Гуляла смерть в фате венчальной (сборник) - Николай Леонов

— Лев Иванович! Мы оба из системы МВД, — с грустной усмешкой сообщил Федоркин. — Мы бы и на своих прежних местах точно так же работали, если бы не некоторые очень скверные обстоятельства.

— Ну, то, что вы имели отношение к силовым структурам, это я понял сразу, — Лев сдержанно улыбнулся. — Но вы, оказывается, еще и наши бывшие коллеги… А что это за обстоятельства, если не секрет?

Экс-детективы заверили его в том, что если в этих обстоятельствах и имелся элемент криминала, то вовсе не с их стороны. Например, Артем Свиридас всего лишь два года назад служил в ДПС. И вылетел оттуда вовсе не из-за классического «разруливания» за деньги тех или иных дорожных ситуаций, а за принципиальность и неуступчивость, что среди гаишников, в общем-то, не самое распространенное качество. Как-то раз ему довелось остановить подвыпившую автоледи, которая, судя по ее «кондиции», запросто могла кого-то задавить.

На предложение пройти освидетельствование на опьянение инспектор в ответ услышал отборный мат, а намерение составить соответствующий протокол было пресечено спешно прибывшим его непосредственным начальником. Тот выглядел крайне обескураженным и напуганным. Отведя Свиридаса в сторону, начальник его подразделения приказал своему не в меру принципиальному подчиненному извиниться перед дамой и немедленно вернуть ей права.

Как оказалось, это была любовница зама префекта их округа. Но инспектора этот «громкий титул» не впечатлил. Он остался на прежней позиции — закон одинаков для всех. Дамочку, несмотря на запредельное давление сверху, лишили прав на ближайшие два года. Выходя из зала суда, гламурная хамка открыто заявила всем присутствующим, что новые права купит себе без проблем, а вот инспектор, «виновный» в ее неприятностях, завтра же «пойдет мести улицы».

Было это в пору реорганизации милиции в полицию. Когда Свиридас проходил аттестацию, ему объявили, что он ее не прошел и поэтому увольняется из «кристально честных и неподкупных» рядов Госавтоинспекции. Попытки выйти на вышестоящие инстанции успеха не принесли, и поэтому месяц спустя экс-гаишник был вынужден устроиться на работу в детективное агентство.

Похожей была и история, приключившаяся с Федоркиным. Он служил в ОБЭПе и однажды не захотел поучаствовать в сделке, которая одним позволяла положить себе в карман весьма крупную взятку, а другим — продолжать обворовывать дольщиков жилищного строительства. Способ разделаться с несговорчивым коллегой был избран тот же самый — аттестация.

До работы в «Мегрэ» Свиридас и Федоркин меж собой знакомы не были. А познакомившись, решили работать парой — все же общность судеб располагала. Два года все шло хорошо, и вот теперь они снова остались без работы. Теперь опять нужно было идти на биржу, обивать пороги всевозможных контор…

— И какая же тварь это сделала? — риторически вопрошал Артем, сопровождая вопрос горемычными вздохами.

— А вот там, у Золотиловых, вы от стола не отлучались? — поинтересовался Гуров, выслушав их обоих.

— По очереди, — сообщил Федоркин. — Когда один уходил от стола, другой был там.

— И прямо ни на минуточку сразу оба не уходили? — Лев прищурился.

— Нет! — уверенно ответил Свиридас.

Судя по всему, Федоркин тоже хотел сказать «нет», но отчего-то вдруг передумал. Немного помявшись и смущенно закашлявшись, он неожиданно признался:

— Ну, если честно и откровенно, то… В общем, я на минуту отлучался, будь оно неладно!.. Говорить об этом край как неловко… Но — было дело, было.

— Саш, ты отходил от стола? — Артем, судя по всему, услышанным был неприятно удивлен. — А что ж молчал-то?

— Артем, извини, так вышло… — Федоркин досадливо поморщился. — Короче, когда я остался один, вдруг подходит официант и подает мне на подносе записку. Говорит: «Это просили передать лично вам». Я спросил: «Кто?» Он отвечает: «Хоть меня и просили этого не делать, вам скажу по секрету — молодая, красивая леди…» А минут за десять до этого тамада организовал для гостей некую секс-игру. Суть ее такова. Все, кто в ней участвует, обмениваются анонимными записками. Там указывается место, куда надо прийти. Например, беседка или какая-то из комнат дома. Придя туда, получивший записку должен назвать имя дамы, которая ее написала. Если имя названо правильно, дама обязана выполнить любое желание этого мужчины. Или наоборот — если он пригласил ее, то его имя должна была назвать она.

— Помню-помню… И вы решили поучаствовать? — Гуров с интересом посмотрел на Александра.

