Октановое число крови - Сергей Соболев

— Двое наших коллег ездили в тот район. Так… Они были там в час пополудни, вскоре и вернулись. Сообщение об этом включено в докладную. Их не пропустили к отелю.

— Они были на посольском транспорте?

— Не указано, но думаю, что да, на служебном.

— Подробности сообщаются?

— Примерно за квартал от гостиницы, на улице Рас Абу Абуд, выставлен полицейский пост. Движение в направлении отеля закрыто и с другой стороны. Пешеходов тоже не пускают. Наши люди попытались напоследок проехать к отелю от парка Аль Бидда, но и там установлены запретительные знаки, дежурят полицейские.

На часах — половина седьмого вечера. Антонов освежился в душевой комнате, примыкающей к кабинету, надел новую сорочку. Туфли он сменил на легкие мокасины на босу ногу. Снаружи все еще светило солнце, день выдался жаркий, душный.

Окна служебного кабинета Виктора Михайловича закрывали плотные жалюзи. В помещении горела настольная лампа. Еще малую толику света давал настенный плазменный экран, настроенный на трансляцию арабской версии канала «Аль-Джазира».

Устроившись в офисном кресле, Антонов механически помешивал ложечкой черный кофе, давно принесенный Игорем. Его изощренный ум аналитика был занят перебором возможных причин того, что случилось в Дохе. Очень важно было как можно быстрее понять, что крылось за этими последними событиями.

Иван и Анна прибыли в Катар вчера вечером и первоначально не собирались останавливаться в Дохе. Что именно с ними произошло? Это случайность или же составная часть какого-то процесса?

Далее. С учетом того, что Анна Козакова нынче официально трудится в одном из фондов, возглавляемых им, Антоновым, не является ли случившееся адресной провокацией, направленной против него лично? Ведь ему доводилось заходить с деньгами — правда, небольшими, до двухсот тысяч долларов — в проекты гуманитарного направления, спонсируемые преимущественно катарскими фондами.

К примеру, Виктор Михайлович спонсировал отправку гуманитарной помощи в один из лагерей сирийских беженцев, расположенный на территории Иордании. Может, кому-то из катарских дельцов не понравилось, что некто из России пытается внедриться в их исконную сферу влияния, в регион, опекаемый ими? Или все обстоит гораздо хуже? Если так, то произошедшее в Дохе надо расценивать как фрагмент складывающейся мозаики, этап некоей спецоперации, часть сложного многоступенчатого плана.

В связи с тем, что приключилось в Дохе, возникло немало вопросов. Ответы на них и пытался найти человек, уединенно устроившийся в полусумраке своего кабинета в офисе на Сретенке.

Кто и зачем взломал почтовый ящик Козаковой?

Кто от ее имени не далее как вчера вечером сделал через Интернет заказ на аренду автотранспортного средства в Дохе? Это конкретный человек или некая организация?

Кто и зачем отправил джип, начиненный взрывчаткой, в одну из гостиниц Дохи? В ту самую, в один из номеров которой менее чем за час до чрезвычайного происшествия вселились Иван Козак и его жена?

Кто и зачем организовал прямую трансляцию этого события? Кстати, данный субъект позаботился о том, чтобы изображение, передаваемое из Дохи, стало доступным тому лицу, которое могло контролировать частную и служебную почту Анны Козаковой.

Если ЧП в одном из отелей Дохи не случайность, а спланированная акция, то какие именно цели ставят перед собой ее организаторы?

И последнее, самое важное. Какова судьба Ивана и Анны? Где они сейчас находятся? Все ли с ними в порядке?

Понятно, почему не дает о себе знать Иван Козак. Прямые контакты с конторой ему были запрещены изначально и категорически. Он уже почти три года служит наемником в «Армгрупп». Его легенда разработана тщательно, до малейших деталей. Кстати, ее уже не раз пробовали на зубок спецы из его нынешний фирмы, весьма опытные в таких вопросах. Фактически все это время Козак находится под колпаком службы безопасности компании «Армгрупп».

К тому же Иван уже не рядовой наемник, как это было в первые месяцы его службы. Он сделал неплохую карьеру в этой крупнейшей на планете частной военной компании. Но усилился и пригляд за ним со стороны нынешних работодателей. Это надо четко понимать.

Поэтому ожидать, что Козак позвонит или пришлет какое-то сообщение, не приходится.

Но по какой причине не отвечает телефон Козаковой? Почему бы Анне самой не позвонить в офис или на мобильный господина Антонова, своего работодателя? Она могла бы сообщить, где сейчас находится, что именно произошло в ночь с пятницы на субботу!

