Газета Завтра 861 (20 2010) - Газета Завтра Газета

      И у помощника Чубайса по фамилии Крыченко, который на Митькинском шоссе 17 марта 2005 года рядом с шефом и Дорожкиным находился, всё теперь в ином свете предстало, нежели он прежде говорил и в протоколах подписывал, и выходило, что целых пять лет Крыченко следователей и судей за нос водил, врал им безбожно и про охрану Чубайса, и про машину сопровождения, и про то, как мужественно они на подорванном БМВ до офиса РАО ЕЭС добирались… Недоумения изумлённых защитников и самих подсудимых повисали в воздухе — судья немедленно гасила все неудобные для обвинения вопросы.

     Подсудимый Миронов спрашивает, например, Крыченко: "Вам известна судьба главного вещественного доказательства по делу — бронированной автомашины БМВ? Где она находится? Вам известно, что она продана?".

     Крыченко рта ещё не успел открыть, а судья уже тут как тут: "Миронов, вы задаете вопрос, не относящийся к делу!".

     Слушая охранников из машины сопровождения Чубайса, прокурор поди не раз чертыхнулся на себя: "Ах, зачем я их позвал?!", можно представить, сколько нервов стоило обвинителю откровение Моргунова, старшего в охране Чубайса, о том, что машину Чубайса никто не обстреливал! Моргунов так и сказал, четко и ясно, что неизвестные нападавшие начали стрелять по машине охраны, когда бронированного БМВ с Чубайсом след простыл. Естественно, у всех в судебном зале резонный вопрос — тогда кто, где и когда обстрелял машину Чубайса, если водитель БМВ Дорожкин и помощник Чубайса Крыченко в один голос утверждали на суде, что слышали стук пуль по машине, да и вся страна, полмира видели телевизионные кадры БМВ с взрыхлённым по диагонали капотом и морщинами от пуль на лобовом стекле.

     Моргунов — офицер опытный, имеющий за плечами Академию ФСБ, рассказал суду, что как только начался обстрел, он тут же связался по мобильному телефону с начальством, руководителем ЧОПа Швецом, под свист пуль доложил тому, что попали под обстрел, спросил, что делать. Ответ начальника ЧОПа изумил всех присутствующих на суде. Охранникам приказали "ответный огонь не открывать".

     Вообще, охрана Чубайса вела себя крайне странно. Что делают профессиональные охранники с опытом службы в ФСБ, ФСО после взрыва? Вместо того, чтобы прикрывать Чубайса, ведь основная засада могла быть впереди, офицеры останавливаются, не прячась, выходят из машины посмотреть, чего здесь бабахнуло?..

     В отличие от запутавшихся на суде водителя и помощника Чубайса, охранники из машины сопровождения позволяли себе непозволительное — говорить правду. Вот диктофонная запись показаний водителя машины сопровождения Хлебникова: "Мы встретились с ребятами рано утром в ЧОПе, выдвинулись в Жаворонки. Около девяти часов утра выехали из Жаворонков вместе с машиной Председателя. Движение было очень плотное. Через пятьсот-шестьсот метров после поворота на Митькинское шоссе машина Чубайса нас обогнала и встала перед нами метрах в четырех. В ней был водитель, и больше никого, — Хлебников осекается, замирает, с ужасом понимая, что проговорился, и спешно, неловко пытается спасти положение: — В общем, я не знаю, был там кто или нет, кроме водителя…".

     От заседания к заседанию бронированный БМВ Чубайса превращался в фантом, в котором неизвестно кто ехал, который неизвестно где и как взорвали и как обстреляли. Задуматься о последнем пришлось после показаний свидетелей Вербицкого и его брата. В то мартовское утро 2005 года братья Вербицкие возвращались с дежурства домой, каждый на своих "Жигулях". Взрыв раздался в тот момент, когда их нагнал бронированный БМВ и стал обгонять одного из братьев. Броневику Чубайса — ничего, он как ехал, так и уехал дальше, а вот ВАЗу досталось. Стали разбираться на суде, как именно досталось.

     Подсудимый Найденов спрашивает Вербицкого: "Вы осматривали корпус вашей машины после взрыва?".

     Вербицкий. "Конечно".

     Найденов. "В корпусе вашей машины пулевые повреждения были?".

     Вербицкий. "Нет".

     Найденов. "Осколочные повреждения были?".

     Вербицкий. "И осколочных не было".

     Казалось бы, такие простые вопросы и столь же ясные простые ответы, но они полностью уничтожили опорные моменты обвинения, утверждающего, что именно автомашина Вербицкого прикрыла собой бронированный БМВ Чубайса от трагической развязки, когда БМВ за секунды до взрыва пошёл на обгон "Жигулей". Получается, что "Жигули" Вербицкого, находившиеся ближе всех к эпицентру взрыва, не получили ни пробоин, ни царапин от осколков и пуль. Как же тогда и где БМВ Чубайса, прикрытый "Жигулями" и умчавшийся с места взрыва до всякой стрельбы, мог нахватать так много пробоин от пуль и осколков?..

