У последней черты - Уоррен Мерфи

– И для тебя тоже. Но вот Макклири меня раскусил. Он знал наши предания. И хорошо их понимал. Надо было мне его тренировать.

– Ты так не думаешь, папочка! После всего, что с нами было!

– Да, было, притом слишком много, чтобы я не видел, насколько ты неблагодарный сын. Ты полагаешь, что Синанджу призвано лишь убивать? Что это забава и только? До чего же это по-американски – вкусить от плода, но не вернуть зерен в почву, чтобы и другие могли насладиться следующим урожаем! Один внук. Большего я не прошу. Разве это так много? Даже Нуич сделал бы это для меня.

– Но мы с ним разделались, да?

– И скоро я буду вынужден воссоединиться с ним в бесчестии, лишенный уверенности в том, что род мой будет продолжен!

– Поговорим об этом позже, – предложил Римо. – Съешь немного риса?

– Стыд лишает меня аппетита.

– Ну, я все равно приготовлю, – кротко сказал Римо.

– Он мне в горло не полезет.

– Тебе какой – белый или бурый?

– Бурый. Все белое я проклял, – подвел черту Чиун и вновь закрыл глаза.

Каждый ноябрь вот уже более десяти лет капитан Ли Энрайт Лейхи совершал плавание от Сан-Диего до Синанджу. Когда-то он вел дневник, свой личный судовой журнал, куда заносил подробности плавания в надежде, что когда-нибудь правда о его спецзаданиях станет известна и тогда он напишет мемуары. Но когда жена заметила ему, что после каждого ноября он стареет лет на десять, он бросил свои записи. Его это перестало волновать. Сейчас ему пятьдесят пять, но выглядит он на все семьдесят.

А как иначе может выглядеть капитан, который каждый год ведет свой корабль – американскую подводную лодку «Дартер» – на задание, равносильное самоубийству? Возможно, капитану Лейхи стало бы легче на душе, если бы ему объяснили, в чем смысл задания. Но об этом никто не позаботился. Поначалу он думал, что это связано с ЦРУ, но, когда в середине семидесятых деятельность ЦРУ была взята под контроль конгресса, это никак не коснулось его, Лейхи, работы. Наоборот, он почувствовал ослабление контроля.

Теперь «Дартеру» не приходилось на сумасшедшей скорости пересекать Тихий океан, чтобы затем, с помощью хитроумных маневров, обогнуть китайское побережье и войти в Желтое море. Лейхи не сомневался: тут дело нечисто.

За операцией определенно стоит Совет национальной безопасности. Иначе и быть не может. Только эти ковбои из СНБ способны регулярно проворачивать такую крупную операцию.

Но в этом году все стало еще более странным. Когда «Дартер» готовился к отправке с очередным грузом, поступил вдруг срочный приказ: отплыть на неделю раньше. Это был невероятный приказ. Однако груз был готов и капитану ничего не оставалось, как в спешном порядке собрать экипаж. Такого на памяти капитана Лейхи еще не было. Он уже начал думать, не стоит ли мир на грани третьей мировой войны? Однако в самом плавании не было почти ничего необычного – если не считать, что под покровом ночи на лодку были доставлены вертолетом двое гражданских – белый и старик-кореец. Им нужно было попасть в Корею. Лейхи видел их не впервые: однажды он уже доставлял их в Северную Корею. Кто бы они ни были, это были очень важные персоны. Очень-очень важные.

Как и в прошлый раз, они всю дорогу просидели у себя в каюте. Они даже еду готовили себе сами. Один раз капитан Лейхи послал им пару превосходных бифштексов со своей кухни. Мясо нашли потом в мусорном бачке. Может, они боялись, что их отравят?

Входя в рубку, капитан Лейхи в который раз задал себе вопрос, кто его пассажиры. Самая буйная фантазия и близко не могла подвести его к истине.

– Мы уже у Пойнт-Сьерры, сэр, – отрапортовал старший помощник.

Это было кодовое название пункта назначения. Сообщение вывело капитана из задумчивости.

– Вахтенный офицер, держать цель в перископе и приготовиться к всплытию! – отдал приказание капитан Лейхи.

– Есть, сэр!

Яркий свет в рубке был немедленно погашен, остались мерцать одни мониторы компьютеров.

«Дартер» всплыл на поверхность в двух милях от побережья Северной Кореи. Холодное и свинцовое Желтое море было неспокойно. В это время года здесь постоянно штормит, поэтому, наверное, и высадка всегда планируется на ноябрь.

– Отдраить люки! – приказал капитан, готовясь выйти на палубу. – Приготовить плоты!

Одетый в водонепроницаемую штормовку, капитан Лейхи стоял на продуваемой со всех сторон верхней палубе, с трудом сдерживая пробиравшую его дрожь. О корпус лодки бились холодные волны, пронизывая воздух водяной пылью.

