Комментарии к письмам - Николай Гоголь

Но в выражении глубокого горя при вести о смерти Пушкина и в позднейших рассказах Гоголя о своей литературной близости к Пушкину (о личной близости он никогда не говорил) — нет никаких оснований видеть неискренность.

Писем Гоголя к Пушкину сохранилось девять; писем Пушкина к Гоголю известно еще меньше — всего три. Количественная скудость переписки Гоголя с Пушкиным не удивительна, и заключать по количеству о характере их отношений (как это делал Б. Лукьяновский) нельзя. Оба они жили в Петербурге; отношения их имели характер, прежде всего, литературный, и потребность в переписке возникала только тогда, когда для этого был конкретный повод. Тем не менее нельзя считать, что вся переписка и особенно письма Гоголя к Пушкину до нас дошли.

Факты, вызвавшие первое письмо Гоголя к Пушкину, уясняются из самого письма и из последующей переписки: Гоголь прожил лето 1831 г. в Павловске на уроке у А. М. Васильчиковой, Пушкин — в Царском Селе. Гоголь уезжал из Павловска в Петербург 15 августа с какими-то спутницами; перед отъездом он условился с Пушкиным, что заедет по дороге в Царское Село и возьмет у Пушкина посылку для передачи П. А. Плетневу. Эта посылка заключала в себе рукопись «Повестей Белкина».

…большую глупость моего корреспондента… — О ком идет речь — неясно.

Впервые напечатано в «Русском Архиве» 1880, № 2, стр. 509–511.

Правильное чтение: «поборники франц<узского> корана» устанавливается впервые. В первой публикации слово «корана» было опущено. Шенроком оно было неверно прочитано: «поборники франц<узской> короны». Письмо послано в Царское Село, где Пушкин оставался приблизительно до 20 октября. Ответ Пушкина на это письмо см. в «Письмах» Пушкина, III, стр. 44.

…посылку и письмо — посылку: рукопись «Повести Белкина», письмо — см. «Переписка Пушкина», т. II, стр. 302.

…свидание с типографией… — Речь идет о печатании «Вечеров на хуторе близ Диканьки» в типографии Департамента народного просвещения. Пушкин дважды живо отозвался на рассказ Гоголя о фырканье наборщиков: в ответе Гоголю от 25 августа 1831 г. и по выходе «Вечеров» в свет — в письме-отзыве, помещенном в «Литературных прибавлениях к Русскому Инвалиду» 3 октября 1831 г., № 79.

…писатель совершенно во вкусе черни — ироническая формула, перефразирующая журнальные нападки на лубочную литературу, на писателей типа А. А. Орлова. Письмо писалось в тот момент, когда в портфеле «Телескопа» уже лежала полемическая статья Феофилакта Косичкина (т. е. Пушкина) — «Торжество дружбы или оправданный Александр Анфимович Орлов» — статья, основанная на убийственной для Булгарина иронии: на отожествлении двух «гениев» — Булгарина и Орлова. Как видно из слов: «можно опровергать мнение Феофилакта Косичкина (а также из ответного письма Пушкина), статья эта была известна Гоголю в рукописи, и в тайну пушкинского псевдонима Гоголь был посвящен. Б. Лукьяновский („Беседы“, М. 1915) и А. Долинин („Пушкинский сборник памяти проф. С. А. Венгерова“, 1923), выступая с скептической точкой зрения на отношения двух писателей, этот факт обошли. В своем „проекте ученой критики“ (по выражению Пушкина) в ответном письме (см. „Переписка Пушкина“, III) — Гоголь варьирует замысел пушкинской полемической статьи, демонстрируя тем самым свою литературную солидарность с Пушкиным. Освещение этого эпизода у А. И. Кирпичникова („Сомнения и противоречия“, гл. II) должно считаться отпавшим после обнаружения фактов, опровергающих клеветнические измышления Булгарина („Н. В. Гоголь. Материалы и исследования“, I, стр. 288–294).

Александр Анфимович Орлов (жил между 1790 и 1842 гг.) сын священника; по болезни был уволен „в светское звание“. Издал до 60 отдельных книг, — преимущественно „нравственно-сатирических романов“. Гоголем упомянуты в этом письме действительные произведения А. Орлова, вышедшие отдельными книжками-брошюрами: 1) „Церемониал погребения Ивана Выжигина, сына Ваньки Каина. Нравственно-сатирический роман“. М., 1831. 2) „Сокол был бы сокол да курица его съела, или бежавшая жена“. М., 1831.

Надеждою Николавною — Гоголь по ошибке назвал Наталью Николаевну Пушкину (Пушкин отвечал шуткой: „Ваша Надежда Николавна, т. е. моя Наталья Николаева“ и т. д.)

Фаддей Бенедиктович Булгарин (1789–1859) — после разгрома декабрьского восстания 1825 г. вошел в тесный контакт с III отделением, став его прямым агентом; газета его — „Северная Пчела“ — пользовалась положением правительственного официоза. Пушкин и его литературные единомышленники, осведомившись о шпионской роли Булгарина в литературе, вели с ним упорную борьбу — поскольку это было возможно в цензурных и полицейских условиях 30-х годов. (См. А. Г. Фомин. „Пушкин и журнальный триумвират 30-х годов“. Соч. Пушкина под ред. С. А. Венгерова, V, стр. 451–492; Соч. Пушкина под ред. М. А. Цявловского, „Academia“, 1936, т. V, стр. 605, 607–608, 650–651 и др.).

