Трое в джунглях, не считая блондинки (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс"

Отавиу завис, видимо, пытаясь понять, есть ли что-то обидное в моих словах. И на всякий случай рассмеялся.

Британец тоже хохотнул, то ли шутке, то ли над колумбийцем. Физически ощущалось, как ему тяжело, бедному, без салфетки и рядов вилок-ложек по обе стороны от тарелки. Не было даже тарелки. Поэтому священнодействовал Уэйд на таком же листе, только свежем. Стряхнув отходы обратно в костер, он нарезал попугая тонкими ломтиками и ел, используя заточенную палочку как вилку, вприкуску с наструганным умеренно спелым манго. Ни дать ни взять — аристократ на званом обеде.

— Мне кажется, несколько жестковато получилось, — прокомментировал он с видом профессионального дегустатора. — И суховато.

— В следующий раз постарайся подстрелить попугая помоложе, — возмутилась я.

Я, между прочим, не шеф-поваром работаю.

— Брайан, мне кажется, ты слишком привередлив к нашей милой хозяйке, — вступился деликатный американец.

— К хозяйке у меня никаких претензий нет, — возразил британец, на этот раз бросив на меня плотоядный взгляд. Видимо, я представлялась Уэйду достаточно мягкой и сочной.

Оставшаяся трапеза прошла спокойно, без международных скандалов.

Потом я всё же попала на похороны, хотя и не на те, ради которых летела. Британец, присвоивший себе функции лидера, обшарил карманы уже начавшего подванивать пилота. Только всё, что он достал, в отличие от меня, сложил в отдельный пакетик.

— Нужно будет передать родным, — прокомментировал Брайан, и я восхитилась его оптимизмом.

Затем труп снова завернули в парусину. Могила вышла неглубокой, но всё же лучше, чем ничего. Эндрю прочел молитву. Я отметила, что возвращались мы по отметинам на деревьях, сделанным британцем с помощью ножа. Всё же предусмотрительный парень. Насыпал крошек, чтобы не заблудиться. Возможно, голова есть не только у меня. С двумя-то головами мы тем более должны выбраться.

К пяти часам стало заметно темнее. Солнце еще не село за горизонт, но в сельве горизонт начинается за ближайшим деревом. Начались приготовления к ночлегу. Американец в очередной раз продемонстрировал полную неприспособленность к автономному выживанию, предложив спать у костра, поскольку тут москитов меньше.

— У вас есть спальник и туристический коврик? — удивилась я.

— Зачем? Здесь же тепло, — ответил наивный он.

— Очень, — согласился британец, снимая палочкой со штанины Отавиу пиявку [1], повертел ее перед носом побледневшего Додсона и бросил в костер.

Американец задумался.

— Но в самолете будет душно, — сообщил он. — К тому же кто-то должен поддерживать огонь.

— Ночью будет ливень, — уведомила я. Слабость наползала на меня, как всегда, когда резко падало давление.

Брайан скептически посмотрел на чистое небо.

— Я бы посоветовала отнести немного сухих дров в самолет. Чтобы было, что разжигать утром. И выставить емкости под воду. Но вы можете мне не верить, — обиделась я.

Я что? Я ничего. Хотят — пусть спят на воздухе и укрывают костер зонтиком. Если есть желание. А я лучше попарюсь под сухой крышей, пока есть возможность. Я намеревалась встать и уйти, но джунгли огласил страшный рев.

[1] Сухопутных пиявок больше в Юго-Восточной Азии. Они шустро передвигаются по земле, как гусеницы-землемеры. Зато в Амазонии пиявки берут размерами. Амазонская клепсина может достигать 45 см в длину. Несколько таких пиявок могут убить корову. Фото прикладывать не буду. У кого с брезгливость нормально, сами погуглите)))

15.Брайан

— Это кто? — тихо спросил Эндрю.

Всё же американец был самым непосредственным из нашей вынужденной компании.

— Тигр, — пояснил Отавиу. — Недавно наше правительство решило провести эксперимент и выпустило в джунгли несколько индийских тигров.

Колумбиец был предельно убедителен, как всегда, когда местные занимались вторым, после футбола, любимым развлечением. Оно называлось «Разведи лоха».

