Призрак из страшного сна - Анна Ольховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А во время редких встреч с людьми парнишку наотмашь хлестало болезненным жгутом страха. Выплескивалась – прямо в лицо – скользкая муть отвращения. Обжигало ненавистью и желанием убить его.
Девицы и бабы обычно в обморок тут же хлопались или убегали с дурным визгом. Охотники за ружье хватались.
Но однажды Павел наткнулся на девчонку лет двенадцати, слишком углубившуюся в погоне за спелой черникой в лес Змея Горыныча – так назвали окрестности горы, где чаще всего встречались с «чудищем» местные жители.
Вернее, это она на него наткнулась, вышла неожиданно из зарослей орешника, а Павел ее не заметил, увлекшись зарисовками сидевшей на ветке белки. Да, он еще и рисовал очень неплохо.
Увидев чешуйчатого зеленоватого человека, девчонка, разумеется, завизжала, бросила корзинку и присела на корточки, зажав ладошками уши.
И не прекращая орать.
Павел, которому на тот момент исполнилось восемнадцать, раздраженно поморщился – белка, с которой он успел подружиться с помощью вкусных орешков, от этого визга тут же скрылась в кроне деревьев. Да и сам резкий визг бил его по ушам.
«Вот ведь дура! И чего орать, спрашивается? Я что, на нее нападаю? Да она мне сто лет упала, сопля тощая!»
Все это раздраженным роем мух жужжало в его голове, когда Павел неспешно направлялся прочь от верещавшей девчонки, убирая в сумку альбом и карандаш.
И вдруг…
Ор за его спиной прекратился и послышалось тоненькое обиженное:
– Сам ты дурак! Змей сопливый! Ой…
Это девчонка увидела, как скрывшийся было за деревьями «Змей Горыныч» медленно развернулся и удивленно посмотрел на нее. А затем спросил – только странно так, не открывая рта:
«Ты что, меня слышишь?»
– Н-ну да, – светленькие косички смешно подпрыгнули, когда девочка кивнула. – Не глухая вроде. А ты и правда Змей Горыныч?
Она вдруг поняла, что совсем не боится этого… этого… парня. Ну да, парня, в затрепанных джинсах и майке, босого. Правда, лысого, и бровей у него нет, кожа странная какая-то, а так – никакой он не Змей!
Потому что от Змея не может исходить такое умиротворение, такой покой.
И он улыбнулся, а потом ответил:
«Нет, конечно. У Змея ведь хвост должен быть, правда?»
– Ага, и зубищи огромные, и еще вдоль спины хребтина такая, как у ящерки!
«Ну вот. А где ты все это у меня видишь?»
И парень повернулся к ней спиной и смешно повертел попой, показывая, что никакого хвоста у него нет. А потом снова улыбнулся, демонстрируя обычные, ровные, красивые зубы.
«Тебя как зовут-то, чудо с косичками?»
– Аленка. А если не змей, тогда кто ты?
«Человек. Такой же, как ты».
– Неправда! Таких человеков не бывает!
Парень вдруг помрачнел, молча развернулся и вдруг исчез, словно его и не было. Аленка вроде на секундочку только глаза прикрыла, моргнула – и все. И незнакомца уже и след простыл. И ни одна веточка не шелохнулась!
Дома Аленка взахлеб рассказывала родителям и подружкам, как она с самим Змеем повстречалась в лесу! И он с ней разговаривал! И вовсе он не страшный, а даже и симпатичный! А рядом с ним так хорошо и спокойно!
– Это он тебя гипнотизировал, – авторитетно заявил старший брат, в этом году школу заканчивавший. – Змеи это делают.
– Ага, точно как в мультике про Маугли! – возбужденно затараторила младшая сестричка. – Помните, там удав Каа бандерлогов гипнотизировал!
– И Аленку нашу так же! – заржал старший. – Потому что она – обезьяна!
– Дураки вы все! – топнула ногой девочка. – Он разговаривать умеет, не открывая рта! Слова просто в голове звучат!
– Так, хватит болтать! – прихлопнул ладонью по столу отец, медленно поднимаясь. – И я, и мать тебе, Аленка, что говорили? А? В Змеев лес не ходить! А ты ослушалась, пошла!
– Так там черники страсть как много, а вокруг деревни уже и нет ничего! – испуганно залепетала девочка, наблюдая, как отец снимает со спинки кровати висевший там ремень. – Па-а-ап, не надо!
– Надо. Чтобы неповадно было запрет родительский нарушать! Ты хоть понимаешь, что это чудище с тобой сделать могло?! Хотя нет, вряд ли, мала еще.
Несколько лет спустя Аленка узнала, что может сотворить с беспомощной жертвой чудище… Она стала первой жертвой поддельного Змея Горыныча, потому что не боялась настоящего. И смело заходила далеко в лес…
А Павел, узнав, что он может общаться с людьми мысленно, начал совершенствовать свои способности, пытаясь разобраться в них.
