Ураган для одуванчика - Андрей Анисимов

По банковским счетам жителя Эстонии можно узнать многое. Это своеобразная «история болезни» каждой семьи. Здесь уже давно не носят с собой бумажников, набитых купюрами. Если в России карточками при покупке продуктов или другого житейского товара расплачиваются лишь «продвинутые», то в Эстонии так поступает любой хуторянин. Поэтому каждое телодвижение клиента отслеживается банком с точностью до сента. Четкая регистрация расходов несет не только информацию о платежах. Фиксируются и продавец, принявший плату, а это означает, что полиция или другие спецслужбы при надобности в состоянии отследить, где находился данный субъект во время расчетов – в магазине, ресторане или другом учреждении.

Кроме того, банковские операции жители республики совершают и на дому. Владелец счета оплачивает через систему Интернет любую услугу, начиная от коммунальных платежей до покупки недвижимости. Так же происходят финансовые расчеты между так называемыми физическими лицами. Если вы взяли в долг или одолжили кому-то деньги, вы это проделываете виртуально, не выходя из дома. Зная номер счета вашего приятеля, вы переводите ему со своего или он переводит вам. А банкиры, хоть и обязаны сохранять тайну вкладов, для полиции вправе сделать исключение. Формально для проверки счета клиента необходимо специальное разрешение Министерства финансов. А для этого, в свою очередь, требуется запрос Республиканского управления полиции на имя министра, его резолюция – и так по цепочке. Но в поселке, где чиновники и банкиры знают друг друга в лицо, Вельт надеялся формальности обойти, на чем выиграть минимум неделю. Для Энни Таск подобная акция еще облегчалась родственными связями – оператор одного из банков, Эва Хансен, доводилась ей двоюродной сестрой. Посылая на задание вместе с инспектором Куузиком молодую сотрудницу, капитан это учитывал.

Оставшись один, он еще раз прокрутил в голове все, что было сказано в кабинете, в том числе молоденькой секретаршей. При всем своем опыте он понимал, что может ошибаться. Поэтому включил компьютер, вышел на закрытый сайт своего ведомства и отыскал отчет дорожной полиции по автокатастрофе на трассе Таллинн – Пярну двадцать четвертого июня. Там же были собраны все документы по заведенному в связи с этим делу. В том числе и результаты технической экспертизы. По сохранившимся после пожара металлическим узлам мерседеса эксперты сделали вывод, что до аварии машина была исправна. Это исключало умышленное убийство водителя и пассажирки путем ее подрыва или предварительной порчи. А для Вельта это было важно. В деле также имелись свидетельские показания очевидца – водителя фуры Януса Вяйке и номер его мобильного телефона. Капитан прочитал эти показания и решил свидетелю позвонить. Янус отозвался тут же. Полицейский представился:

– Господин Вяйке, вас тревожит капитан полиции Вельт.

– Здравствуйте, Вельт.

– Здравствуйте, Вяйке. Вы сообщили полиции о сгоревшей двадцать четвертого июня машине?

– Да, я вызвал пожарных и позвонил в полицию. Все мои показания записаны.

– Я их прочитал. В них вы указали, что помочь пострадавшим не смогли из-за сильного пожара.

– Да, это так. К машине нельзя было подойти ближе, чем на три метра.

– Почему?

– Жар очень сильный. И я думаю, все кто там сидел, уже погибли. Хорошо, что я запомнил номер машины, через несколько секунд и номер от огня почернел.

– Номер восстановили в лаборатории. Меня интересует другое.

– А конкретно?

– Что там за место на семьдесят втором километре? Ровный участок, поворот или крутой спуск?

– Нет там поворотов. Небольшой спуск был, а по обочинам лес.

– Янус, я тоже водитель-профессионал, как и вы. Прямой участок дороги просматривается далеко вперед.

– Да, видимость была хорошая.

– И вы не заметили, как произошла авария?

– Что заметил?

– Ну хоть что-нибудь? Должна же быть причина? В ясный день на сухом асфальте и – бах в столб?! Может, его подрезал кто? Или пришлось кого-то объехать? Зверя, например.

Вяйке замолчал и молчал долго. Капитан уже решил, что водитель отключился. Но Янус думал:

– Зверя не видел. И подрезать машину было некому. Трасса почти пустая. После праздника все сонные. Может, и он уснул?

– Почему вы так думаете?

– Послушай, Вельт, это не для протокола. Видел я, как он пару раз вильнул впереди. Но это было так далеко, что мне могло и померещиться. Поэтому я в показаниях не говорил. Чего языком зря болтать?

– Понял тебя, Янус. Значит, вильнул, говоришь?

– Да, мне так показалось. Вильнуть можно и спьяну, и со сна – если водитель отключился.

