Тридцать один день - Анатолий Алексин

— А почему вдруг перечитал?

— Просто так…

Но я-то хорошо понял, почему он перечитал: потому что я прозвал его «Павкой». Вот почему!

— А теперь все изменилось, — сказал Павка.

— Что же изменилось?

Оказывается, изменилось очень многое: кинокартину, которую так ждал Павка, сегодня показывать не будут. Картину эту в последние дни показывали в совхозе. Из совхоза ее сегодня должны были привезти в санаторий. Уже с вечера приготовили подводу, чтобы утром послать ее в совхоз, но дождь размыл все дороги: ни санаторный грузовик, ни подвода не смогли проехать. А ведь до совхоза не близко — семь километров.

Был один выход — пойти в совхоз пешком. Но кто мог пойти? Шофер и конюх санатория — оба инвалиды. Сестры не могут оставить ребят. Да и не женское это дело — шлепать по грязи. Савелий Маркович хотел было пойти в совхоз сам, вместе с другим врачом. Но идти нужно было босиком, засучив брюки до колен, а у Савелия Марковича ревматизм. Я понял, что, если картину не доставят в санаторий, весь праздник будет испорчен. Что же делать? Как помочь ребятам?

И вдруг я понял! Ну конечно, мы, пионеры, которые взяли шефство над санаторием, должны наперекор всем дождям и лужам пройти в совхоз и принести оттуда кинокартину!

— Павка, можешь выступать на концерте. Можешь! Картина будет. Честное пионерское, будет, вот увидишь!

Не успел Павка спросить, в чем дело, как я, перепрыгивая через лужи, помчался обратно в лагерь. Был «мертвый час», но я поднял всех друзей, и мы тут же устроили экстренный совет.

Я коротко рассказал обо всем. Ребята поддержали меня. Даже молчаливый Мастер произнес целую речь.

Мы решили сейчас же бежать в санаторий. Но тут раздался голос Профессора:

— А как же Сергей Сергеич и Катя? Так они нас и пустят?

На радостях мы совсем забыли о наших вожатых. Разрешат ли они нам в такую погоду пройти по лужам четырнадцать километров?

Меня стали мучить сомнения. Конечно, может быть, Сергей Сергеич и разрешит. Он ведь сам тогда, в беседке, сказал, что нужно поддерживать нашу инициативу. Только он добавил, что ее нужно направлять в русло. Значит, может и не разрешить. А мы должны обязательно, во что бы то ни стало, прямо любой ценой, принести кинокартину: ведь я же обещал Павке, а он, уж наверное, всем ребятам передал, и все они ждут.

Я предложил пойти к Сергею Сергеичу и попросить его, как я просил уже сегодня утром, отпустить пятерых из нас в санаторий. Как будто для подготовки к празднику. Скажем, что картину не привезли и нам нужно подготовить физкультурные номера, чтобы показать их вместо кинокартины. Сергей Сергеич отпустит нас, а мы пойдем в совхоз. Все было очень просто. Но Андрей вдруг взбунтовался.

— Хватит! Врите сами, если хотите, — сказал он, — а мне надоело… Давайте попробуем сказать все как есть. А уж если не пустят, тогда посмотрим.

— Поздно будет смотреть. Мы же раскроем все свои планы, — возражал я.

— Вот еще придумал! — набросилась на Андрея и Зинка. — А если не разрешат? Тогда все пропало. Разве можно так рисковать?

И Витька Панков тоже сказал, что для такого случая вполне можно обмануть и что это будет даже очень честно.

— Честно обмануть? — усмехнулся Профессор. — Да вы забыли, что есть еще на свете сила убеждения. Это великая сила! Мы можем убедить Сергея Сергеич а!

Одним словом, Профессор опять стал умничать. Спорить было некогда, и Андрей предложил решить все голосованием. Мы стали поднимать руки. Трое были за мое предложение, Андрей и Профессор — против, а Мастер воздержался. Значит, было принято мое предложение. Правда, всего одним голосом, но было принято! И зря! Но это я только сейчас понял, а тогда еще не понимал.

Андрей подчинился большинству: не пошел рассказывать Сергею Сергеичу о наших планах, но и обманывать тоже не пошел. А мы пошли — я, Витька Панков и Зинка.

Увидев нас, старший вожатый прежде всего спросил, почему мы разгуливаем во время «мертвого часа».

Я подтолкнул Витьку Панкова, и он начал, размахивая руками, рассказывать о том, как в санатории сорвался показ кинокартины, которую ребята так ждали. Дальше должно было пойти мое сочинение. Но Сергей Сергеич в этом месте оборвал рассказчика и спросил:

— Как это — сорвался показ картины? Почему сорвался?

— А кто же пойдет пешком по воде семь километров туда да семь обратно? — сказал я.

— Как это «кто пойдет»? А для чего же вы брали шефство над санаторием? — вдруг спросил Сергей Сергеич.