— А как же… экология. Местные виды?.. — потрясенно спросил Додсон, клюнув на «развод».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И ведь в нем даже смысла не было. «Тавиньо» врал не из злого умысла, а из чистой любви к искусству.

— Да, — озабоченно согласился он. — Все переживают.

Келли переводила взгляд с одного нашего спутника на другого, впитывая каждое слово. А потом посмотрела на меня. Вот. Вот! Вокруг столько опасностей! Кто сможет защитить тебя от них? Кто сделает «пиф-паф» индийскому тигру?

— Это ревун [1], - посмеиваясь, влез я.

Благо, эту тварь я уже слышал. Хотя в первый раз мордатая «иерихонская труба» высотой метр с кепкой производит впечатление. Помню, тоже… присел слегка.

— У них всё, как у людей: чем мельче тестикулы, тем громче рев, — поделился я информацией.

— А-а-а, — сказала блондинка. — Ну, тогда я пойду.

— Так рано же еще, — подорвался Эндрю.

Парень, сиди смирно. Ревунов слушай.

— У меня сегодня был тяжелый день, — пояснила Келли, а потом усмехнулась. — Впрочем, не только у меня. Да и встать нужно бы пораньше. Спокойной ночи!

Три пары мужских глаз следили за ней, пока блондинка не скрылась в сумраке.

— Мужики, я, чур, первый, — заерзал Отавиу.

— Ты это о чем? — не понял я сразу. Потом дошло, и мне стоило большого труда не врезать колумбийцу в то, что у людей называется лицом.

— А ты думал, ты один будешь блондинку пялить? — набычился он, вставая.

— Я думал, что она — девочка взрослая и сама определит, кто ее будет «пялить», — с предупреждением ответил я.

— Да ее на всех хватит! — решил за девчонку колумбиец. — Не хочешь по очереди — давайте все сразу. Она же француженка. Они все об этом только и мечтают!

— Ты это из порнофильмов выяснил? — и волна ярости, застилая глаза, подняла меня.

— Давайте спокойно, — подскочил американец, вытягивая руки вперед. — Мне кажется, в этой непростой ситуации нам нужно остаться мужчинами и взять себя в руки.

— Сам себя в руки бери, козел! А я хочу ходер пута!

Скажу честно, до потасовки оставалось ровно три удара сердца, но со стороны веревки к самолету раздался треск ветки. И охладил всех лучше ведра ледяной воды. Американец и колумбиец стали похожи на подростков, пойманных директором школы за курением на заднем дворе. Хотелось бы надеяться, что сам я выгляжу лучше.

Но я — реалист.

Через бесконечную минуту в свете костра появилась Келли.

— А я вдруг подумала, что нужно бы подкрепиться перед сном, — улыбнулась блондинка. — А что у вас тут происходит? Я слышала какие-то крики…

Фух! Может, и не слышала ничего.

— Не поделили последний кусок попугая, — нашелся американец, пока все рассаживались с независимым видом.

— А-а…

Девчонка взяла с пожухших листов, служивших нам посудой, манго, и, подумав, протянула его с невинной улыбкой колумбийцу. Тот весь расцвел, как сакура по весне.

— Ты, главное, осторожнее кушай, — очень мягко сказала девушка. — А то знаешь, кто самый страшный в сельве?

Она сделала «запугаю_до_смерти» глаза.

— Ревун? — хохотнул Отавиу, вгрызаясь в плод и вытирая тыльной стороной кисти сок с подбородка.

— Нет, я читала в Интернете, что в тропических лесах нет никого страшнее муравьев. Еду чуют за десятки метров. Я читала, что здесь есть такие муравьи… Кусают очень больно. В некоторых индейских племенах есть обычай: чтобы мальчик считался мужчиной, ему на руку садят таких муравьев. Они кусают, и рука чернеет, — произнесла она траурным тоном, глядя колумбийцу туда, где сходились его разведенные ноги, — и на несколько дней парализуется [2], - подняла француженка взгляд к его лицу. — Так что будь аккуратнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Странные у тебя фантазии. — Футболист свел колени.

— Мой отец был скуп на похвалу, — призналась Келли. — Но говорил, что фантазия у меня просто убойная, — выпустила она контрольную улыбку колумбийцу в голову, подхватила свое манго и грациозно упылила в темноту.