Расплата за смерть - Нора Робертс

– А она хорошенькая, когда сердится, правда, Пибоди?

– Да, сэр, я давно это заметила.

– Осталось четырнадцать минут! – напомнила Ева. – Время пошло.

Рорк галантно отставил локоть, предложив Пибоди взять его под руку.

– Думаю, лучше начать с верхних этажей, – проворковал он.

Когда они удалились, Ева вынула из кармана сотовый телефон и набрала номер начальника отдела электронного сыска – лучшего детектива-компьютерщика из всех, кого она знала.

– Да, – послышался в трубке его усталый голос.

– Привет, Фини, это Даллас. Хочу попросить тебя об одной услуге. За мной не заржавеет!

– Если речь идет об убийстве копа, я не стану предъявлять тебе счет. Любой из моего отдела готов на все, чтобы только прищучить гада, который это сделал. Если какая-нибудь тварь считает, что может сотворить такое с копом и остаться безнаказанной, она крупно ошибается!

– Включи шифратор, Фини, мне нужно сказать тебе кое-что по секрету.

Фини недоуменно хмыкнул, но выполнил просьбу. В трубке сухо щелкнуло, и Ева поняла, что ее собеседник включил устройство, исключающее прослушивание их разговора.

– Ну, в чем дело? – спросил Фини.

– Дело хреновое, и вряд ли оно тебе понравится. Я хочу, чтобы ты проверил двух полицейских из 128-го отдела по борьбе с наркотиками: лейтенанта Алана Миллза и детектива Джулианну Мартинес.

– Ты права, мне это совершенно не нравится.

– Я хочу, чтобы ты провел проверку тихо, не привлекая внимания.

– В таком случае мне это не нравится вдвойне!

– Извини, что я обращаюсь к тебе с такой просьбой. Я могла бы сделать это и сама, но у тебя получится гораздо быстрее и незаметнее. Поверь, мне и самой все это не нравится, но для того чтобы осмотреть комнату, сначала нужно открыть дверь.

Фини понизил голос:

– Ты собираешься просто осмотреть комнату или ожидаешь найти в ней грязь?

– Я не могу тебе сейчас все рассказать. Тут слишком много всякого, и мне нужно это проверить. Сделай это для меня, Фини, прошу тебя! И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше. А потом мы с тобой где-нибудь пересечемся, и я тебе все выложу.

– Миллза я знаю. Он – тот еще козел.

– У меня уже была возможность в этом убедиться.

– Но я не верю в то, что он продажный.

– В том-то и заключается проблема. Мы просто не хотим этого замечать!

Ева отключила телефон, развернула высокий табурет к стойке бара и, вынув из кармана блокнот, начала чертить схему. Посередине она нарисовала квадрат с именем Рикера, от него прочертила стрелки к двум другим – с именами лейтенанта Миллза и детектива Мартинес. Потом добавила имя лейтенанта Рот, а в нижнем правом углу вывела: «Уэбстер. Отдел внутренних расследований». «Неужели я буду вынуждена сталкиваться с ним в каждом деле, которое мне достается?» – с досадой подумала Ева, а затем, чтобы быть абсолютно честной, написала имя «Рорк» и соединила его квадратик с квадратиками Коли и Рикера. Она от всей души надеялась, что на штрихах, выведенных на бумаге, эта взаимосвязь и закончится.

«Наркотики, – царапала Ева в своем блокноте. – Полицейский жетон в луже крови. Изуверское убийство. Стриптизерши. Уничтожение видеозаписей камер наблюдения. Извращения? Секс? Деньги? Тридцать монет…»

Когда Рорк с Пибоди закончили обход здания и вернулись, Ева продолжала что-то черкать в своем блокноте.

– При чем тут монеты? – говорила она сама с собой. – Что это означает? Что он умер из-за денег? В таком случае как это увязывается с тем, что убийца пытался инсценировать ограбление? Или это еще какой-то символ? Кровавые деньги… И почему – именно тридцать?

– Тридцать сребреников Иуды, – услышала она голос Рорка и подняла на него отсутствующий взгляд. – Вы хорошо учились в полицейской академии, лейтенант, но плохо знаете Новый Завет. Иуда Искариот за предательство Иисуса получил именно тридцать сребреников.

– Тридцать сребреников… – У Евы что-то словно взорвалось в голове. Она вскочила на ноги. – Стало быть, Коли – Иуда? Но тогда кто же – Иисус? – Она в последний раз окинула взглядом изуродованный клуб. – Время вышло, – сказала она Рорку, – тебе пора вызывать своего шофера!

– Он уже должен быть здесь. – Рорк открыл дверь, пропуская жену вперед, а когда она вышла, нагнулся и поцеловал ее в губы. – Спасибо за помощь, лейтенант.

– Глядите-ка, он еще и целоваться умеет! – пропела Пибоди, провожая взглядом Рорка, который направлялся к ожидавшему его лимузину. – Похоже, у него это здорово получается!

– Только не мечтай о том, что когда-нибудь ты в этом убедишься!

– Я и не мечтаю. – Пибоди сложила губы в трубочку и ревниво посмотрела на Еву. – Но знаю одно: чтобы пройти через бури и препоны этой жизни, я найду себе такого же мужчину, как Рорк!