И оказалось, что он многое умеет.
Чувствовать приближение людей издалека. Настраиваться на определенного человека в толпе. Передавать людям свои мысли и эмоции. Внушать им страх. Успокаивать.
При желании – отводить глаза. То есть казаться собеседнику не таким, какой он есть на самом деле, а вполне нормальным.
Но это требовало огромных энергетических затрат, да и выходить в мир людей под маской Павел не хотел. Он такой, какой есть.
Зато в виртуальном мире можно было быть любым, скрываясь под картинкой беспечного Арлекина. И Павел наслаждался общением, выходом в мир людей. У него появились друзья.
А потом – Моника… Смешная, нежная, добрая, ироничная, умница и красавица. Дочь банкира, как потом оказалось. Привыкшая с детства к достатку и уюту.
Красавица из сказки. А он – чудовище.
И если у сказочных чудовищ в «анамнезе» хотя бы богатство имелось, замки там всякие, сокровища, то у него – только пещера в горе. Правда, деньги Павел научился зарабатывать через Интернет, довольно быстро разобравшись в нюансах игры на фондовых биржах. Первые деньги ему одолжила Марфа, а вскоре у Павла уже был свой собственный счет в банке. Не так чтобы большой – по-крупному Павел не играл, – но деньги имелись.
Ну как свой – открыт он был на имя мамы Марфы, но какая разница?
Но наличие у него собственных средств ничего не меняло. Хотя Павел при желании мог заработать и более чем внушительные суммы. А зачем?
Он все равно останется чешуйчатым уродом, скрывающимся от людей.
А потом Моника исчезла. Она больше не отвечала на его письма, ее не было ни на одной из виртуальных страниц.
И Павел решил, что она все-таки сдалась под напором родителей, желавших выдать доченьку за перспективного жениха. Из хорошей семьи, и Кембридж закончил.
За Сигизмунда Кульчицкого.
Гизмо.
Глава 15
Сигизмунд, отучившись в Кембридже, умнее явно не стал. Да и учился он среди себе подобных – в престижном университете со временем стали разделять студиозусов из-за рубежа, кого родители пристроили в Кембридж с помощью толстых кошельков, и потомственных аристократов Объединенного Королевства.
Нет, программа обучения была одинаковой, но вот требования к студентам – разными.
Венцеслав Кульчицкий, отправляя не радовавшего рвением и успехами в школе сына в Кембридж, надеялся, что из Англии вернется повзрослевший и поумневший сын, толковый помощник в бизнесе, способный не растранжирить его наследство, а упрочить и развить бизнес.
Но когда Сигизмунд вернулся, надежда, стыдливо отводя глаза, быстренько ретировалась.
Домой вернулся еще больший разгильдяй, напомнивший Сигизмунду персонажа из старого фильма «Табачный капитан» – Антона Свиньина, потомственного боярина и редкостного лентяя и тупицу, вместо обучения делу мореходному обучавшегося теории и практике волочения за прекрасным полом.
Правда, Сигизмунд, помимо сексуальных развлечений, приобрел еще и опыт иного плана. Но об этом не знал никто.
И серия чудовищных преступлений, вызвавших в британской прессе настоящую истерию под общим заголовком «Джек Потрошитель вернулся?!», так и осталась нераскрытой.
А в Москву вернулся на первый взгляд обычный шалопай. Эдакий избалованный красавчик-блондинчик, придумавший себе дебильный псевдоним – Гизмо.
Правда, Магдалена называла сына – которым она, в отличие от мужа, ужасно гордилась – еще более дурацким именем: Сиги.
И только отец всегда употреблял полный вариант его имени – Сигизмунд.
Венцеслав сразу после возвращения сына из Англии попробовал включить его в бизнес-процесс. Офис выделил рядом со своим, на одном этаже, приглашал Сигизмунда на все совещания, делился с ним планами и перспективами.
И парень вроде загорелся поначалу – так прикольно было приезжать на работу в крутой тачке с личным водителем, в шикарном костюме с галстуком ручной работы, в модных стильных очочках, надеваемых исключительно ради имиджа, – зрение у Гизмо было превосходное.
И секретарша у отца была классная. Старовата, правда, – за тридцать, – но такие тетки – самое то: и опыт уже есть, и вообще…
Но от секретарши наследнику обломилась только звонкая оплеуха. А папаша вместо того, чтобы уволить наглую тварь, ему, Гизмо, выволочку устроил! Мол, на работу работать ходят, а не девиц лапать! Профессиональная этика, уважение к коллегам, честь и достоинство семьи Кульчицких, бла-бла-бла-бла-бла!
Достал! И вообще – не собирается он, Гизмо, над цифрами сохнуть! В конце концов, найдет потом толкового управляющего, тот и будет рулить мыльной империй.