     Брат И.Я. Вербицкого ошеломил суд концовкой своих показаний: "Когда БМВ Чубайса после взрыва проезжал мимо нас, тогда я не видел на БМВ никаких повреждений. А вечером в "Вестях" показали БМВ с повреждениями".

     Из показаний Вербицкого и охранников Чубайса выходит, что автомобиль Чубайса никто не обстреливал. Охранники утверждают, что машина Чубайса умчалась до стрельбы, а брат Вербицкого засвидетельствовал, что БМВ Чубайса уезжал с места взрыва неповреждённым, совсем не похожим на ту израненную машину, что вечером покажут по телевизору. Чтобы отмести нарастающее в суде мнение об имитации покушения 17 марта 2005 года на Митькинском шоссе, обвинение решило представить присяжным заседателям баллистическую и взрывотехническую экспертизы.

     Объём взрывчатого вещества, определённый экспертизой, в тротиловом эквиваленте — от 3,5 до 11 кг — вроде бы свидетельствует о серьезных намерениях преступников. Однако вызванный в суд эксперт-взрывотехник на горе прокурору показал, что экспертизу он делал, основываясь лишь на протоколах осмотра места происшествия следователями, сам эксперт место взрыва и пострадавшие машины в глаза не видел. Массу взрывчатого вещества рассчитывал по протоколу осмотра "Жигулей", но потом протокол этот был изъят из материалов дела предыдущим судом как недопустимое доказательство. БМВ Чубайса при расчетах эксперта во внимание вообще не брался. Почему? Тогда бы точно определилась ничтожная для броневика мощность взрыва, заявленная во всех интервью первыми прибывшими на место происшествия взрывотехниками из ФСБ — 500 граммов — доказательство имитации покушения.

     Неудача с экспертом-взрывотехником заставила прокурора отказаться от вызова в суд эксперта-баллистика, хотя вопросов к нему больше, чем к кому-либо. Всем памятна фотография, на которой видно, как четыре пули ровной строчкой прошили наискось капот БМВ Чубайса. Так аккуратненько "прошить" капот из автомата можно лишь у стоящего автомобиля. Но ведь БМВ Чубайса не останавливался ни на секунду, лишь сбросил скорость до 60 км/час, а при такой скорости пуля от пули ближе полутора-двух метров не ложится. Как же обстреляли БМВ Чубайса? Баллистическая экспертиза ответа на этот вопрос так и не дала.

     Как не дали ни одного ясного ответа и свидетели обвинения. Квачков спросил на суде Швеца, который дал команду "Не стрелять!" звонившему ему под обстрелом Моргунову: "Для чего охраннику пистолет, если не для отражения нападения?", на что Швец бойко отрапортовал: "Если бы они отстреливались, их бы подошли и добили. А так — не тронули и ушли".

     "После имитации покушения на Чубайса какие премиальные выплачены охранникам со стороны РАО ЕЭС? — поинтересовался у Швеца Миронов.

     Швец вдруг испугался: "Ни о каких премиальных не знаю! Спасибо, что живы остались".

     Разве не странно, что Чубайс, с его олигархической конторой с оборотом в сорок миллиардов долларов, никак не отблагодарил охранников? Но в свете вырвавшегося откровения "Спасибо, что живы остались!" и странной, скоропостижной смерти Кутейникова, охранника из второй машины сопровождения, о чем впервые проговорился на суде все тот же Швец, становилось понятным, что телохранителям было за что говорить спасибо Чубайсу.

     Недомолвки, нестыковки, явные натяжки в показаниях свидетелей обвинения так и лезли в глаза. Вот майор ГИБДД Иванов рассказывает суду, как попала в разработку машина полковника Квачкова: "Я выехал, полетел. Скорость 100-120 километров в час… Не доезжая метров 600-700 в сторону Москвы, на противоходе, смотрю — иномарка. Голова одна уже в машине, а другая — заходит, и машина с пробуксовкой начинает уходить"… Суд так и не понял, почему, зачем, куда "выехал, полетел" майор, ведь место происшествия зона ответственности вообще другого подразделения ГИБДД. Иванов напирал на то, что "руководствуясь интуицией", примчался проверить информацию о стрельбе, но не смог объяснить суду, откуда пришла информация о стрельбе. А машину марки СААБ на обочине шоссе он заметил якобы случайно и подозрительный номер ее запомнил "на всякий случай". А далее и вовсе чудеса: кто-то, неизвестно кто, подслушал разговор майора по спецсвязи о замеченной им машине и объявил план-перехват СААБа... Не слишком ли много случайностей, заложивших следствию основу такой невиданной оперативности, что уже через несколько часов после происшествия за "подрывником" домой приехала прокуратура с целой свитой тележурналистов?