Клио и Огюст. Очерки исторической социологии - Вадим Викторович Долгов

на каком в США приводят в исполнение смертные приговоры) и пульт управления с круговым переключателем. Кроме того, был приглашен актер, который должен бы изображать дергания человека, через тело которого пропускают электрический ток. Участником эксперимента был серьезный человек в белом халате (что важно). Было объявлено, что в лаборатории изучается влияние электрического тока на память человека.

Подопытных приглашали по одному. Они думали, что их роль – это роль ассистента, ответственного за переключение силы тока. Им объясняли, что при слабом токе человек на электрическом стуле будет испытывать слабые улары. Более сильный ток причинит более ощутимую боль и, наконец, переключение регулятора до упора – даст самый сильный разряд, смертельный для человека, находящегося на электрическом стуле.

Человек в белом халате последовательно подавал команды, а мнимый ассистент переключал ток. При «слабом токе» актер на электрическом стуле слегка подрагивал, при сильном – трясся в страшных судорогах, стучал и кричал. «Ассистент» это видел. И в конце концов следовала команда «до упора». То есть, другими словами, отдавался приказ убить ни в чем не повинного человека. «Ассистенты» были проинформированы, что сидящий на электрическом стуле – не преступник и ничем не провинился, по легенде эксперимента, это был такой же волонтер, как они сами. Милгрема интересовало: как много испытуемых решится на «убийство». Результат превзошел все ожидания. До «смерти» волонтера довели более 80 % испытуемых.

Этот эксперимент многое объяснил. Его данные подтвердили наблюдения за теми людьми, кто служил в концентрационных лагерях. Никто из них не чувствовал личной ответственности за уничтожение людей. Они искренне недоумевали, когда их спрашивали об убийствах. Один только приводил заключенных в камеру. Никого не убивал. Когда он закрывал за собой дверь, все были живы. Другой и вовсе не видел никаких людей – он открывал некий кран, когда загоралась лампочка, и закрывал его через положенное время. Не убивал. Третий вывозил трупы – он живых людей тоже не видел, имел дело только с трупами. Не убивал. Кроме того, все они выполняли приказы вышестоящего начальства. Причем это были вполне невинные приказы: привести, увезти, открыть кран. Это надежно ограждало их сознание от чувства вины. Но в целом были уничтожены сотни тысяч человек.

Складывалась ситуация, точно описанная афористическим стихотворением И. Губермана:

Тонко и точно продумана этика

Всякого крупного кровопролития:

Чистые руки – у теоретика,

Чистая совесть – у исполнителя.

Обнаружив удивительные результаты, Милгрем принялся менять конфигурацию эксперимента. Это дало новую порцию интересных результатов. Оказалось, например, что количество «убийств» резко снижается, если место серьезного «экспериментатора» в белом халате занимал человек из той же волонтерской группы.

Это подтолкнуло других исследователей, например Роберта Чалдини, к изучению «социологии авторитета». В ходе многочисленных опытов выяснились интересные вещи. Оказалось, что форменная одежда является мощнейшим инструментом социально-психологического воздействия. Был проведен эксперимент. На улицах города человек, одетый в костюм, напоминающий форму, просил прохожих исполнить какое-нибудь странное требование: встать в определенном месте или пройти в определенном направлении или вообще выдать незнакомому человеку десять центов. Это не была на самом деле какая-то конкретная форма: полицейского, военного или пожарного. Просто похожий на форменный костюм: фуражка с кокардой, светлые пуговицы, погоны, строгий цвет и пр. Человек в форме указывал толпам направление движения. И толпы послушно шли туда, куда указывал человек.

Затем того же самого человека поставили на то же самое место в обычном партикулярном платье. Эффект был поразительный: его не слушался почти никто[22].

Можно предположить, что было бы, если человеку дали в руки пистолет. Пошли бы массы туда, куда он указывает под угрозой оружия? Скорее всего, нет – началась бы паника, народ кинулся бы врассыпную, но не пошел туда, куда ему предлагают. То же самое было бы, если бы вооруженных людей было два, три или даже десять. Для результативного управления многотысячной толпой при помощи оружия потребовалась бы как минимум рота. Таким образом, в некоторых ситуациях безоружный человек, одетый в форму, может оказаться сильнее группы вооруженных людей.

Другой известный эксперимент был проведен следующим образом: в студенческую аудиторию входил некий человек, которого профессор представлял присутствующим четырьмя разными способами. В первом случае он говорил, что вошедший – студент, приехавший из Англии и попросивший разрешения присутствовать на лекции. На глазах у всех молодой человек проходил и занимал место в аудитории. Во втором случае пришедший был представлен как лаборант, в третьем – как лектор, а в четвертом – как профессор Кембриджа. Проведя на лекции положенное время, человек покидал аудиторию.

Затем аудитории задавали вопрос, который по легенде эксперимента должен был выяснить степень внимательности студентов: какого роста был пришедший человек? Результат оказался весьма интересным. В той аудитории, где вошедший молодой человек был представлен обычным студентом, рост его воспринимался как средний. Чем выше был сообщенный социальный статус, тем выше казался рост. Там, где человек был представлен подающим надежды ученым, его рост был воспринят как несколько более высокий. И там, где он выступил в роли состоявшейся научной величины, средний показатель роста оказался самым большим: в качестве «профессора» человек выглядел на два с половиной дюйма выше, чем в качестве «студента», а два с половиной дюйма – это, между прочим, больше шести сантиметров (6 см 35 мм если точно).

Аналогичные эксперименты проводили в СССР. В 1971 г. на киевской киностудии режиссером Ф. М. Соболевым был снят любопытный фильм, назывался он «Я и другие». В фильме демонстрировалась целая серия социально-психологических экспериментов, показывающих, насколько человеческое восприятие зависит от окружающего социума.

В первом сюжете молодым людям демонстрировали фотографию пожилого фактурного мужчины с крупными резкими чертами лица. Испытуемых ставили перед камерой и просили дать психологическую характеристику человеку на фото. При этом одним испытуемым говорили, что перед ними фотография опасного преступника, а другим – что это большой ученый.

Вглядываясь в фото, «жертвы эксперимента», которым было сказано, что они изучают лицо преступника, видели на лице явные отпечатки хитрости, жестокости, душевного холода. Тем же, кто думал, что разглядывает лицо ученого, напротив, удавалось разглядеть добродушие, ум и чувство юмора.

Другие опыты производились над детьми. В первом опыте женщина-экспериментатор ставила на стол пирамидки. За столом сидят дети детсадовского возраста, лет четырех-пяти. Сначала это были две белые пирамидки, а потом черная и белая. Экспериментатор договаривалась с тремя малышами, сидящими за столом, что они будут в любом случае утверждать, что обе пирамидки – белые. Несколько раз это представление «обкатывалось» для тренировки. Когда подсадные дети научались врать, не моргнув глазом, приглашался неподготовленный ребенок. Сначала на стол ставились две