С недавних пор Лейхи перестал прибегать к помощи аквалангистов для выгрузки золота в скалистой бухте – ему было дозволено высаживаться на побережье и доставлять груз на резиновом плоту. Да, точно, это Совет национальной безопасности, опять подумал он. Их рук дело. Хотя от этого не легче. Он не забыл, что произошло с экипажем «Пуэбло» много лет назад, когда их захватили в водах Северной Кореи.

Капитан Лейхи рассматривал берег в бинокль. На горизонте были одни зазубренные скалы. Но его интересовали две скалы – первоначально в отдаваемых ему приказах они именовались «Пиками гостеприимства».

Обнаружив Пики гостеприимства, капитан Лейхи передал команду:

– Доложите пассажирам, что мы на месте.

– Где именно? – переспросил дежурный офицер, который был с ним в плавании в первый раз.

– Лучше не спрашивайте! Это какое-то селение под названием «Синанджу».

– А что это?

– Синанджу. Больше мне ничего узнать не удалось.

– Да уж, информация исчерпывающая.

– Больше нам знать не положено.

Двое матросов на носилках вынесли старика-корейца через оружейный люк.

Здесь они развязали ремни и перенесли его в плетеное кресло-каталку. Командовал ими белый.

– Поосторожней!

Старый кореец был похож на бледную сморщенную мумию, казалось, он вот-вот умрет. Но когда один из матросов, участвовавших в разгрузке пяти ящиков с золотом, поскользнулся под тяжестью своей ноши и обронил один слиток, старик медленно протянул руку и, легонько коснувшись его локтя пальцами с длинными острыми ногтями, сердито прошипел:

– Повнимательней, белый!

Матрос схватился за локоть и завертелся от боли, как человек, сунувший язык в электрическую розетку. Пришлось его срочно заменить.

Наконец ящики были погружены в пять складных моторных шлюпок, в каждой из которых уже находился рулевой.

Настал черед четырнадцати лакированных дорожных сундуков. Их погрузили на резиновые плоты – по одному.

Наконец и самого азиата бережно перенесли на плот, а белый занял место рядом с ним.

– Господи, шума-то, как при высадке десанта, – простонал дежурный офицер. – А если нас обнаружит корейский самолет?

– Такое уже было два года назад, – угрюмо отозвался капитан Лейхи.

– Неужели? И что?

Крутились над нами, пока не разобрались, что мы под американским флагом. Потом развернулись и ушли.

– Мы нарушили границу, а они молча ушли?

– Не совсем так. Они нас разбомбили, а потом ушли. Мы затонули.

– О Господи, да что это за операция, кто-нибудь может мне объяснить?

– Сам не знаю, но у меня есть подозрение, что мы здесь делаем историю.

– Надеюсь, я доживу до того дня, когда можно будет об этом прочесть, – прошептал дежурный офицер.

– Сам надеюсь! – с жаром поддакнул капитан Лейхи.

В бинокль он наблюдал за плотами. Время от времени они скрывались за гребнями волн. Он ждал. Нечего сказать, подходящее место для ожидания!

Наконец шлюпки вернулись без груза, и командир группы взошел на борт.

– Задание выполнено, сэр! – Он отдал честь.

– Отлично. Теперь давайте поскорей уберемся отсюда.

– Да, до следующего года, – отозвался дежурный по кораблю.

– Помолчите, мистер, – отрезал капитан Ли Энрайт Лейхи. – Вы-то, может, и будете здесь через год, а я уже нет. Подаю в отставку. Остается только надеяться, что здоровья хватит, чтобы еще насладиться жизнью.

Глава 7

Пакет был доставлен в Кремль в десять тридцать утра. Он был адресован лично Генеральному секретарю ЦК КПСС и сопровождался предостерегающей надписью по-русски следующего содержания: ЛИЧНО ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ.

СОДЕРЖИТ СЕКРЕТНЫЙ МАТЕРИАЛ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ ВАЖНОСТИ.

Нечасто в суматошный отдел писем Кремля попадали такие загадочные послания. Пакет тотчас поместили в освинцованный бак и на бывшем кухонном лифте, сохранившемся еще с царских времен, отправили в подвальный бункер.

Там в рентгеновских лучах экспертам группы взрывных устройств предстали неясные очертания прямоугольного контейнера с двумя витками непонятного назначения. Сразу же в ход были пущены служебные собаки.

Это были немецкие овчарки, специально натренированные на взрывчатку.

Пока собаки обнюхивали пакет, дрессировщики прятались на корточках за бетонной стеной толщиной в пять футов.

Когда по прошествии пяти минут собаки не проявили никакого беспокойства, эксперты стали боязливо вылезать из укрытия и стаскивать с себя защитные костюмы.