О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 2 - Мацей Стрыйковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О войне поляков против Свидригайла в году 1431
Король Ягелло, будучи регулярно побуждаем господами коронными, дабы войну за обиду отбора замков подольских Литвой на Свидригайла поднять, собрав войско из Польши, притянулся в Беч, и оттуда, желая Свидригайла от предпринятого и надменного замысла отвести, послал к нему Яна Бжезинского, которому Свидригайло вопреки закону человеческому оскорбление причинил. Король, взволнованный этим будучи, двигался быстро под городок Гродло над рекой Бугом, где двенадцать дней, ожидая из Великой Польши шляхту, лагерем лежал, потом через Буг переправился. А народ русский и литовский этой волости из-за боязни войска польского, из соображений безопасности, вместе с имуществом и снаряжением своим домашним удрал по предостережению, ибо думали, что король, который отчизну свою жаловал, действовать должен был на пользу полякам. Приехал тоже на отпор Свидригело с шестью тысяч рыцарства литовского, и замок луцкий, бронзой, солдатами и стволами против поляков хорошо укрепив, встречался несколько раз с войском польским [257] легкими уколами. Там обе стороны равными себе были, только что какой-то князь Сенько, Литовец, в битве пал. Воевали после этого поляки владимирские волости и город Владимир с замком сожгли. Затем король Ягелло с войском переправился через реку Стырь, которая под Луцком течет, и с великой трудностью и утратой своих, ибо Свидригайло мост разрушил. Свидригайло, видя, что не мог большому войску польскому явно встречным боем отпереть, с угла их тревожил. Затем, видя неравенство, город Луцк сжег, и замок Юрию Пацу, старосте своему, в оборону поручив, сам с Литвой своей на места безопасные отступил. Но много литовцев, в беспорядке отступающих, были побиты и взяты в плен, среди которых были благороднейшие: Румбовдус, маршал литовский, и Гаштолт, которых же быстро Свидригайло освободил под определенными условиями, которые должен был ставить королю в Кракове. Поляков тоже много погибло, которые неосмотрительно литовских татар гнали. Белзскую землю другое войско польское, численностью шесть тысяч с Казимиром, мазовецким князем, разоряло.
Потом король со всей мощью коронной луцкий замок в день св. Маргариты осадил, и часть стен большую с пушек убили и разрушили, но напрасно поляки с потерями своими штурмовали. Взяли потом литовцы, что была в замке, с поляками до трех дней примирение, чтобы размыслить и посоветоваться в то время о сдаче замка. Но другой план у них был в сердце, и другой в словах совет, ибо за эти дни стены сбитые отремонтировали, башни и дыры укрепили, воду и камни, от которых им поляки обороняли, наносили согласно нужде, хорошо укрепились или это перемирие поляки не во время дали, на короля все сбрасывая, когда их добить усиленными штурмами не могли. Присылал тоже Свидригайло к королю, желая о перемирии говорить, но не искренне, но только, дабы войска отвлечь и осажденным помощи на Луцке прибавить, ибо ожидал войска [257v] из Волохии и от татар, с которыми с Польшей око за око мог бы воевать. В это же [время] литовские отряды Ратно, польский замок, без боя у Руси взяли и солдаты королевские, замок обобрав, сожгли. Потом хелминскую землю завоевали но на них, тихо беспечно лежачих, Целек, подстароста хелминский, в замок со ста тридцатью коньми вовравшись, наехал и триста из Литвы и с татарами затоптал, и сорок взял в плен. Под Каменцом их в то время поляки засадой громили, и так вместе литовские и польские войска мучались.
Добывали иные поляки Луцк. Русаки и литовцы, которые с ними были греческого ордена, в замке нашли народа польского и своих, которые римского ордена были. Вымучали на стенах узников так, чтобы поляки видели, жестоко убивали пленных. На плахе вбивая, со стен вытыкали, и, чаруя согласно науке безбожной жидовской (а они с ними в замке были), одного красивого парня в горло ножом пробили и, кровь вычадив и внутренности с членом мужским из него вытянув, в штучки маленькие посекли и на угли, раз– жаренные положив, коптили которым копчением все углы замка с заклинанием шаманским овеяли. Поляки, желая им месть воздать, русаков жестоко убивали и преследовали. Уже господа польские на перемирие согласились было, и лишь Свидригайло не хотел условий принять, ибо доверял союзу с волохами и крестоносцами прусскими и лифляндскими. В это время Александр, воевода волошский, забыв присягу свою, снятынскую, галицкую и каменецкую землю и волости разорял, к воле Литвы, но когда, добычей будучи скованным, вытягивался, Бучацкие, собравшись с войском королевским, разгромили волохов и, побив их, добычу отбили, так что сам воевода едва через Днестр [258] удрал и от потрясения вскоре умер. Таким же образом крестоносцы, нарушив постановление у Мельна, которое Ягеллу и Витолту подтвердили держать, с другой строны, куявскую и добжинскую землю, из-за Свидригайлу разоряли. Шляхта, собравшись, победила все отряды крестоносцев торунских, слуховских, свеценьских, так ездовых как пеших, и к тому семьсот рейтеров инфляндских на голову побила, что даже бросающих оружие не пропускала. Теодорика, маршалла лифляндского, и семь комендантов прусских взяли в плен и четыре хоругви отняли, которые на знак победы в Кракове повесили. Но в то время крестоносцы в куявской и в добжинской земле двадцать четыре городка сожгли, между которых Нишава, Владслав и Иновроцлав славнейшими были, чего кровью своей щедро приплатили.
О примирении со Свидригайлом
А когда поляки мощью Луцк не могли добыть, взял король со Свидригайлом между поляками и Литвой перемирие на Громницу[59] в следующем году. А как только король в Польшу въехал, волынцы всяческие жестокости и убийства поляков (которые там после заключения перемирия остались и которые другие тоже поселения имели) оказывали, костелы тоже все, которые не были ордена русского, жестоко сожгли. А когда к королю большое число шляхты куявской и из добжиньских земель пришло, прося о помощи после разорения крестоносцами, то, будучи не в состоянии их чем другим спасать, король, так как ему казну всю литовская война высосала, приказывал им въехать во владения княжеские и епископские, и их использовать зимой с женами и с детьми.
Затем, в году 1432 король созвал съезд в Парчеве, на котором попытался говорить с