– У тебя их уже сейчас не меньше двух, – заметила Ева.

– Это все не то! – вздохнула Пибоди, забираясь в машину. – Кстати, куда мы едем?

– Как ты относишься к стриптизу, Пибоди?

– Скажите мне, что это – мужской стриптиз, и я – ваша на веки веков!

– Тебе опять не повезло. Видимо, такая уж у тебя судьба…

Нэнси жила в очень приятном доме довоенной постройки на Лексингтон-авеню. Почти на каждом окне здания были длинные ящики с цветами, возле подъезда стоял симпатичный швейцар. Ева показала ему полицейский жетон, а он расцвел улыбкой, будто ему подарили букет роз.

– Надеюсь, у нас тут ничего не стряслось, лейтенант? – полувопросительно проговорил он. – Если я чем-то смогу вам помочь, я – в вашем распоряжении.

– Спасибо, но я и сама справлюсь.

– Наверняка он получает такие чаевые, что может каждый месяц покупать по «Мерседесу», – заметила Пибоди, когда они вошли в небольшой, но очень опрятный вестибюль. – Улыбка ярче солнца, тугая попка… Что еще требуется от швейцара? – Она обвела взглядом почтовые ящики, на которых красовались нарядные таблички с именами жильцов, полированные дверцы лифта цвета меди, напольные керамические вазы с цветами. – Никогда не думала, что стриптизерша может жить в таком доме! Он скорее подходит для высокопоставленных чиновников и богатеньких менеджеров.

– Не подумываешь ли ты о том, чтобы сменить профессию? – с сарказмом осведомилась Ева, когда они вошли в кабину лифта.

– А что, это мысль! – фыркнула Пибоди. – Мужики выстраиваются в очередь, чтобы увидеть меня голой. Хотя Макнаб…

– Избавь меня от этих подробностей! Когда ты начинаешь рассказывать о своей личной жизни, меня тошнит.

Лифт остановился на шестом этаже. Ева торопливо вышла из кабины и направилась к квартире «С». К счастью, дверь открылась почти сразу после звонка, и она не успела узнать, как Макнаб воспринимает голую Пибоди.

– Нэнси Гейнор?

– Да.

– Я лейтенант Даллас из Управления полиции. Мне нужно с вами побеседовать. Мы можем войти?

– Да, конечно. Это касается Таджа?

Нэнси была похожа на свою квартиру: маленькая, аккуратная и хорошенькая, словно лучик солнца. Судя по всему, ей было двадцать с небольшим. Кукольное личико с огромными изумрудными глазами обрамляли золотистые волосы, пухлые губы были накрашены светло-розовой помадой. Желтый тренировочный костюм делал ее еще более привлекательной. Она отступила в глубь квартиры, и на Еву повеяло ароматом жасмина.

– Я до сих пор как больная хожу! – заговорила Нэнси. – Просто как больная! Вчера Ру созвала нас всех и сообщила о том, что произошло. – Зеленые глаза девушки наполнились слезами и стали похожи на две затопленные водой лужайки. – Не могу поверить, что такое случилось у нас, в «Чистилище»! Ой, что же вы стоите? Садитесь, пожалуйста. – Нэнси сделала неловкий жест в сторону длинного полукруглого дивана, обитого мягкой розовой тканью и заваленного невероятным количеством подушек. – Может, вы хотите что-нибудь выпить?

– Нет, не беспокойтесь. Вы не против того, что мы будем записывать наш разговор на пленку, мисс Гейнор?

– Да нет, ради бога! – Нэнси закусила нижнюю губку и прижала руки к бюсту внушительных размеров. – А это необходимо?

– Если вы не возражаете.

– Что ж, пожалуйста. Я с радостью помогу чем смогу. Но давайте все-таки сядем. Видите ли, я немного нервничаю. В моей жизни еще никогда не было ничего подобного: убийство и все такое… Один раз меня, правда, допрашивали – вскоре после того, как я переехала сюда из Атамвы. Из-за девушки, с которой мы там снимали комнату. Она была проституткой, но ее желтый билет оказался просроченным, вот легавые и… Ой, простите! Вот полицейские к ней и прицепились.

Ева растерянно моргнула.

– Атамва? Это где?

– В Айове. Я приехала оттуда четыре года назад. Мечтала танцевать на Бродвее, – усмехнулась Нэнси. – Наверное, большинство девчонок, которые едут в Нью-Йорк со всех концов страны, тешат себя такими же несбыточными мечтами. Я и в самом деле хорошо танцую, но таких, как я, много, а жизнь здесь очень дорогая. Я находилась в растерянности, была напугана и даже подумывала о том, чтобы вернуться домой, в Айову, и выйти замуж за Джоуи, – призналась она, хлопая ресницами. – Но, знаете, он такой зануда! А тут мое выступление увидела Ру и предложила мне работать в одном престижном клубе. Это было вполне приличное место: и платили хорошо, и публика не лезла нас лапать. Потом Ру перешла в «Чистилище» и взяла некоторых девочек с собой, в том числе и меня. Вот это клуб! Классное место! Я хочу, чтобы вы знали: ничего такого нехорошего там никогда не происходило!