— Почему именно Катар? — пробормотал Антонов себе под нос.

Катар, надо сказать, вообще страна весьма специфическая, как, впрочем, и большинство аравийских монархий. Очень закрытое государство. Иностранцам там максимально ограничен доступ к информации о внутриполитической обстановке.

Вдобавок у России отношения с этой страной не просто неважные, а откровенно плохие. Как и с ее правителем, шейхом Хамадом бин Халифа Аль Тани, некогда свергнувшим собственного папашу[3]. Хуже, кажется, лишь состояние войны, прямой силовой конфликт.

Антонов отложил на блюдце серебряную ложечку, отпил крепкий черный кофе. Остывший напиток заметно горчил. Это была уже восьмая, а может, и десятая чашка за сегодняшний день.

О прямом столкновении с этой аравийской монархией не могло быть и речи. Дело даже не в том, что сие небольшое государство находилось далеко на юге, в нескольких тысячах километров от ближайшей к нему российской территории.

Расстояние в данном случае — не проблема. Трудность заключалась в другом. За Катаром и его правителем, набравшим немалый политический вес, — хотя Хамад и по жизни довольно упитанный субъект! — стояли не только мощные исламские режимы и группировки в регионе, но прежде всего США.

Если вычленить главное, самое существенное, то надо признать, что Катар, как и все прочие богатые аравийские монархии, являет собой кондоминиум, совместное американо-британское владение. Влияние Америки на полуострове растет все последние годы, а вот воздействие Соединенного Королевства, сколько можно судить по многим признакам, наоборот, падает.

Поведение правителя Катара можно в чем-то сравнить с замашками члена уличной банды в том районе, где эта шайка считается самой крутой. Наглый, самоуверенный уголовник с золотой фиксой уверен в собственной безнаказанности. Этот негодяй знает, что паханы, главари родной банды в обиду его точно не дадут. Поэтому он и дерзит, вертит пальцами перед другими конкретными пацанами, не в пример более габаритными, обладающими пудовыми кулаками и немалым авторитетом.

Ход его мыслей нарушил референт. Игорь вошел без стука, внес в кабинет небольшой поднос с бутербродами.

Он поставил его на журнальный столик, обернулся к начальнику и заявил попросту, поскольку никого больше здесь не было:

— Шеф, извини, что отрываю от важного дела.

— Что? — встрепенулся Антонов. — Есть какие-нибудь новости?

— Как насчет покушать? — Помощник неодобрительно покачал головой. — Ты ведь со вчерашнего вечера ничего не ел. Это нехорошо! А новостей пока никаких нет.

— Спасибо, дружище, но что-то не хочется.

— Может, отправить охранника в кафе?

Антонов на короткое время задумался. Во всем этом трехэтажном здании сейчас, считая его самого, находились семь человек. Ночью он вызвал в офис трех сотрудников.

Одному из них было поручено в постоянном режиме отслеживать все почтовые ящики Козаковой, пароли к которым имелись. Еще он просматривал все, в том числе и спам, что приходило на корпоративные адреса двух фондов и тех фирм, которые замыкались на Антонова и его команду.

Еще двое, сменяя друг друга каждый час, мониторили видеохостинг «Аль-Джазира-Аль-Хамра-Ком». Ту самую электронную страницу данного сайта, на которой велась онлайн-трансляция неких событий, происходивших в столице Катара поздним вечером минувших суток. Она шла именно до определенного момента. Одновременно со взрывом, грохнувшим в подземном гараже отеля, прекратилась работа всех камер.

— Да, пожалуй, — задумчиво сказал Виктор Михайлович. — Неизвестно, сколько мы еще тут пробудем. Людей надо накормить горячим.

Зеленский, на голове у которого была закреплена гарнитура с микрофоном, переключил переговорник. Он хотел вызвать на связь охранника, дежурящего внизу, и дать ему соответствующее ценное указание, но сказать что-либо не успел.

По интеркому, а также в микродинамике, вставленном в его ушную раковину, прозвучал доклад:

— Внимание! На хостинге появилось изображение! Пошла онлайн-трансляция!

Антонов перекоммутировал мышкой изображение на панели. Вместо студийного интерьера «Аль-Джазиры» с бегущей строкой на арабском языке на плоском экране появилась картинка, уже знакомая Виктору Михайловичу и его помощнику, тот самый черный квадрат. На протяжении долгих восемнадцати часов он оставался таковым. Теперь же на нем появился значок онлайн-трансляции, на который не преминул кликнуть Антонов.