Бестужев-Рюмин, Михаил Алексеевич (род. ок. 1800, ум. 1832) — издатель сатирического листка „Северный Меркурий“ и др. изданий; пытался бороться с Пушкиным и его литературным окружением. Изображен Пушкиным в сценах „Альманашник“ под фамилией „Бесстыдина“.

Впервые напечатано в „Сочинениях и письмах“, V, стр. 134; заключительные строки — в „Письмах“, IV, стр. 458.

По мнению А. И. Кирпичникова, письмо это „адресовано, конечно, не к матери… так как Гоголь говорит здесь об ней в третьем лице, а к кому-то другому, вероятней всего, к дяде Косяровскому, который переслал или привез это письмо в Васильевку“ („Сомнения и противоречия в биографии Гоголя“, Известия ОРЯС, т. V, кн. 2, стр. 595). Но Кирпичникову неизвестны были заключительные строки письма, не оставляющие сомнений в адресате.

О болезни совсем и не слышно — о холере.

Книжка, посланная Гоголем матери — альманах „Северные Цветы на 1831 год“ (цензурное разрешение —18 декабря 1830 года), где на стр. 225–256 прозы помещена его „Глава из исторического романа“, подписанная 0 000, т. е. „четырьмя нулями“, как явствует из текста настоящего письма, впервые публикуемого исправно. (Кулиш, ссылаясь на В. П. Гаевского, объяснял эту подпись как четыре буквы О, встречающиеся в имени и двойной фамилии автора. „Опыт биографии“, стр. 43). Утверждение, что „издатели“ (А. А. Дельвиг) получили отрывок Гоголя „давно“ при письме „от неизвестного“ и напечатали его без ведома автора, не может соответствовать действительности: во второй половине 1830 г. (октябрь—ноябрь) Гоголь уже начал сотрудничать в изданиях Дельвига.

Впервые напечатано в „Русском Архиве“ 1871, кн. 4–5, стр. 946–948. Слова „у ног вашего поэтического превосходительства“ до сих пор печатались с пропуском эпитета „поэтического“, чем, конечно» искажался весь смысл и тон фразы.

Переписка Гоголя с Василием Андреевичем Жуковским (1783–1852) начинается в 1831 г. и обрывается со смертью Гоголя. Сохранилось 66 писем Гоголя к Жуковскому. Познакомились они в начале 1831 г. (Гоголь «достал от кого-то рекомендательное письмо к Жуковскому»). Познакомившись с первыми произведениями Гоголя, Жуковский начинает активно покровительствовать Гоголю. Жуковский способствует сближению Гоголя с Пушкиным. Затем в течение первой половины 30-х годов Гоголь посещает субботние журфиксы Жуковского, на которых читает свои произведения. Жуковский дружески переименовывает Гоголя в «Гоголька». До 1836 г. Жуковский является посредником между Гоголем и придворными кругами, устраивает ему «подарки» и, возможно, содействует разрешению «Ревизора» к печати и постановке. В 1836 г., к моменту отъезда Гоголя за границу, Жуковский — один из самых близких литературных друзей Гоголя: с ним он делится самыми заветными творческими замыслами. Отношения приобретают несколько иной тон после просьбы Гоголя в 1837 г. о субсидии. В конце 1838—начале 1839 г. они встречаются в Риме, и отношения их вновь упрощаются.

В середине 40 гг. дружеские отношения между Гоголем и Жуковским все более крепнут и приобретают новый характер. Развитию этой близости способствует прежде всего эволюция в мировоззрении обоих писателей. В 40-е годы (особенно, когда Гоголь гостил у Жуковского во Франкфурте в 1845 и 1846 гг.), оба они обсуждают общие вопросы мировоззрения и вопросы философии искусства, пересматривают свои эстетические взгляды, перерабатывают свое представление о месте и назначении писателя. Такое общение способствует сближению и религиозных воззрений обоих писателей. В то же время они еще больше сближаются лично. По-видимому, в октябре 1846 г. во Франкфурте они перешли на ты.

«Выбранные места» писались при прямой поддержке Жуковского. В «Выбранные места» вошли также и письма Гоголя к Жуковскому об искусстве. Эта книга произвела на Жуковского столь сильное впечатление, что он хотел начать писать свою, которая представляла бы ответы и замечания на письма Гоголя. Однако религиозные и общественные позиции обоих писателей не были тождественны. Мистицизм Жуковского, выросший из немецкого пиэтизма, был у него связан с панславистскими идеями о провиденциальной роли России и русского самодержавия. Жуковскому, как и представителям официальной народности, был чужд самый тон проповеднического пафоса, характеризующий «Выбранные места» Гоголя. Свой взгляд на Гоголя 40-х годов Жуковский выразил в своем письме от 5 (17) марта 1852 г. к П. А. Плетневу, написанном непосредственно после известия о смерти Гоголя. (П. А. Плетнев. Сочинения и переписка, т. 3, стр. 731–733).