Газета Завтра 763 (27 2008) - Газета Завтра

"О собственном домике на берегу Черного моря можно было только мечтать". Очухайтесь! На берегу Черного моря в собственных домах и квартирах жили и живут миллионы людей. Хотите, дам несколько адресов?

С презрением действительно редкой умницы И.Б. пишет: "Большинство граждан уже не существующего государства СССР (как рада этому!) и ныне способны наизусть оттарабанить. (? тарабанить — тащить) клятву пионеров". Умница, никакой клятвы не было, а называлось это — торжественное обещание. Спросила бы хоть у батюшки своего.

"Пионером номер один называли Павлика Морозова". Никто пионеров не нумеровал, но вполне возможно, этим занимался ваш дедушка, бухгалтер Дворца пионеров.

"О Павлике выходили десятки книг…" Ну, назвала бы из десятков хоть пяток. Нетушки… "Книг о нём было так много, что мать топила ими печь". Бумагой? И каково? До какого градуса печь разгоралась? А ещё и "сарай был завален бюстами погибшего сына". Наверное, ими тоже топили печь. И уж наверняка — приглашениями за границу, которыми "был завален весь комод".

Всерьёз пишет, что "легенда о Павлике Морозове" входила в школьную программу (по какому предмету?), и "все уроки начинались и заканчивались обсуждением его подвига". За кого она нас держит?

Все уроки! — "о мальчишке, выдавшем отца-кулака коммунистам". Отец — председатель сельсовета и по определению не мог быть кулаком, а коммунистом — вполне. Но ещё он был пьяница, хапуга-взяточник и бабник, избивавший жену и детей. Некий Старик заявил в Интернете: "Отец завёл молодую бабёнку — дело житейское во все времена, но он всё же старался взятками прокормить семью, не бросил". Среди стариков тоже встречаются такие: не знают ни уха, ни рыла, а лезут учить житейской мудрости. В том-то и дело, что Трофим Морозов бросил жену с четырьмя детьми, и тем пришлось, по уральскому выражению, "идти в куски", т.е. — побираться, а он со всем добром, что нагрёб за фальшивые справки, на глазах всей деревни стал жить с другой. Если бы этот Старик знал, что такое русская деревня в те времена, то понимал бы, какой это был позор не только для мужика-потаскухи, но и для брошенной жены, и для детей. Не сын предал отца, а отец предал и сына, и всю многодетную семью. И такого папочку любить, защищать?

В то же время, с одной стороны, слышим: "Жизнь Павлика Морозова до сих пор будоражит умы историков… Невозможно определить, где истина, где ложь". С другой, автор решительно заявляет: "Жизнь развенчала миф о юном коммунисте из села Герасимовка". Ну, значит, неведомым взбудораженным историкам теперь всё ясно. Но — какая жизнь развенчала убитого? Чья жизнь — Альперовича? Оскоцкого? Кузовлевой? Что, они доказали, будто не Павлика с братом зарезали звероподобный дед и такой же двоюродный братец Данила, а ребята зарезали в лесу доброго, беспомощного дедушку, да заодно повесили на осине милого двадцатилетнего братца и разбогатели на этом или сделали карьеру? Ведь как сказано-то: "Жизнь развенчала…"!

ДЕСЯТЬ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД

ко мне с группой помощников явилась некто Беатрикс Вуд, англичанка. К моему великому изумлению, она снимала фильм о Павлике Морозове. Но в ходе беседы и съёмок моего рассказа я изумился ещё больше. Оказывается, она уже побеседовала с большинством упомянутых выше ненавистников, засняла их, но никто из них не сказал ей, что мальчишку-то убили, а она слышала только одно: "Предатель! Изверг! Чудовище!.." И Беатрикс, и вся группа были потрясены, узнав лишь от меня об убийстве мальчиков. Но Боброва-то знает…

Такой же полоумный вздор у Бобровой не только о Павлике — обо всех Морозовых. Пишет, что его матери Татьяне Семеновне в 1939 году предоставили "шикарные апартаменты в центре Москвы", что занималась этим Н.К.Крупская, умершая в феврале этого года. Мать "отписала апартаменты сыну Алексею, а сама укатила в Алупку". Что значит "отписала"? Если дали квартиру, то ведь всей семье — и матери, и сыну. В Алупку, говорит, Татьяна Семеновна прибыла "в шикарном автомобиле и в сопровождении оркестра" — на другой шикарной машине. Странно, что не на линкоре, без салюта из 224 орудий и без шикарного колокольного звона.

