал перед стеклянной дверью. Ибо юная женщина спавшая там вечным сном, была точной копией Рении!