До и после «Чучела» - Ролан Быков

«Никто не занимается в кружках, секциях, нет любимого дела? — неправда!!! Не может этого быть! Скажите, специально усилены акценты? А зачем искусственно нагнетать атмосферу?»

А ведь действительно «неправда», и три восклицательных знака к месту: «Неправда!!!» В фильме и идеальная школа, и интересные мероприятия, кружки, и общешкольный хор, и свой духовой оркестр. Да любая комиссия из самой строгой инстанции вынуждена будет оценить работу в этой школе как образцовую по всем показателям. Но когда я однажды беседовал с директором подобной школы и произнес слово «духовность», то услышал энергичный ответ: «Да, духовности мы сейчас придаем огромное значение, у нас в школе уже есть духовой оркестр!»

Опять эта «случайная оплошность речи»! Но не будем строги, хотя одно бесспорно: во многих, даже самых прекрасных с точки зрения ведомственного благополучия школах, духовность понимается как что-то вроде «внеклассного чтения», «самодеятельности», отдельных «мероприятий», стоящих за чертой официальной школьной программы.

Вот об этом и говорит фильм «Чучело», в первую очередь об этом, когда он касается школы: мы много думаем о новых школах, прекрасных и чистых, но слишком мало думаем о душах школьников; мы заботимся об их одежде, развлечениях, свободном времени, но мало заботимся о воспитании чувств.

Фильмом «Чучело» я стремился обратить внимание зрителя на то, что давно стало обычным, «приелось», «примелькалось», к чему мы приучили себя относиться как к «неизбежному» и даже «не имеющему решающего значения». Это одна из обязанностей искусства — подходить к явлениям жизни с точки зрения высокого духовного критерия. В этом смысле искусство обладает возможностями световой вспышки, когда «привычное» «примелькавшееся» предстает перед нами в своей подлинной духовной сущности.

Я понимаю, Людмила Борисовна, что после картины «Чучело» можно почувствовать себя и неуютно «в доме педагогического благополучия», может захотеться кричать «от недоумения», «возмущаться и негодовать». Можно и не один вечер «больше ни о чем не думать», может и «голова заболеть, даже сердце». Но это общественно полезная боль, надо же в конце концов открыть глаза! Необходимо!

И еще Вы пишете: «Что же пропагандируют нам создатели киноленты?»

Это я выделил слово «нам», Людмила Борисовна. Не могу удержаться, чтобы не остановиться еще на одной «случайной» стилистически-смысловой речевой оплошности. По-русски правильно было бы просто: «что пропагандируют?», а у Вас: «что нам пропагандируют?» Получается, что я пропагандирую Вам, Вы пропагандируете мне. Как будто просто вкрался одессизм, но это не просто стилистическая оплошность: одно словечко «нам» — и фильм «Чучело», из области искусства переносится в… «сферу обслуживания». Отсюда и тон письма, Людмила Борисовна, и апелляция к «компетентным организациям», как к жалобной книге: «неудовлетворен покупатель, недоволен, примите меры…»

Людмила Борисовна, неужели Вы рассказываете своим ученикам, что Лев Толстой в «Анне Карениной» пропагандирует нам самоубийство? А Вильям Шекспир по этой логике пропагандирует Вам удушение жен из ревности? Вы заканчиваете свою мысль грозным окриком: «Это что же, наша советская школа способна воспитать такое?» А кто, Людмила Борисовна? Надо, наконец, осознать, что все, кого воспитывала царская гимназия, в основном уже на пенсии. Да, наша школа… И не только это, но и многое другое, что гораздо драматичней и отвратительней: и тех, кто сидит в тюрьмах, валяется на койках в вытрезвителях, занимается стяжательством, бросает детей, всех хамов, глупцов, подлецов, бюрократов, трусов и даже предателей родины воспитывала, но не смогла воспитать наша школа вместе с нашей семьей. Только вот эпитет «советская» вставлен Вами, Людмила Борисовна, некстати. Я понимаю, Вы-то хотели обострить вопрос чисто демагогически: помалкивайте, дескать, о наших недостатках, либо Вам придется их связывать с общественно-политическим строем нашей страны. Наивно, Людмила Борисовна. Не надо защищать ложью наш общественно-политический строй, он в этом не нуждается. Да и вряд ли есть надобность за уши притягивать политику и «стращать ею слабонервных». Особенно там, где дел по горло и где гражданская честь и мужество — самая точная политическая позиция. И ни при чем тут «гитлерюгенд» и «бойскауты» — за такие демагогические дивертисменты, как говорил Остап Бендер, «бьют канделябром». Помните слова Ленина: побольше знания фактов, поменьше претендующих на коммунистическую принципиальность словопрений. Наше советское искусство несет в себе великое реалистическое «знание фактов». Мы знаем и должны знать еще глубже все, что мешает нашей школе и семье, как мы знаем и о том, что та же самая школа воспитала всех честных тружеников, победителей самой страшной войны, ученых и художников: всех умных, добрых, честных, принципиальных, талантливых… И нет им числа!