Я не поверил своим ушам. И тут же мы все, перебивая друг друга, загалдели:

— Сергей Сергеич, так вот мы и хотели пойти за картиной… Мы же понимаем…

«Хорошо, что еще не успели наврать!» — подумал я.

Для похода мы с Сергеем Сергеичем отобрали самых сильных и закаленных ребят. Решили, что в совхоз пойдут: председатель совета дружины Петро, наш прославленный спортсмен Витька Панков, Зинка, Андрей и я.

— А меня с собой возьмете? — спросил Сергей Сергеич. — Доверяете мне?

— Доверяем! Еще как доверяем! Это такой сюрприз, что вы с нами тоже пойдете!.. — затараторила Зинка.

Ну при чем тут «сюрприз»? Раздражает меня ее девчачья восторженность. Хорошо, конечно, что Сергей Сергеич пойдет с нами, но восторги тут излишни.

Вдруг в комнату вбежал Капитан. Дрожащим голосом он попросил:

— Можно, и я с вами пойду? Возьмите меня…

Глаза у Капитана блестели. Мы все поняли, что настал час, когда Капитан может окончательно доказать нам свою верность. И мы решили взять с собой Капитана.

Восьмым членом нашего отряда был, конечно, Смелый.

В санатории главный врач Савелий Маркович долго не мог прийти в себя, узнав о нашем решении. Он пожимал нам руки и много раз говорил «спасибо». Мне даже неудобно стало: чего уж так особенно благодарить!

Нам дали бумажку, которую Сергей Сергеич назвал доверенностью, и еще какую-то квитанцию. Все это Сергей Сергеич должен был передать директору клуба, когда мы придем в совхоз.

Мы вышли в путь.

Где-то совсем близко шумело море. Оно как будто все время повторяло одну и ту же фразу, словно заучивало ее наизусть…

Дорога шла между кудрявыми виноградниками. Все эти виноградники, которые тянутся на много километров, принадлежат огромному совхозу «Заря». Но этот совхоз еще не самый большой в районе. В другое время мы бы, конечно, рассмотрели, как растет виноград, приметили бы все интересное. Но сейчас нам было не до того: мы хотели как можно скорее дойти до совхоза и вернуться обратно в санаторий.

Сначала мы совсем не замечали пути. Но примерно через час я начал уставать. Ведь мы прошли до совхоза не семь километров, а гораздо больше: все время приходилось кружить, обходя огромные лужи и канавы, наполненные водой.

В одном месте пройти было совсем нельзя: вся дорога была затоплена водой. Нам пришлось идти среди виноградников. Мы осторожно обходили кусты, стараясь не помять ни одного листочка. Но вдруг сзади раздался крик:

— Эй, стойте! Стойте!

Мы обернулись и увидели, что от вышки, поставленной посреди поля, к нам бегут двое мальчишек. Мы остановились. Запыхавшись, мальчишки подбежали к нам.

— Вы кто такие? — спросил один из них.

— Мы пионеры, из лагеря, — ответил за нас всех Андрей.

— Пи-о-не-ры?.. — недоверчиво протянул мальчишка. — А почему по полю ходите? Разве не знаете, что здесь ходить нельзя?

Мы объяснили им, в чем дело.

С важным видом мальчишки начали совещаться между собой.

— Странно, — сказал один.

— Надо бы их отвести к Петровичу, — посоветовал другой.

Меня удивило нахальство мальчишек: вдвоем они хотели арестовать и вести куда-то семерых. Смелый сердито зарычал на незнакомцев.

— А откуда же у вас собака? — продолжал допрос один из мальчишек.

Мы и это тоже объяснили. Тогда мальчишки потребовали наши документы. Сергей Сергеич показал бумажки, которые нам дал Савелий Маркович. Ребята прочитали эти бумажки, посовещались и наконец решили отпустить нас. На прощание Сергей Сергеич спросил у ребят:

— А вы-то здесь какую службу несете?

— Сторожевую. Не видите разве? Вон там — пионерский пост, — сказал один из мальчишек и указал рукой на вышку.

— Ну что же, хвалю за зоркость! — сказал Сергей Сергеич.

— А нам похвалы-то ни к чему. Мы свое дело знаем, — важно ответил один из пареньков.

«Сторожа» побежали на свой пост, а мы пошли дальше.

Но вот показалась большая арка: «Совхоз «Заря». Мы узнали, где находится клуб, и сразу пошли туда. В очень красивом зеленом парке совхоза, среди клумб и дорожек, посыпанных песком, стоял каменный дом. Это и был клуб. Мы сразу нашли директора клуба, и Сергей Сергеич объяснил ему, зачем мы пришли.

Директор удивленно посмотрел на нас и сказал:

— А мы уже объявили вечерние сеансы: думали, что по такой грязи никто к нам не доберется.