Падение Рыжего Орка - Дарья Волкова

— А меня Жанна зовут, — отвлекла Варю от ее, скажем прямо, странных мыслей блондинка.

— А меня не зовут. Ко мне сами приходят.

— Зачем приходят? — хлопнула густо накрашенными ресницами «Жанетта».

— За помощью.

— Ты, что ли, и правда, доктор? — блондинка еще и рот приоткрыла. Или он у нее закрывался плохо — из-за силикона. А что… удобно. Всегда наготове. Варя мысленно сделала себе выговор за злость. Правда, не очень успешно.

— Самый настоящий доктор, — кивнула. Попыталась улыбнуться и, заодно, усмирить гордыню. Вышло не слишком хорошо. — Я лечащий врач Тихона Аристарховича. Самойлова Варвара Глебовна, — невесть откуда вылез и показал себя во всей красе снисходительный, почти царственный кивок.

— Ух ты, — без особого удивления протянула ее собеседница. — Это по какому же профилю Тише помощь понадобилась?

«Тиша» снова Варвару взбесил. А только ведь уговорила себя не включать гордость и стерву. Какой профиль, спрашиваете? Сейчас придумаем.

Первая мысль была сказать — андролог. И побаловать Жанетку «денискиными рассказами» — байками от Дэна Батюшко, лучшего друга Вариного старшего брата и, по совместительству, первоклассного хирурга-уролога-андролога. Против этой версии было два соображения. Первое — сильное сомнение в том, что Жанетка знает слово «андролог». Второе — что блондинка совершенно точно в курсе о том, что в области мужской половой сферы у Тихого проблем нет. Четкое такое ощущение. Даже не ощущение — знание.

Версию про проктолога Варя тоже отмела — квалифицировав ее как «сортирный юмор». И ответила скромно и с достоинством.

— Я — психиатр.

Жанна рассмеялась, показав идеально ровные зубы.

— Зачем Тише психиатр?

— Я не обсуждаю своих пациентов с посторонними. Но вам намекну. Вижу, что Тихон Аристархович вам не чужой… — Варя доверительно наклонилась. — Я сомневаюсь пока насчет диагноза…. - судорожно вспоминая, что там рассказывал профессор Полонин на своих лекциях. — То ли шубовидная шизофрения, то ли мозаичная психопатия…

Блондинка замерла. Кажется, Варя подвесила систему. А в это время вернулись Тихий и Ракитянский.

— Гражданочка, уступите место инвалиду умственного труда, — Ростислав галантно подал Жанне руку. И та грациозно поднялась ему навстречу. Но смотрела — на Тихона.

— Тиша… Что же ты не сказал, что теперь по рыжим прикалываешься? Намекнул бы — я б покрасилась. Ради тебя…

Тихон как-то дернул головой. Совершенно явно сжал губы.

— Жанна, конфетка моя, а пойдем, вдарим по коктейльчику? Сейчас нам Лещ сообразит что-нибудь вкусное, — рука Ракеты легла на плечи девушки, почти насильно развернула ее в сторону бара. И они ушли. И снова Варя проводила пару взглядом. Нет, так вертеть задом — это природный талант.

Варвара обернулась к столику. Тихон хмуро и задумчиво переставлял на столе тарелку — вправо, влево. Потом принялся перекладывать местами вилку с ножом.

— Это твоя бывшая?

— У меня бывших не бывает. Настоящих — тоже.

Вот так, значит? Ни бывших, ни настоящих. Ни будущих. Только сегодняшняя.

Варя подперла ладонью подбородок со щекой и в упор уставилась на Тихона. Что ты за человек, Тихий? Каждый раз — новый. Словно крутящийся волчок. Оборот — и новое лицо. Пьяный хам с раскроенным лицом, нагловатый балагур с букетами цветов, радушный хозяин ресторана, жесткий администратор успешного заведения, серьезный бизнесмен в процессе решения каких-то своих серьезных проблем, презрительно скидывающий со своего плеча роскошных блондинок циник. И обладатель больших горячих ладоней, широких плеч и насмешливых серых глаз. А волчок все вертится. И что будет на следующем обороте? Кого она увидит?

— Проблемы?

— Решаемо, — коротко отозвался он. — Десерт оформим? Кофе хочешь?

— Не хочу, — качнула головой Варя. — Голова разболелась.

Он помолчал. Еще раз поменял местами вилку и нож. Усмехнулся.

— Ну да. Голова болит. Это обязательно. И критические дни, наверное, да? Для полноты картины и точной гарантии.

Варя не сразу сообразила, к чему это было сказано. Опешила поначалу. А потом дотумкала. И натурально рассвирепела. Теперь циник повернулся лицом к ней. И на этом лице читалась явная насмешка. Дескать, сколько уже можно ломаться? Не надоело еще? Устраиваешь тут детский сад с шитыми белыми нитками отговорками.

Варя выдохнула. Он ее провоцирует. Совершенно точно провоцирует. А даже если и так… Разгладила на коленях салфетку. Ну, понеслась.

— Если тебя так интересует фаза моего менструального цикла… — начала Варвара медленно. — Ну, а что, в самом деле, дело-то житейское, а мы люди взрослые. Мне это вообще как врачу понятно и привычно. Рада, что и ты лишен предрассудков. Так вот, возвращаясь к теме цикла. Сейчас у меня как раз овуляция. А во время овуляции у женщин возрастает либидо. Сечешь, к чему разговор идет, Тихий?

Тихий просек. Блеснули веселой сталью глаза. И тут же прищурились.

— Либидо? Это танец такой, да?

— Танец — это ламбада, Тихон Аристархович.

— Точно. А что тогда… А, ну да, — снова сверкнули на щеках обаятельные ямочки. — Я вспомнил. Что такое ли-би-до.

— Молодец. Не зря учебник по анатомии прочел. Ну, а раз ты такой сообразительный — угости девушку коньяком. Потому что голова, правда, ноет.

Из-за тебя, между прочим. Голову можно сто раз сломать, а тебя все равно не поймешь и не разгадаешь.

— Коньяком? Может, вина? — еще раз взлетели вверх брови.

— Тихий, не жадничай. Есть в твоем заведении хороший коньяк? Лет от десяти и выше.

— Ого… Чувствуются слова знатока, — дернул углом рта Тихон. Обернулся и сделал какой-то жест рукой в сторону бара. Черт его знает, как это у него это получилось, ведь не сказал ни слова — но через минуту на столе уже красовался пузатый бокал. Варя поднесла бокал к лицу и покачала его — как учил дядя Дима Тихомиров. Пахнет. Правильно пахнет. И первый глоток — теплым шоколадом вниз.

— Ну как? — Тин внимательно наблюдал за ней. — Годится таблетка от головы?

— Годится, — кивнула Варя. — Сейчас допью. И поедем лечить остальное.

Неизвестно, кого эти слова удивили больше — ее или Тихона.

Огромный джип катил через темноту и неоны реклам. Катил явно не в сторону Вариного дома. Вот и хорошо. Вот и умница, Тихон Аристархович. Давай у тебя. От тебя потом сбежать проще — проще, чем выставить тебя из своей квартиры. Правда, может так случиться, что и сбегать не захочется. Но, на всякий случай…

Варя посмотрела на Тихона. Он вел машину быстро — благо, истончившийся поток транспорта уже позволял это делать: ехать, а не тащиться по пробкам. Смотрел на дорогу, молчал, думал… наверное, о чем-то своем. Или о том же, о чем она. Кто его знает? Да и о чем им сейчас говорить — все и так понятно. Время разговоров прошло.