— Ну… Дурь в голову ударила… — Федоркин невесело рассмеялся. — Вот и потащился за всеми — дернула меня нелегкая на это клюнуть… В основном-то, как я заметил, участвовала богема — эти в любой дури во всякую дыру затыка. И в дерьмо с ушами залезут, абы все было обставлено погламурнее. Короче, мне было предписано идти к изумрудной беседке — она самая дальняя. Пришел, назвал наобум: «Ольга». Дверка беседки тут же открылась. Заглянул я внутрь, а там — тетка под пятьдесят, с габаритами в три обхвата. Ну, я деру как дал!.. Меня за столом и не было-то всего лишь минуты три… Ну, а потом, когда под утро проснулся, то сразу же понял, что лоханулся по полной. Стыд и срам! Так что, Артем, извини придурка. Кстати, когда нас увольняли, я был у директора и сказал, что ты ни при чем, что во всем виноват я один. Но он и слушать не стал. Ну, нашего Мюллера ты и сам хорошо знаешь…

— Что, правда ходил к Мюллеру? — уже почти дружелюбно уточнил Свиридас.

— Что б я сдох, если вру! — тот ударил себя в грудь кулаком.

— Мюллер — это настоящее имя? — поинтересовался Гуров.

— Да нет, погоняло, — усмехнулся Артем. — Но он на киношного Мюллера похож — как брат родной. И еще у него коронная фраза: «А вас, Свиридас, попрошу остаться…»

— Понятно… — резюмировал Гуров и спросил у Федоркина: — А когда вы возвращались к себе за стол, вы никого подозрительного рядом с ним или где-то поблизости не заметили?

Тот напряженно задумался.

— Знаете, — заговорил он, продолжая глядеть в никуда, — я-то ведь особо в тот момент ни к чему не приглядывался. Ну, сами подумайте — какой смысл и резон? Ну да, мы всегда работали под прикрытием. Но это же было, по сути, взрослым вариантом «казаков-разбойников» — реально-то за все время ни разу никто даже и не взял в голову, что на свадьбе могут быть частные детективы. Всегда все проходило как по маслу…

— Проще говоря — эта рутина вас расслабила, — Лев понимающе усмехнулся.

— Да, скорее всего, так… — согласился Федоркин. — Но если вспомнить и прикинуть, то… Вот в памяти отпечаталось как размытый кадр: стол, о чем-то спорят уже подпившие соседи из числа тех, что не разбежались по кустам. Что еще? Я иду к столу, передо мной мелькают две кошелки из «Бретелек»… О! От наших с Артемом мест в толпу уходит какая-то молодая бабенка. Точно! Волосы у нее длинные, платье длинное, почти до земли. А вот цвет… По-моему, светлого, кофейного цвета. Роста она выше среднего, крепкая такая деваха, видимо, спортсменка. Их там было три или четыре — олимпийские чемпионки по разным видам спорта.

— А вот как, на ваш взгляд, — Гуров окинул взглядом обоих собеседников, — в той обстановке подсыпать снотворное в стакан какую-то трудность представляло?

Те в ответ дружно заверили, что в том пьяном бедламе подсыпать можно было все что угодно и кому угодно. Сами детективы, кроме минералки, ничего не пили, и поэтому их очень удивило, что в тот момент, когда в небе раздались первые хлопки фейерверка, их отчего-то вдруг развезло, словно они выпили по пол-литра водки без закуски.

— …Глаза открываю — лежу на диване в каком-то незнакомом помещении, рядом на кушетке — Сашка лежит, — потирая лоб, неспешно повествовал Свиридас. — А на него какая-то дурында пятипудовая повалилась, храпит, как оглашенная. Похоже, та самая, из изумрудной беседки. И тут прибежал дворецкий. Весь какой-то переполошенный, напуганный… «Ой, — говорит, — вы, оказывается, здесь? А вас ищут. У нас несчастье — Виктора Евгеньевича убили…» Меня прямо как колом по голове шарахнули. Во-первых, не могу понять, что с нами вообще произошло. А еще никак не уразумею, кого именно убили. Гляжу на Сашку — а он из-под той бабищи никак не выберется. Нашла, блин, матрац… Пробую встать сам — а ног-то вообще не чую! Тогда только и дошло, что нам подсыпали какой-то гадости, чтобы вывести из строя.

Слушая его, Лев представил себе Федоркина под прессом некой излишне крупнотелой гостьи и невольно рассмеялся.

— Вы сказали, что вычислили потенциальных скандалистов и взяли их под особое наблюдение, — вопросительно посмотрел он на Александра. — А той особы в их числе не было?

Тот, подумав, недоуменно взглянул на Артема:

— Так ее, по-моему, ни в ЗАГСе, ни в церкви не было. Ты не припомнишь? Она, по-моему, так незаметно появилась, что этого никто и не заметил.