О ЦЕННОСТИ ЯИЧНОЙ СКОРЛУПЫ

Уже завершив ответ Сущенко, я случайно наткнулся в прошлогодней «Работнице» на небольшую заметку, помещенную в подборке об экономии и вторичном сырье: «Признаюсь честно, у нас лоджия завалена тряпьем и газетами — выбросить жалко, а сдать — времени не выберу. Если хлеб засохший есть, кладу его в специальный ящик. Скажут, крышки да пробки от банок и бутылок отдельно собирать — заведу специальную кастрюльку. Больше того, я знала, что яичная скорлупа — хорошее удобрение. Собираю и соседям, имеющим огород, отдаю». Под заметкой подпись — Л. Сущенко, педагог, Новосибирск.

Может быть, это совпадение и в Новосибирске есть еще одна учительница Л. Сущенко, но думаю, что это одно лицо. Почему-то догадываюсь.

Не скрою, что заметка о вторичном сырье во многом примирила меня с Людмилой Борисовной. Огорода у меня тоже нет, но я тоже начал теперь собирать яичную скорлупу, буду дарить соседям…

ЕЩЕ ДВА ПИСЬМА

«Здравствуйте, уважаемый товарищ Ролан Быков! Ваш фильм «Чучело» я смотрел 29 октября в известном Вам кинотеатре «Звезда» г. Калинина. Это был День кино, когда занимаются социологией кино, и дирекция попросила публику ставить за фильм «Чучело» оценки по привычной для города пятибалльной системе.

Поставили, прямо скажем, и много «двоек». В общем, многим фильм не особенно понравился. Да и кому может особенно понравиться, например, заявление: «Мы — детки из клетки?» Даже и недалекий человек может догадаться, что речь идет о зверях. А человек этот, между прочим, все делал правильно, детей своих наказывал, систематически добивался того же от школы, в заплатках ходить себе не позволял, и дома у него все есть — и ковры и хрусталь. И вся индийская кинематография ему давно дельно объяснила, что если правильно, то оно и есть правильно, тем более что и ковры, и хрусталь, и успехи в воспитании детей — это же не так просто, а все своим трудом. И вдруг — «детки из клетки». Так что публику тоже надо понять. Конечно, с Вашей точки зрения организация неуспеха фильма есть неприятность. Это отчасти верно, но огорчаться не надо: неприятности за такие вещи бывают всегда, причем бывали покрупнее. Как-то один-два итальянца додумались, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Тоже были неприятности от публики. Но публику тоже надо понять: им пять тысяч лет показывали такое кино, где планета ихнего обитания была вся из себя плоская, вращала вокруг себя Солнце и вообще была самой главной во Вселенной. Поэтому получалось, что во Вселенной они были самыми главными, и ихние ковры и хрусталь и прочие успехи в воспитании детей были самыми главными успехами. И вдруг: «Земля вращается вокруг Солнца». Даже и недалекий человек может понять, что это есть подкоп под недалекого хорошего человека, поэтому многие обиделись. Такая получилась социология кино.

Дело не в том, что детям давно уже объясняют про этот мир по Копернику, и не в том, например, что всюду стоят ему памятники и только в одной людоедской империи еще временно сохраняется нью-йоркское общество сторонников концепции плоской Земли. Дело в том, что Земля вращается вокруг Солнца, то есть, как оно и есть объективно. Так что не расстраивайтесь

Сама попытка поставить эту проблему требует некоторых неплохих качеств, поскольку главный оппонент, т. е. мелкобуржуазная стихия, стоглава и для каждой головы имеет маску под именем, т. е. себя собственным и подлинным именем не называет, а пользуется разными и даже противоположными словосочетаниями, придуманными другими людьми по другому поводу. Для самообозначения масок это социально опасное животное пользуется именами «игровое отношение к жизни» (т. е. чужой) и «торжественное отношение к жизни» (т. е. своей), «строгий, но справедливый воспитатель» и «раскованность в педагогическом контакте», «любовь к красивым вещам» (городам, одежде) и «неуважение к неуважающим красивую одежду». И т. д. и т. д., и несть им, ложным именам для масок, числа. И отметаются устаревшие маски, и придумываются краденые имена для новых, ибо как (про мелкобуржуазную стихию) сказал поэт, еще плодоносить способно чрево, которое вынашивало гада.