Но сын Алексей тоже почему-то не пожелал жить в "отписанных" ему шикарных столичных апартаментах и укатил в Алупку. "Татьяна Семеновна быстренько сосватала ему жену Надежду". Быстренько!.. Легко ли это было грубой, скандальной женщине, какой она изображена в статье? А что же сам-то Алексей? Вот сын его, внук Татьяны Семеновны, тоже Павел, оказывается, "умудрился (!) жениться дважды". Но какая же тут мудрость требуется для молодого парня? Я знаю немало мужиков, женившихся и три, и четыре раза. Да спросите хотя бы своего начальника Павла Гусева, какая у него по счёту жена. Сама Евгения Ефимовна говорит, что она у него — третья. Правда, в отличие от предыдущих — бездетная. Да и вы, Боброва, первая ли по счёту жена своего мужа, если такой нашёлся на такую?

Пригвоздив одного внука, вы и другого, не названного по имени, поносите: он-де "заломил за бабкину развалившуюся хибару неслыханную по местным меркам цену — 100 тысяч долларов. Наценка — за громкое имя". Значит, это имя ценится, уважается?

Ах, эти сомнительные "100 тысяч" понадобились вам для другого: "Выходит, предприимчивые наследники Морозовых вернулись к тому, с чем больше полувека (почти восемьдесят лет! — В.Б.) тому назад боролся Павлик". Ну, во-первых, за "наследников" мертвые сраму не имут. И Павлик никакого иного наследства, кроме честного трагического имени не оставил. А во-вторых, да, иные наследнички ныне действительно вытворяют такое, чего и вообразить не могли бы их отцы и деды. Вот, например, Гайдар. Его дед погиб в боях за Советскую родину, за наш народ. Разве могло придти на ум деду, что внук, член КПСС, ответственный работник "Правды" предаст партию и ограбит народ?! А о Чубайсе слышали? Его отец — полковник Красной Армии, мать — советская патриотка, а он — махинатор, лжец из лжецов, автор книги "Распродажа Российской империи"… А каков Явлинский? Отец — беспризорник, которого приютил и воспитал настоящим советским человеком Антон Семенович Макаренко. Сынок же спит и видит во сне американскую статую Свободы, но — не на острове Айленд перед Нью-Йорком, а у себя под ватным одеялом.

Да что далеко ходить, оглянитесь вокруг, мадам. Не видите, например, что представляет из себя ваш собрат по редакции Александр Минкин? Его дед тоже погиб в 42-м году на фронте. А внучок напечатал в Германии, потом в США и, наконец, в "МК" учёный трактат, где горько сожалеет, что в 45-м мы разбили немцев, а не они нас ещё в 41-м. У меня была об этом статья "Еврей и Гитлер". Прислать? Вы с ним здороваетесь? Я имею в виду не Гитлера, а еврея-гитлеровца.

А помянутый начальник ваш Гусев? Ведь он был первым секретарём Краснопресненского райкома комсомола, членом ЦК ВЛКСМ, занимался воспитанием молодёжи в духе высокой нравственности. А теперь вот уже 25 лет возглавляет самую грязную и малограмотную газету страны, любимый листок московских проституток, для зазывных объявлений которых не жалеет места. Ну, не за спасибо, наверное…. Это естественно для газеты, у которой, как выразился в Интернете один читатель, "проститутские взгляды". Какой же вы журналист, если ничего этого даже у себя под носом не видите?! А ведь поехала в Крым копаться в делах почти столетней давности. Протрите глаза, утрите нос…

Ведь и в своей статье, как мы уже знаем, вы не видите нелепостей. Добавить? Например, сказано: "Раскрыта тайна! Жизнь развеяла миф!" А дальше читаем: "Что произошло в глухой деревушке Герасимовка в далёком 1932 году, теперь мы вряд ли узнаем. Семейную тайну мать Павлика унесла в могилу. Не развенчала миф перед смертью, не поделилась даже с близкими". Так что, тайна раскрыта или в могиле зарыта? Подросток выступил против ненавистного отца и был убит вместе с младшим братом — вот главная и давно известная "тайна".

Тут же и другая несуразность: читаем, что Морозова была нелюдима, негостеприимна, на всех "смотрела свысока… избегала общения с жителями Алупки", "не тот человек, к которому хотелось придти ещё раз", была даже враждебна ко всем, и никто её не любил, боялись её. Так! Но вот эти самые жители в статье говорят: "Как здесь её уважали! Знаменитые писатели, композиторы лично(!) приходили к ней в дом высказать своё почтение". Оказывается, "она была частым гостем школы N1", даже проводила здесь уроки, принимала школьников у себя в доме, а в палисаднике перед её домом — это была особая честь — принимали в пионеры ребят, которые хорошо учатся. Но, разумеется, с годами старой женщине это могло и надоесть. Мы знаем, что она любезно встретила и совершенно незнакомого Альперовича, неведомого израильтянина и обстоятельно беседовала с ними, с последним — "около трех часов". Да еще и "с иностранными журналистами общалась"… Концы-то с концами у вас, мадам, никак не сходятся.

Тут же сказано, что "о матери Павлика горожане предпочитают умалчивать", но какое там "умалчивание", если чуть не половина статьи состоит как раз из трёпа безымянных горожан о матери, — значит, мадам, это ваш персональный трёп?