– Спасибо.

– Не за что. Пока.

Закончив разговор, Вельт переварил услышанное. Наблюдения водителя фуры вполне ложились на версию Энни Таск, предположившую, что в мерседесе произошла драка. Это стоило обмозговать, и Вельт задумался. Эстонцы думают долго, и не потому, что у них мозги менее проворны, чем у южан, а потому что они все делают обстоятельно и без спешки. А капитан Арво Вельт являл собой образ типичного эстонского парня.

Хоть послание для капитана полиции заняло меньше половины листа, Муравины просидели над ним до темноты. Кристина еще раз перечитала текст и оглядела комнату. На полу валялись кофты Берты, которые Василий в поисках контракта разбросал вокруг, раскрытые чемоданы, где он рылся, выброшенные из шкафов зимние вещи немки, ее плащи и куртки. Все это являло собой весьма неприглядную картину. Кристине, привыкшей к образцовому порядку, стало не по себе, и она принялась за дело. Василий молча наблюдал, как жена аккуратно складывает каждую вещицу, как убирает ее в чемодан и переходит к следующей.

Сначала он смотрел на все это рассеянным взглядом, продолжая размышлять, куда делся контракт, что они заключили с немкой. Но когда Кристина, покончив с вещами, принесла в комнату ведро и тряпку, сфокусировал свое внимание на ней, забыв о контракте, об их отчете капитану, о предстоящем визите в полицию. Ее упругие бедра, высоко обнаженные ноги, плавные движения рук вызвали в его голове совсем другие мысли. Супруг, не спуская глаз с ее спины, медленно приблизился к ней сзади и крепко обнял. От неожиданности Кристина опустилась на колени и негромко вскрикнула. Но сопротивляться уже было бессмысленно. Она только прошептала:

– Давай хоть на кровать ляжем…

– Ты животное, – сказала ему Кристина, оправляя белье.

– Тебе же понравилось.

– Штаны подними. Глядеть на тебя стыдно.

– Стыдно, отвернись.

Они посмотрели друг на друга, улыбнулись и обнялись.

– Ладно, иди. Я скоро, – она тихонько выпроводила его из комнаты и тщательно домыла пол. Как всякая уважающая себя эстонка, Кристина была уверена, что любовь не должна мешать делу и начатое нужно доводить до конца.

После заката на газон опустился туман. Он нес с собой сырую прохладу, и супруги ужинали в доме. За вечерним чаем оба старались не обсуждать предстоящий визит к Вельту, чтобы как можно дольше сохранить возникшую от внезапного порыва страсти близость. Но оба думали о нем. Первым на эту тему заговорил Василий:

– Почему ты сразу не сказала число, когда эта курва отбыла и с кем? Может, это ошибка?

Кристина тут же поняла, о чем идет речь:

– Не думаю… Подробно выдавать мелочи при первом допросе подозрительно. Может показаться, что мы тщательно готовились к приходу полиции. А у него должно было сложиться впечатление, что мы не придаем значения таким вещам. Уехала и уехала. Нам до лампочки…

Василий зевнул и потянулся в кресле. Ему уже хотелось спать.

– Надеюсь, ты своего добилась.

– Я тоже надеюсь. Капитан не производит впечатления слишком проницательного человека.

Василий хмыкнул:

– Не скажи. Чухонцы часто выглядят болванами. Но это не совсем так. Они соображают, хоть и медленно.

Кристина обозлилась.

– Опять начинаешь? Я же тебе не говорю, что все русские алкаши. Хотя, покажи вам бутылку, вы про родную мать забудете.

– У нас есть поговорка – пей, но дело разумей, – ответил супруг и попросил: – Не заводись, ладно?

Но остановить женщину уже было сложно. Обиды в адрес своего маленького гордого народа она не прощала.

– Для вас, русских, выпивка и есть главное дело. Все остальное так. Вы и работаете, чтобы напиться.

Теперь уже насупился Василий. Его голова могла вырабатывать «тормозную жидкость», но когда удар достигал болевой точки, голова отказывала. Он сам любил выпить, но алкоголиком себя не считал, Он никогда не напивался до свинства и потерял работу совсем по другой причине. Если бы Кристина оскорбила только его, он бы еще стерпел. Но она замахнулась на весь великий русский народ. И это было уже слишком:

– Замолчи, дура. Что ты своим чухонским умишком можешь понять в русской душе?! Ты только вдумайся: за мной – от океана до океана! За мной половина мира, горы, тысячи храмов, скифы, монголы, татарва, Ванька Грозный, Достоевский с его бесами! Во мне все это перемолото и приходится волочь по жизни с рождения до смерти. За мной столько всего, что без водки не расхлебать. А за тобой что? Брюква, немчура с сосисками и хутора с валунами?